Горе неутешной вдовицы

Горе неутешной вдовицы
Вацлав Вацлавович Воровский

«Сидит помещица Гурмыжская у окошка; смотрит на улицу, а слезы так и капают и капают из глаз.

Сегодня благовещение. Солнце радостно, во весь рот смеется, глядя на землю, птицы бросили вить гнезда и весело чирикают, колокола заливаются бодрыми голосами. Все настроено торжественно, празднично…»

Вацлав Воровский

Горе неутешной вдовицы

Сидит помещица Гурмыжская у окошка; смотрит на улицу, а слезы так и капают и капают из глаз[1 - Гурмыжская – помещица из драмы А. Н. Островского «Лес». В данном случае с образом Гурмыжской ассоциируется у автора представление о кадетской партии.].

Сегодня благовещение. Солнце радостно, во весь рот смеется, глядя на землю, птицы бросили вить гнезда и весело чирикают, колокола заливаются бодрыми голосами. Все настроено торжественно, празднично.

И люди стали лучше, пригляднее. Большевики и меньшевики мирно играют в бабки, и хотя ме-ки плутуют, бе-ки не обижаются и не лезут в драку. Энесы и эсеры[2 - Ме-ки – меньшевики, бе-ки – большевики, энесы – народные социалисты, эсеры – социалисты-революционеры.], трудовики надели чистые кумачные рубахи, ярко вычистили сапоги бутылками, смазали волосы лампадным маслом и гуляют кучками, щелкая подсолнухи и напевая «Дубинушку».

Но городовой, стоящий на посту, не боится их сегодня. Он знает, что в этот день и бомба не взрывается и браунинг не палит. Даже Крушеван с Пуришкевичем[3 - Крушеван и Пуришкевич – руководители черносотенных союзов, организаторы и вдохновители многих погромов.] отказались на сегодня от погромов и едут на извозчиках на острова.

Все довольны, все веселы. Только она одна, несчастная неутешная вдовица, сидит, пригорюнившись, и крупные слезы стучат, как горох, о подоконник.

Уж она ли его не любит, она ли его не старается ублажить? Ведь ради него она рассорилась со своими соседями, которые подговаривали ее сделать ему неприятности; а ведь, по совести, среди соседей есть хорошие люди и жить с ними можно бы ладком. Ради него же она рассчитала булочника-финна, который кормил ее выборгскими кренделями. Ради него же она продала татарину все красные тряпки, которые залежались еще со старых времен. Ведь он такой странный: русский – а не любит красного цвета! Она, положим, также уже не любит красного: такова сила любви! В последнее время он что-то зеленого начал не любить; придется перекрасить шелковое платье в желтый цвет, тогда и он будет добрее, да и ей больше к лицу.