Когда через пять минут я вышел из ванной и начал рыться в своей дорожной сумке в поисках лосьона, Стальская всё ещё сидела в кресле, но, доселе напряжённое, тело Марты теперь приняло какую-то томную позу; правая нога покачивалась вправо-влево, уперевшись большим пальцем в ковровую дорожку.
– Да где этот лосьон?!.. – прошептал я и мельком глянул через плечо на Стальскую.
– Эй, – тихо позвала Марта.
Я обернулся с недоумённым видом.
– Что тебе надобно, Стальская? – использовал я стилистический приём Александра Сергеевича.
– Эй… – тихо позвала она снова, а когда я подошёл, глазами показала вниз, прищурилась и закусила уголок нижней губы.
«Да ты совсем охренела, девочка…» – самому себе прошептал я, опускаясь на колени.
*****
Без десяти девять утра на служебном автобусе мы все подъехали к зданию местного молодёжного центра, где, как и в предыдущем городе, должны были смотреть концерт, подготовленный воспитанниками местного детского дома, а потом Марта и другие ведущие «Кефира» будут вручать призы и дипломы преуспевшим ученикам. Когда мы вышли из тонированного салона на освещённую весенним солнцем парковку, Стальский во всеуслышание воскликнул:
– Аронов, что у тебя с рожей?! Вся покраснела, как будто делал «куни» сразу после бритья! Ха-ха!
Наши «кефирные» коллеги оценили шутку и тупо заржали.
– Чей космолёт «пелотировал»? – не унимался Глеб.
Даша даже приблизила свои очи к моему покрасневшему лицу, чтобы получше рассмотреть красные пятна.
– Горничную отблагодарил? Да?! – покатывался над собственными шутками Стальский. – Ей ведь немало лет так-то… Могла заработать приступ, а ты бы потом отвечал. Ахаха!
Я густо покраснел, стараясь не посмотреть при этом на Стальскую, но, видимо у меня не получилось, потому что в следующую секунду все взоры были переведены на Марту, которая, стараясь выглядеть непринуждённо, выглядела в высшей степени принуждённо.
– Понятно, – весело сказала Даша и подтолкнула в спины коллег. – Тут не на что смотреть. Обычные последствия орального секса. С кем не бывало.
Стальский с тупым оскалом смотрел то на меня, то на сестру и покачивал головой.
– Что?!.. – одновременно и невесело спросили мы с Мартой.
– Вы не перестаёте меня удивлять своей непоследовательностью, – пояснил Глеб и пошёл вслед за группой.
Мы с Мартой секунду смотрели друг на друга со смешанными чувствами, а потом тоже зашагали в сторону здания.
Марта и её коллеги с канала сели в первый ряд посередине, а мы с Глебом оказались ряду в шестом и с краю. Актовый зал им. Кирова, кроме нас, был заполнен ещё какими-то «неравнодушными людьми» смахивавшими на госслужащих, которые явились сюда в добровольно-принудительном порядке. Через несколько минут на сцену вышла женщина средних лет с бордовыми волосами и торжественным голосом начала вступительную речь.
– И что? У вас Ренессанс в отношениях? – шёпотом, улыбаясь, спросил Глеб, когда начался показ самодеятельности.
– Нет. Имела место односторонняя сделка, – кинув мимолётный взгляд на сидящую впереди Марту, тоже шёпотом ответил я.
Глеб на мгновение задумался.
– Но она тебе сказала что-то типа: «Милый, настанет вечер, и будет полноценное сношение…»? Ха!.. – немного громче чем надо, спросил Глеб, и Даша с Мартой на мгновение повернули головы в нашу сторону.
Я немного сполз в кресле и меня совсем не стало видно, а Стальский напротив – приосанился, – типа он сидит смирно и смотрит концерт.
У меня дрогнул телефон; смс-ка от Марты: «Все уже знают?» Я посмотрел на впереди сидящую Стальскую, – она смотрела на сцену. Написал ответ: «Знаешь выражение: «На лице написано»?»
Я сделал жест ладонью, чтобы Глеб наклонился пониже, и прошипел ему в самое ухо:
– Нет, чёрт возьми, она сказала: «Надеюсь, ты не примешь это минутное проявление безволия за тенденцию?» Представляешь?! Какая коварная! Минутное, как же!.. Десятиминутное! А то и все «Одиннадцать минут». Эти её: «Вот сейчас-сейчас!..» и «Уже скоро-скоро, не останавливайся, милый!..»
– Избавь от подробностей, – в преувеличенном жесте отвращения отстранился Стальский.
– Что мне теперь, психологу платить?! Опять… Слушай вот! – прошипел я.
«Ш-ш-ш!..» – зашикали на нас сзади.
– Коварная сучка, – через минуту раздумий резюмировал Глеб.
– Согласен, – согласился я.
*****
В следующий – третий – город этого тура Стальская поехала без нас. Вот как всё было.
В антракте ижевского концерта мы с Глебом решили смыться, чтобы осмотреть родной город Калашникова. Дарение электронных книг Глеб перепоручил сестре.
Мы пешком прогулялись до гостиницы и забрали с парковки Ягуар. Прокатившись по центральной улице, мы заехали на заправку. Пока я заправлял машину, Глеб изучал на I-pad’е карту достопримечательностей города, чтобы решить, что мы хотим посмотреть.
– Девяносто пятый же? – между делом спросил я, когда мы отъехали от заправки метров на двести.
– Что? – не понял Глеб.
– Бензин, – пояснил я.
– Что?
– Бензин-бензин, бензин-то девяносто пятый для твоего коня? – весело затараторил я.
Глеб включил поворотник и почти сразу остановился у обочины. Заглушил двигатель. Он молчал. Я начал соображать, но мне в голову ничего не приходило, поэтому я спросил:
– Что?
– Ты что заправил машину бензином? – с оттенком трагизма спросил Глеб.
– Ну, а чем, малыш, её заправлять, Дюшесом что-ли? – я изобразил крайнюю степень иронии.
Стальский улыбнулся и, качая головой, произнёс:
– Ох, Вадечка-Вадечка, доверяй тебе технику, – дотянулся до курительной шкатулки, которая лежала на заднем сиденье, и начал крутить папиросу.
Я нахмурил ум, но не мог отыскать ответ на происходящее. Но мне было интересно догадаться самому в чём заключалась моя оплошность. Я немного посвистел, посмотрел в окно, почесал переносицу; сказал: