Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

– Что это за фраер? – спросил я у отца.

– Друг одного друга, нефтью занимается… – отец снова достал свой телефон и начал кого-то набирать. «Привет, это Павел. …Да, приехал… Где?.. Где? Во сколько?»

– Ресторан Карфаген на Бутлегерской знаешь? – прикрыв микрофон рукой, спросил у меня отец.

– Естесна… – я действительно знал всю Казань.

«Договорились», – положил трубку.

– Во сколько надо там быть, – спросил я у отца, глядя на часы на приборной панели, которые показывали одиннадцать часов одиннадцать минут. Удача при мне…

– В двенадцать.

– Успеем, это здесь недалеко. С кем там встречаешься?

– С Команданте, – ответил папик.

Это уже интересно. Когда мы подъехали к ресторану, я сказал: «Я тут посижу – почитаю. Как-никак я сейчас должен быть на работе, а я тут с тобой катаюсь». На что отец ответил: «Я тебя с собой и не звал». Отец ушёл к крыльцу заведения, ждать Команданте, а я нажал кнопку центрального замка, включил посильнее печку и углубился в чтение. Через какое-то время ручку двери задёргали, – отец пытался попасть внутрь. Я открыл; он, заглянув в проём, приказал мне ехать до суда и там, около входа, ждать его. Я так понял, что он доедет до суда на машине Команданте. Через пятнадцать минут я подъехал к зданию суда, одна из машин шефа стояла около входа. Хорошо. Я нашёл место и припарковался. Снова углубившись в чтение, я потерял счёт времени.

На часах было шестнадцать часов пятнадцать минут, когда мы с отцом ехали (а точнее стояли в пробке) на мосту Миллениум.

– Ну что, как тебе нравится работа? Команданте говорит, что ты не слишком-то интересуешься профессией, – я ждал, что разговор зайдёт про мою работу и вот он зашёл.

– А я и не интересуюсь, – я шёл ва-банк. – Что у вас за дела с шефом, отмазываете кого-то от тюрьмы, – не дав опомниться, спросил я.

– Как это ты догадался, – с сарказмом проговорил папик, а дальше уже серьёзно. – Да… Дима попросил поговорить с Команданте насчёт своего друга… Лексуса, кажется… Ему светит «мошенничество в особо крупном…»

– Дима? Дима-палец в носу-Дмитриевич?! – я должен был уточнить, что речь идёт именно о моём троюродном брате Диме.

Я знал, что если папа не хочет ничего рассказывать, то и спрашивать бесполезно, но, если уж заговорил, то выложит всё и, я приготовился слушать.

– …А я ему говорю, что если он не заплатил мне сто кусков за беспокойство, то я и пальцем не пошевелю. И вообще ничего не гарантирую ни в каком случае…

– И что? Ты здесь, а где сто кусков? – я посмотрел на папика.

– Дима должен завтра привезти, – со злобой проговорил отец.

– А Дима что с этого получает? Комиссию?

– Мне пох…й что Дима с этого получает, я сказал – мне сразу сто кусков! – папа начал злится не на шутку, как будто его уже обманули.

– Что шеф говорит? – осторожно спросил я через две минуты.

– Я ему сказал, что так, мол, и так – человек о котором идёт речь – мой коллега и его интересы – мои интересы, поэтому бы хотелось заплатить разумную сумму… – было заметно, что отец вспоминает не только событие, но свои чувства. – Я спрашиваю – двести тысяч достаточно будет? Думал, что он скажет: «Да ты что, этого много…», а он говорит: «Да, нормально…», типа – ну раз уж мы такие друзья, с понтом!.. Он сразу набрал чей-то номер, командирским тоном потребовал, чтобы ему дали сведения об этом деле; ему через минуту перезвонили – всё доложили… Оказывается, телефоны этого хрена прослушиваются давно, – этот Лексус уже на «десяточку» наговорил!.. Он почти уже «паровоз». А за две сотни станет свидетелем, легко…

– Подожди-ка, подожди… Речь что, идёт о двух сотнях тысячах долларов?! – я открыл рот от удивления.

– А ты думал о двухстах тысячах фантиках от жвачки, ё.. твою мать!

– Хера-се! Это ж сколько в рублях?! – я достал из дверной ручки телефон и полез в калькулятор.

– Что совсем считать не умеешь?! Шесть миллионов… – отреагировал отец.

Я, на всякий случай, проверил на калькуляторе, – действительно – по курсу один к тридцати – шесть миллионов.

– А Димин кореш располагает такими средствами? – спросил я у отца.

– Да мне по!.. Располагает он или нет! Моё дело спросить… За сто тысяч рублей. Команданте сказал, что вообще-то «такие вопросы» решается через его помощника… Я видел его помощника, – скользкий тип.

– Ага, этот его новый помощник раньше судьёй был. Всем в суде интересно: что такого натворил судья, чтобы лишиться статуса?! А в случае, если он пойдёт до конца и выложит означенную сумму, – ты ведь поимеешь ещё?! – я снова повернулся к отцу.

– Ясен х..й!

– Круто! Но, сто тысяч рублей, ни за нах…й – тоже неплохо, – моё настроение улучшилось, потому что жизнь показалась интересной и авантюрной. Всё, что я любил в кино, происходило почти в моей жизни. Я включил музыку.

«Мой горец – парень удалой,

Широкоплеч, высок, силен;

Но не вернется он домой,

Он на изгнанье осужден.

Как мне его вернуть,

О, как его вернуть?

Я все бы горы отдала,

Чтоб горца вновь домой вернуть…»

– Подожди-ка, – я убавил музыку. – А ведь ты уже спросил. А деньги ещё не заплачены!

– А кто об этом знает?!

*****

Двадцать часов ноль минут того же дня. У меня неизвестно откуда остались силы, и я решил поработать. Я – сумеречный таксист. Предчувствие везения не обмануло, – первый же заказ был в аэропорт; московский парень приезжал по работе, а теперь улетает обратно. Пять сотен. Когда я подъезжал к терминалу, мне позвонила диспетчер и попросила взять заказ из аэропорта в город. «Ну, ещё бы! Скидывайте!» Заказ ко времени. Жду. Не знаю как в других городах, а в нашем можно бесплатно подъехать к самым дверям терминала, но только на пятнадцать минут. Я делал ещё проще, – созванивался с клиентом и договаривался встретиться около входа в терминал; оставлял машину за территорией и шёл пешком встречать человека, помогал докатить сумки и всё такое. Когда подошло время, я позвонил по указанному в заказе номеру; ответила девушка. «Я невысокого роста и у меня красные волосы. Розовая пластмассовая сумка на колёсиках». «Ок». Пока я ждал невысокую с красными волосами, мимо меня несколько раз пронёсся интеллигентного вида пожилой мужчина с большой ручной сумкой, он отчаянно ломился во все двери, верно опаздывая, но двери, как в страшном сне, были закрыты; вконец обезумев, мужчина начал кидаться на людей, хватая их за одежды, вопрошая совета. Меня он почему-то не хватал и ни о чём не спрашивал, меня это задело. Наконец, пошёл поток людей, я начал высматривать в толпе своего пассажира. Через некоторое время я её увидел и пошёл вслед за ней. Она оказалась вовсе не девочкой, а женщиной лет тридцати трёх. Пройдя за ней шагов двадцать, я привлёк её внимания, назвав ей адрес. Она сказала: «Да». Я взял её сумку и мы направились к машине. Пока мы шли, она сказала: «Вы не похожи на таксиста. Чём вы на самом деле занимаетесь?» «Я – писатель». «А!» Мы погрузились. Она села сзади и сразу же просунула голову между передними подголовниками, чтобы удобнее было разговаривать. Мы понеслись в сторону города.

– А что вы написали? – начала разговор пассажирка.

– Практически ничего, только несколько рассказов.

– По моей жизни можно написать роман. Да. Сейчас я председатель общества ВИЧ-инфицированных. У меня было тяжёлое детство. Мать умерла, когда рожала меня. Я была последним ребёнком в семье. У меня три брата и две сестры. Отец сильно пил и нами почти не занимался. Занимался… только… нашей старшей сестрой… А потом он и меня заразил…

Я сидел и не верил своим ушам. Видимо, как только называешься писателем, так сразу к тебе начинают липнуть страшные жизненные истории.

– Потом я забеременела в шестнадцать лет… Но это не помешало мне закончить институт, сначала у нас – в Башкирии, потом уже Казанский университет, – продолжала она. – Потом родился второй ребёнок, а два года назад, мы с мужем усыновили третьего, мы специально выбрали ВИЧ-инфицированного ребёнка. Да, жизнь – это постоянно преодоление препятствий, – констатировала красноголовая ВИЧ-инфицированная молодая женщина.