Марфа Васильевна. Таинственная юродивая. Киевская ведьма

15

Едва ли в наше время найдется много таких философов, которые бы не верили так называемым предчувствиям или, по крайней мере не веря, могли бы хладнокровно переносить это чувство.

16

Звание земского ярыжки, если не ошибаемся, соответствовало нынешнему чиновнику полиции, например, квартальному надзирателю. Впрочем, почему им дано было такое неблагозвучное название ярыжек, неизвестно. Они обыкновенно имели на груди отличительный знак своего звания, на коем изображены были две буквы: З, Я.

17

Басурманским зельем в то время обыкновенно называли табак, употребление которого строго было воспрещено и преследовалось законами. Уличенному резали нос, наказывали телесно, иногда все имение брали в опалу; меры сей строгости мы видим даже в Уложении царя Алексея Михайловича. Ввозить табак в Россию и употреблять его разрешено Петром Великим. Нужно ли говорить о нынешнем всеобщем истреблении табака? Кто ныне не курит или по крайней мере не нюхает?

18

В старину открытию какой-нибудь важной тайны или доносу всегда предшествовало слово и дело! Два магических слова, которые очень часто раздавались на площадях и обыкновенно влекли за собою появление стражи. Обыкновение это отменено и строго воспрещено Петром Великим. Не заменилось ли оно другим, почти равносильным возгласом: караул, который нам случается нередко слышать на улицах?

19

Род венгерки, но с длинными рукавами, из которых одни закидывались назад.

20

Так обыкновенно в то время называли все болезни.

21

Священное обыкновение проходить с открытою головою в Спасские ворота (называвшиеся в старину Флоровскими) ведется и исполняется по сие время добрыми москвичами с должным благочестием и неупустительно. Причина этого обыкновения достаточно неизвестна. Историки объясняют по-своему одно, предания говорят другое; старожилы и москвичи выдумывают и рассказывают басни, но ни одному рассказу, ни одному отзыву нельзя дать веры; слушая их, можно припомнить только известную итальянскую пословицу: Se non ? cero ? ben trocato. Может быть, найдутся читатели, которые заметят мне, что басням не верить можно, но историческим исследованиям не верить нельзя! Не согласен на это, как хотите не согласен, и если в чем сознаюсь, так только в своей непреодолимой страсти, прерывая нить рассказа, пускаться иногда и некстати в многоглаголание. Что же прикажете делать? Это моя привычка, моя страсть, мой конек; итак, несколько слов об исторических исследованиях. В русской истории есть действительно много предметов, которые бы требовали беспристрастного критического розыскания, могущего очистить историческую истину от басни, факт от нелепой выдумки, и мы имеем эти розыскания; но все они большею частью до того разнообразны, несходны и даже неправдоподобны, что воображение читателя теряется в лабиринте догадок, а любопытство по-прежнему остается неудовлетворенным. Притом же очень часто гг. ученые увлекаются не столько сущностью происшествия, сколько одним названием предмета, или тому подобным: например, разве мы не имеем статей, могущих составить целые тома, в которых трактуется и pro и contra o справедливости названия Монголов Татарами, тогда как происхождение этого народа до сих пор для нас темно? Разве бездоказательно не критиковали Историю Государства Российского Н. М. Карамзина? Разве не говорили, что его 25-летний труд не труд? Прибавьте к этому дух литературных партий: результат всех этих споров выйдет чистая полемика, личность – не более. Следуя истине, нельзя здесь кстати не заметить, что в числе добросовестнейших и полезнейших исследований исторических лавра первенства принадлежит в наше время исследованиям известнейших наших историков М. П. Погодина и Н. И. Устрялова. Мнения первого, кроме чтения журнального, мы имели счастие слышать говоренными нам изустно с университетской кафедры, и скажем от души, что, оставляя аудиторию, мы всегда уносили с лекций почтеннейшего Михаила Петровича мысли самые светлые, его чистый патриотизм идет рука об руку с благоразумною критикою, а что всего важнее, всякое слово звучит неподдельною добросовестностию и пламенною любовию к своему предмету. Но обращаемся к своей цели: кем учреждено обыкновение проходить с открытою головою сквозь Спасские ворота и по какому случаю, не известно; по крайней мере, надобно полагать, что какое-нибудь важное, особенное обстоятельство было поводом к учреждению этого обычая, а кто, будучи в душе истинно русским, не почтет за первый долг исполнять обыкновение своих предков? Любопытно смотреть на приезжего провинциала, который, не зная этого обычая, идет к воротам не ломая шапки, и вдруг, предупрежденный каким-нибудь прохожим москвичом, набожно крестится и после этого идет с открытою головою чрез весь Кремль. В заключение нельзя не пожалеть, что подобный обряд почтения не соблюдается при проходе через Никольские ворота, которые со времен незабвенного 1812 года, чудом, происшедшим от иконы Св. Николая, стали слишком драгоценны для каждого русского; это доказывает надпись, сделанная под образом по повелению Благословенного и оканчивающаяся священными словами: «Кто Бог велий, яко Бог наш, Ты ecu Бог, творяй чудеса! Дивен Бог во святых Своих!»

22

Первая супруга Иоанна Грозного.

23

Известно по истории, что Иоанн Грозный, скончавшись 18 марта 1584 г., назначил после себя наследником сына своего Феодора Иоанновича, к которому, как к немощному и слабому государю, приставил пятерых пестунов или дядек: Бельского, Мстиславского, Юрьева, Шуйского и Годунова.

24

Лицо историческое.

25

На небесах – Царь небесный; на земле – бог земной! (Русская пословица.)

26

Баяном назывался в то время музыкант и певец, которой находился при дворце, занимал место почетное и всегда присутствовал при пиршествах великокняжеских. Вероятно, Баян был вместе и сочинителем многих песен, петых им.

27

Гридницею называлась парадная комната в тереме великокняжеском, в которой обыкновенно бывали торжественные заседания и почетные пиршества.

28

Глас народа – глас Божий! – говорит наша пословица. Основываясь на этом, я соглашаюсь с известным литератором нашим, А. Ф. Вельтманом, который говорит, что народ лучше и справедливее, нежели история, может дать название своему государю, ибо в сем случае им руководствует сердце; ошибся ли Русский народ, назвавши Петра Великим, Екатерину – мудрою, Александра – Благословенным. Св. церковь назвала Владимира – святым, и мы следуем ее преданиям, но к чему было истории давать ему имя Великого, когда народ давно уже наименовал его Владимир Красное Солнышко?.. Это название для русского выражает все.

29

Соловей Будимирович, говорят, был первый певец времен Владимира Красного Солнышка.

30

Рог турий был сосуд, сделанный из натурального рога, получивший от того свое название, вмещавший в себя изрядный прием вина и употреблявшийся при торжественных случаях.

31

Опочивальнею и поныне называются, в среднем и низшем классе народа, спальные комнаты.

32

Чтобы впоследствии избегнуть выходок и нападения Гг. Рецензентов, я сознаюсь заранее, что в настоящем сочинении я подражаю А. Ф. Вельтману. Кто читал прекрасные творения этого известного автора, то уже догадался, что я подражаю, но с каким успехом подражаю – это дело другое!..

33

У славян были между прочими два божества: Бельбог – Бог добра и Чернобог или Бог зла.

34

Перун был верховный Бог славян, а дом, где приносились ему жертвы и молитвы, именовался капищем.

35

Из истории известно, что Рогнеда была нареченная невеста Ярополка, сына Святославова, и что Владимир рожден был от рабыни; вот источник этого изречения, которое произнесла Рогнеда, когда Владимир требовал руки ее: могу ли разуть рабынича – это выражение доказывает, что, вероятно, во времена идолопоклонства был обычай молодой жены разувать своего супруга, которой вместе с тем был и ее повелителем.

36

Огневицею называли болезнь, которая ныне именуется горячкою, эти названия как прежде, так и теперь взяты из самого свойства болезни и оба справедливы.

37

Имя Гореславы или Гориславы действительно получила Рогнеда от народа впоследствии, когда она, оплакивая неутешно свое преступление, раскаивалась. Просим Гг. читателей обратить внимание на 3-е примечание и поверить, справедливо ли наше предположение.

38

Смотр. Ист. Госуд. Росс. Н. М. Карамзина.

39

Пеньковое ожерельице есть выражение, и поныне употребляемое русскими, когда говорят об утопленниках и хотят назвать веревку, которою он удавился. Лаконизм – душа русского языка.