Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура

– Я очень этого хочу, государь. Об этом я давно мечтал! Ведь я, повторюсь, безмерно восхищён этой поэтессой! Я считаю, что она лучше всех! У меня не хватит слов, чтобы выразить свой восторг от её стихов! А её «Соловей на ветке» – так я вообще считаю, что это недосягаемый шедевр! Я преклоняюсь перед её творчеством! Оно такое искреннее… такое… душевное! Оно… о-оно… Да разве я могу все свои впечатления передать словами? У меня не хватит на это никаких слов!– взволнованно зачастил Набуэль.

– Tы можешь прямо сейчас выразить ей всё своё восхищение, – перебил разговорившегося Красавчика Великий царь и кивнул головой на лидийку. – Во-от, перед тобой стоит она…

– Это Аматтея?!

– Да-да! Это она!

– О-она?! – округлил глаза халдейский князь.

– Да, это она!

Набуэль неуклюже обернулся к лидийке и… буквально тут же нет, не упал даже, а скорее рухнул перед ней на колени.

– Если мне позволительно будет… О-о! Государь, извини, но я не могу сейчас удержаться на ногах. Я же ослеплён! Я этой женщиной… сражён! Наповал! Я готов всю жизнь стоять перед ней вот так, как сейчас, на коленях! Ты – величайший государь, кто с этим спорит, ну а рядом с тобой – прекраснейшая девушка! И, к тому же, она не просто прекраснейшая обликом, а она и богиня! А богиня она потому, что… самая талантливая и самая великая из всех поэтов нашего времени! Ведь её песни теперь исполняются на пирах и праздниках по всей империи! И, наконец-то, я её увидел воочию! И признаюсь, государь, это была моя мечта! И она сбылась!

Глава седьмая

Народ этот не считался пришлым. Луллубеи являлись скотоводами и отчасти земледельцами. Хотя для их хозяйства важнейшее значение имело разведение овец и коз. Обитали луллубеи на южных отрогах Загроского хребта и в верховьях крупнейшего левого притока Тигра Диялы. На их территории также начинались такие крупные реки, как Керхе и Карун.

Они подразделялись на дюжину племён и были родственны эламитам, но языки у этих народов в древности достаточно сильно различались. Впрочем, после того, как луллубеи дважды, в эпоху расцвета Эламского государства, на продолжительное время попадали в зависимость от своих южных соседей, они многое переняли у них, и это касалось не только каких-то бытовых или культурных моментов, но и затронуло наречие горцев. И немалая часть их теперь вообще предпочла перейти на более развитый эламский язык, тем более тот уже как три тысячелетия имел свою письменность.

У луллубеев было четырнадцать княжеств, и самыми влиятельными являлись два, в одном из которых правил тесть младшего сына Шильках. Именно к нему, к князю Куригальзе, сейчас и направлялся Тахрах.

Младшего сына царицы-матери сопровождали четыре десятка всадников. Вначале они двигались вдоль правого берега Керхе, но когда начались предгорья, то поселений стало попадаться меньше, и дорога резко запетляла, а затем и вовсе сузилась и стала напоминать горную тропу.

Вскоре в одном из селений Тахраху из-за этого пришлось оставить свою колесницу и пересесть на коня. А ещё через некоторое время начались владения князя Куригальзу. И хотя тесть Тахраха пока что не выступал в открытую против властей, но по его территории уже было опасно передвигаться, и Тахрах велел своим людям быть постоянно начеку.

Когда до замка тестя оставалось примерно полтора фарсаха, навстречу Тахраху и его людям выехали из-за скалы всадники. По их облику сразу стало понятно, что это были горцы.

Луллубеи отличались более тёмной кожей и носили своеобразные остроконечные головные уборы, чем-то напоминавшие киммерийские колпаки, и кони у них были низкорослые, больше приспособленные передвигаться по отвесным кручам.

Один из луллубеев поднял руку и зычно прокричал:

– Э-эй, вы! Вы кто такие? Что вам надо у нас?

Тахрах выехал вперёд и крикнул в ответ:

– Я зять Куригальзу! Направляюсь к его замку!

Один из горцев подъехал поближе к эламитам. Узнав младшего сына Шильках, он повернулся к своим и махнул рукой, подтверждая, что это действительно так.

Куригальзу когда-то являлся простым воином, но в него влюбилась дочка князя. Её отец не обрадовался их связи и даже несколько раз подсылал к нему наёмных убийц, а после думал схватить и распять дерзкого воина, прятавшегося от него в труднодоступном месте. Однако у строптивца от дочери князя родился ребёнок, и луллубейскому владетелю пришлось смириться с её выбором. А вскоре Куригальзу наследовал княжество тестя и набрал в горах силу.

Куригальзу был вдовцом уже двенадцать лет. И самое дорогое, что у него было, это его единственная Лаэ. К семнадцати годам она расцвела, и её уже считали наиболее желанной невестой все луллубеи. Её стали добиваться многие знатные горцы, однако Куригальзу предпочёл её выдать замуж за младшего сына Шильках. И царица-мать к этому предложению отнеслась более чем благосклонно.

Шильках всё-таки была очень дальновидной, и хотела установить более тесные отношения с самым влиятельным владетелем среди луллубеев.

Теперь настала пора этой связью в интересах Элама воспользоваться…

***

Замок Куригальзу был совершенно неприступен. Он оседлал вершину, поднявшуюся к облакам, и у подножия которой протекал ручей, впадавший в Керхе. К замку можно было подступиться только с одной стороны – да и то подняться по очень узкой тропе можно было лишь спешившись. Ворота его всегда были закрыты. В остальном он являлся типичным варварским убежищем, которое только с натяжкой можно назвать замком.

У основания он был выложен из массивных глыб, а сверху над ними возвышалась деревянная надстройка, устроенная из брёвен. Внутри имелся дворик и находилось несколько хозяйственных построек.

Куригальзу принял Тахраха у себя:

– Что случилось, зять? – кряхтя поднялся со своего лежака грузный луллубейский князь.

Ему было под шестьдесят, и у него был уже совершенно лысый череп. Однако Куригальзу гордился своей бородой. Она у него на вавилонский манер была роскошная, курчавая и очень длинная, и доходила ему едва ли не до пояса.

– Приветствую тебя! И пусть Хумбан, Пинекир и прочие наши боги хранят твой дом! – поприветствовал хозяина замка Тахрах. – Не просто к тебе добраться, князь. Мог три раза голову свернуть! Но вот пришлось взбираться на коня… А привели к тебе дела, точнее беспокойство тем положением, которое сложилось в ваших горах…

– А-ах, вот оно что, – слегка усмехнулся луллубейский князь. – Ну, пока что не беспокойся, зять. У меня всё спокойно. Сам видишь! Тебя никто по дороге не тронул. И мы как признавали над собой власть Суз, так и признаём её. Ни один эламит не был убит в моём княжестве, так что же Шильках и её старший сын беспокоятся? Мы, как и прежде, выплачиваем налоги, хотя их размер значительно увеличился, и совершенно непонятно почему. Но я не позволяю своим людям роптать на это! Они у меня вот где… – и Куригальзу сжал кулак. – И никто из них не поддерживает бунтовщиков!

– Зато в других местах луллубеи вышли из повиновения и прогоняют мытарей и эламских чиновников, – заметил Тахрах.

– За других я не в ответе!

Тахрах промолчал.

Царица-мать предупреждала его, что разговор с тестем будет у него непростой, однако другого выбора не было. Сейчас в луллубейских горах можно было опереться только на Куригальзу.

– Давай-ка с дороги поешь, – предложил тесть Тахраху, – ну а после о серьёзных вещах с тобой поговорим.

Тахрах кивнул головой.

Луллубейский князь распорядился, чтобы накрыли стол и накормили людей, прибывших с младшим сыном Шильках.

***

Когда Тахрах поел и передохнул, луллубейский князь вновь его принял. На этот раз он был настроен более дружелюбно.

– Как там моя доча и внуки?

– У них всё хорошо! Мадакта им нравится. Всё-таки эта вторая столица и расположена она в живописных предгорьях, где никогда нет зноя. Старший твой внук, Куригальзу, уже учится стрелять из лука, и скоро я начну его приучать к верховой езде, ну а малыш ещё в колыбели, но у него прорезываются зубки. Вот, это твоя дочь просила тебе передать…

И Тахрах подал Куригальзу мешочек.

– Что в нём? – спросил луллубей.

– Волосы твоего младшего внука. Которого мы, кстати, назвали в честь тебя Куригальзу.

Куригальзу достал прядь детских волосёнок и понюхал их. После этого он зажмурился и расплылся в счастливой улыбке. Затем этот пучок волос вновь положил в мешочек и спрятал его у себя под ремнём. Стало видно, что луллубейский князь тут же обмяк. Он окончательно смягчился и спросил Тахраха:

– Ты прибыл от Шильках или от своего старшего брата?

– От царицы-матери.