– Точно-точно. Там ещё эта девица была высокая, как её? Карина! Мы – ты, этот хоббит, я и эта Карина – куда-то ездили на моём «Бени»… На день рождения какой-то малолетки. Там ещё были другие малолетки. Чёрт! Вот я тогда дал газу, аж память отшибло!
– А ты мне говоришь, что никто так не теряет память, как я, – сказал я Глебу, кивая на Шубу.
– Мы чем только не травились в эти несколько дней! – продолжил путешествие по волнам своей памяти Егорушка.
– А Карина потом куда делась? – счёл нужным справиться о её судьбе я.
– Мы с ней висли в «Марриоте» две или три ночи, а потом она сказала, что помирилась то ли с родителями, то ли с тренером, и уехала. Блин, как я мог всё позабыть, – устало закрыв глаза, выдохнул Шуба. – Так ты с ней что-ли зажигал, Аронов?
– Она у меня ночевала две или три ночи, – ответил я.
– Так ты с ней что-ли встречался? А как тогда она у меня на конце оказалась? – прищурив один глаз, поинтересовался Егор.
– Вот такой ты друг, – печально промолвил я.
– Блин, Аронов, не пойму как такое случилось… – приняв моё огорчение за чистую монету, – проговорил Егор.
– Расслабься. Мы с ней и зажгли-то полтора раза, не всерьёз, – успокоил я его. – Мне тогда привезли одну «вкусняшку», так что у меня в те дни всё время на «полшестого» был.
– А, знаем-знаем эти препараты, – расплылся в улыбке Шуба.
– «Нарик нарика видит без фонарика», – прокомментировал Стальский.
Мы немного посмеялись, а потом я спросил: «Сколько времени?» и сам же ответил: «Пора».
– Именно здесь всё и началось, – ностальгически вздохнул Шуба, имея в виду первый перформанс с Золотой Сотней La Critic’и.
Стальский махнул рукой администратору ресторанного дворика, что мол пора начинать.
В Твиттере Стальского была следующая запись касательно распространения ноябрьской Золотой Сотни: «Время – первое ноября десять утра. Место – фонтан «Голуби». Способ приобретения – бесплатно, но надо поймать». Под нашими ногами – под столом, за которым мы сидели – лежала стопка Золотой Сотни, каждый номер в полиэтиленовом пакете, чтобы не испачкаться в ноябрьской грязи. Если быть точным, то здесь было не сто газет, а девяносто восемь. Один номер мы отдали молодожёнам из рубрики про бракосочетания, которую в этот раз, кстати, написал Эмиль. Второй номер по традиции отдали Шубе.
Итак, к нам подошёл администратор с ключом от окна.
– Открываю? – на всякий случай спросил он.
– Открывайте, – сказал я.
Когда окно распахнулось, внизу раздались визги девочек и щелчки фотокамер с телефонов. Стальский, изображая немощного Леонида Ильича, помахал своим поклонницам.
– Давай, Егор, помогай, – выкидывая за окно первые две газеты, сказал я.
Глеб продолжал изображать генерального секретаря, а мы с Шубой в четыре руки выкидывали в окно «La Critic’у».
*****
Вечером этого же дня мы привезли полученную от Сицилии зарплату к Бимерзкому домой. Он поднял вопрос низкого курса рубля. Результатом обсуждения стало решение о прекращении покупки валюты.
Вторая главная проблема человечества в том,
что одни ждут благодарности, а другие
не чувствуют благодарности
Г. Стальский
Глава о двадцать втором «Пьяном Диване» от третьего ноября
Гостем этого выпуска был владелец и руководитель одного из рекламных агентств нашего города. Не залезая в карман за словом, на вопрос Стальского «Кому верить?» этот остроумный циник ответил: «Рекламе».
Выпуск доступен для просмотра в Сети.
*****
В этом месяце Владимировна не стала затягивать с вручением мне материалов для последней страницы. Сейчас мы с Глебом сидели в её кабинете, а она куда-то вышла.
На днях магазин модной мужской одежды, который, как и все бутики модных одежд, принадлежит жене какого-нибудь местного олигарха, пригласил Стальского сняться в рекламе этой одежды, продающейся в этом бутике. Вчера снимался ролик для телевидения. Драматургия сюжета следующая: успешный молодой неотразимый бородатый мужчина (Г. Стальский) едет на винтажном автомобиле легендарной британской марки (там не видно марку, но предположительно Aston Martin DB5); за окном переливается всеми огнями ночной город. На одном из нерегулируемых перекрёстков две королевы бала пытаются перейти дорогу в неположенном месте. Наш бородатый герой, будучи джентльменом, останавливает свою колесницу и даёт девушкам дорогу. Но девушки не в состоянии двигаться, так как оглушены сказочным прикидом нашего героя. Они буквально превращаются в каменные статуи, оживить которые может только прикосновение нашего героя. И вот: Стальский выходит из Астона одетый в пальто соответствующей марки и делает всё необходимое… Короче, «бла-бла-бла… Pierre Cardin – одежда для лучших».
– Ещё в этом бутике продаётся марка Bomboogie, – сообщил мне Глеб, как будто это должно было что-то для меня означать.
– Постой-постой, – перебил я. – Тебе предложили на выбор любую вещь, и ты…
– Да. Я выбрал это пальто, – скороговоркой перебил меня Глеб.
– Ты выбрал это пальто?.. – всё ещё присматриваясь к обновке Стальского, проговорил я.
– Да. Это пальто от Карден. Ты знаешь, сколько оно у них стоит? – как будто сомневаясь в правильности собственного выбора, спросил Глеб.
– Дорого? – стараясь скрыть сомнения, спросил я.
– Да, чёрт возьми, – зачем-то перейдя на шёпот, сказал Стальский, – дьявольски дорого.
– А что это за цвет? Там другие цвета были? – спросил я.
– А чем тебе этот цвет?.. Там других цветов такого фасона… А что тебе этот цвет?!.. Расцветка «жираф». Такая расцветка называется «жираф», – пояснил Глеб.
– И размер тоже «жираф», – не смог не пошутить я. – А на меня там что-нибудь есть?
– Нет, там только взрослые размеры, – не остался в долгу Глеб.
– Нормально-нормально, стильная вещь, – сказал я.
– Иди нахрен, – прошептал Глеб.
Стальский хотел ещё что-то сказать, но в этот момент вернулась Сицилия Владимировна и с порога, глядя в какие-то бумаги, рассеянно начала говорить:
– Господа Аронов и Стальский… Так-так… Стальский и Аронов. Что у нас на повестке дня-а-а?..
Села в своё кресло, сняла очки и начала массировать переносицу. Потом, разглядев обновку Стальского, сказала: