и мурашки забегали
вмиг под одеждой.
Я и шарф даже снял,
тот, который душил,
ты как печка моя,
батарея души.
Ты как сон,
тот, который нельзя рассказать.
Обнимаю тебя —
закрываю глаза.
* * *
Ты как зимний Нью-Йорк, а я один дома,
приходи. приходи. приходи сейчас,
и мы тут же отправимся в нежную кому,
и мы тут же устроим себе тихий час,
как в саду, помнишь,
каша, ковёр, воспитатель,
подбегаешь к окну – мамы всё ещё нет,
ты не повзрослеешь в моих объятиях,
в моих лапах тебе всегда будет 0 лет.
* * *
Так пахла мята,
мы были всмятку,
ты брала маленькую тетрадку
и что-то там рисовала в клетках,
а мне хотелось уйти в кругосветку
по твоему загорелому телу
и с вероятностью в тысячу целых
попасть под ливень
твоих объятий,
намокнуть и спятить,
намокнуть
и
спятить.
* * *
Эй, ювелир, скажи, какая у этой осени проба?
Если ты пахнешь, как самая свежая сдоба,
а я мальчишка, постоянно пробегающий мимо этой пекарни,
если сказала слово, а оно оказалось главным.
Это пьянющий факир, жёг всё вокруг,
я наконец-то попал под горячую руку – после тысячи рук,
я конвоир – за тобой слежу,
а ты водишь и водишь меня
по любимым местам (в том числе и на теле), я и ходить-то ни капельки не устал,
потому что всё время летели.
* * *
Милая, всё так хрустально-зыбко,
сыпятся страны/люди/века,
когда утром целую твою улыбку,
жизнь кажется непринуждённо легка.
* * *
Никогда не бери такси,
если грустно бредёшь домой —
номер мой набирай,
задвигай шасси
и немного взлетай
над землёй.
* * *
Ты направление – свет,
ты настроение – вверх,
ты мой иммунитет
от всех от всех от всех.
* * *
Ще?мит моя любовь,
нежностью разорвёт,
это который год,
кажется, не пройдет.
Кажется, я герой
собственных же стихов,
кажется, ты покой/
море без берегов.
Кажется, ты полёт/
мягкие облака,
кажется, я пилот,
курсом твоя рука
меня ведёт с ума,
меня ведёт вперед.
Кажется, ты весна,
с ветром моих свобод.
Если ты влюблена,
твои глаза – гипноз,
кажется, ты весна,
с запахом моих грёз.
Часть вторая