Экстремальные смыслы культуры: популярное изложение социальной экстремологии

В этом ясно усматривается и то, что потребность в поиске эмоциональной остроты свойственна всем людям, но проявляется различно, на разных уровнях духовного и душевного развития личности. Это хорошо иллюстрируют, с одной стороны, книжная серия «Жизнь замечательных людей», в которой ее основатель великий писатель М. Горький угадал главное – жажду людей к истории выдающихся достижений, открытий и результатов, жажду к истории подвигов и рекордов, в какой бы области полезной человеческой деятельности они не появлялись, с другой – книга Гиннеса, призванная фиксировать самые невероятные «достижения» и «рекорды»: наиболее длинные волосы или ногти, самый долгий танец или поцелуй, результаты соревнований по тараканьим бегам и лягушачьим скачкам.

В эпоху социальных перемен, когда огромная масса людей приобщается к более демократичным условиям общественной жизни, когда они стремятся не столько вписаться в культуру, сколько выработать свою доступную им форму самовыражения, с необходимостью возникают новые варианты продвижения, по горизонтальной шкале развития, выражающейся в поп-арте, в различных видах современного массового искусства, в тех рекордах и достижениях, масштабы которых оказываются доступными большинству. Без преувеличения можно сказать, что острота новых свежих переживаний одинаково необходима различным людям с различными типами личностями. Трагедия же многих из них состоит в неумении ясно и своевременно определить свое истинное предназначение в результате напрасно, по пустякам растрачивается жар души, поддерживаемый до поры до времени известной надеждой найти себя в творчестве.

Природа изощренности плюралистична, поскольку, как уже говорилось, она лежит «по ту сторону добра и зла» и является той точкой соприкосновения всех видов и форм человеческой деятельности, которую издавна пытались найти.

Отсюда мы можем сказать, что красивыми могут являться и математическая задача, и физическая формула, и гимнастическое упражнение. Прекрасными могут предстать картины, мелодии, стихи или лица любимых, во всех этих случаях без ущерба для смысла мы можем заменить слово «красивое», «прекрасное» на слово «интересное»: интересная формула, интересная мелодия, интересное лицо. Такая замена возможна лишь потому, что истинный смысл всего перечисленного в том и состоит, что и прекрасно и интересно только то, что по-настоящему ново и отточено, что одновременно оригинально и неожиданно.

В свое время древние греки ремесла, искусства, науку и технику называли одним словом «techne» (мастерство). И только гораздо позже духовная деятельность – привилегия богатых рабовладельцев, стала обозначаться термином «ars» (искусство), а это значит, что уже у древних существовало чувство взаимосвязи между различными занятиями. Можно много говорить о поисках нового в ремесле, искусстве, науке, о поисках пределов человеческих возможностей в спорте и других самых разных и неожиданных областях человеческой деятельности. Но лучше обратиться к литературным образам, рождённым в высказываниях серьёзных авторов – писателей, представителей культуры, пытавшихся раскрыть исследуемый нами вопрос.

Так, писатель Михаил Пришвин писал: «Человек живет и рождает новое, и от него остается навсегда то небывалое, что он рождает словом, делом, помышлением, поклоном даже, или пожатием руки, или только улыбкой посылаемой».[7 - Пришвин М.М. Дорога к другу. Л., 1978, с. 132.] И далее: «Мне всегда казалось, что каждый человек, если он добьется своего места в жизни, приносит для всех непременно, что-нибудь новое, небывалое и в этом есть все наше творчество».[8 - Пришвин М.М. Там же.]

Сергей Наровчатов утверждает: «Отлитая в стихах Багрицкого известная троица: Тихонов, Сельвинский, Пастернак прошла огонь, воду и медные трубы изощренного стиха, различных измов, рифменных и ритмических изысков».[9 - Наровчатов С. Через всю жизнь. «Новый мир», № 6, 1980, с. 173.]

У Ираклия Андронникова, крупного знатока культуры, находим высказывание в адрес творчества Н.А. Обуховой: «И это высшее ощущение искусства истинного, которое доступно любому вкусу, самому изощренному и самому простому…»[10 - Андронников И.Л. Из письма Н.А. Обуховой в день ее 75–летия 06.03.1961.]

Писатель Леонид Андреев в рассказе «В подвале» прямо отмечает: «…Абрам Петрович. Так почтительно, не смотря на молодость, звали его все потому, что он был смелый, искусный вор, и еще что-то, о чем только подозревали, но не решались говорить».[11 - Андреев Л. Избранное. Л., 1980, с. 118.]

Евгений Амбарцумов в статье о философе Герберте Маркузе отметил: «Во Фрайбургском университете он учился у изощрённых Гуссерля и Хайдеггера».[12 - Амбарцумов Е. Герберт Маркузе // Литературная газета. 1979. № 32. 8 августа.]

Писатель Иван Друце в романе «Белая церковь» показал, что: «… Лошадей в днестровских долинах угоняли задолго до появления римлян. О древности этого занятия говорит совершенство, до которого оно было доведено, ибо кража лошадей – это не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд. Пришёл, увидел чужую клячу, и был таков. Воровали, конечно, и так, но истинный конокрад никогда до этого не опустится. Воровство лошадей, как и любая другая осмысленная человеческая деятельность, имеет свои правила и свою этику, и, разумеется, свою сферу влияния».[13 - Друце И. Белая церковь // Новый мир. 1982. № 7. C. 114.]

Данные высказывания и характеристики, которые убедительно показывают, как облечённая в слова человеческая мысль пытается найти тот невидимый мостик, который перекинут от одного человеческого деяния к другому. И это ещё не столько даже попытка объяснить, сколько необходимость констатировать наличие связей между крайне противоречивыми свершениями человеческого духа. Ведь, если ещё раз внимательно взглянуть на приведённые высказывания мастеров художественного слова, мы ясно увидим, как одной смысловой категорией, «мастерство» и «умение», оказываются охваченными, казалось бы, несопоставимые вещи: стихи, философия и высокий вкус, а также искусность вора, или доведённое до совершенства конокрадство.

Всё, к чему прикасается человек, подлежит изменению и усложнению. Ибо, сам человек, подобно всему, что его окружает, находится в постоянном движении и развитии. Между тем, к сожалению, не всё, что он творит, оплодотворено нравственностью. Ещё более двухсот лет назад шведский философ Томас Турильд писал: «Что имел мир от всего величия Александра, Цезаря и т. д.? Спектакль. Ни одного принципа гуманности, ни одного упорядочения мировой морали – ничего, кроме более высокой дикости».[14 - Философская мысль в Швеции. М., 1972. С.67.]

Но вернёмся к академическим источникам. На этот раз посмотрим, что утверждают словари и справочная литература. В Толковом словаре В.И. Даля говорится следующее: «Изощрённость, что значит – острить, заострить, делать острым, точить. Изострять – большинство говорят о вещественных предметах, а изощрять – об умственных. Пример: «Извороты диалектики не изощряют ума, а только ухищряют его лукавством».[15 - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В IV т. Т.II. М., 1955. С. 32.] В Кратком этимологическом словаре русского языка находим: «Изощрить» – заимст. из ст. слав. языка. В ст. слав. Языке образовано с помощью префикса из. – от острити – «заострять»; группа ст. перед смягчённым р изменилось в шт и далее на русской почве – в щ. Острити – производное от остръ – «острый» с суф. – ити. См. острый.[16 - Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1971. С.174.] Словарь русского языка С.И. Ожегова подтверждает: «Изощрённый – хорошо развитый, утончённый. Пример: изощрённый вкус, слух, ум. Изощрённость – существительное. Изощрить – сделать более восприимчивым, острым, тонким. Изощриться – 1) стать более восприимчивым, острым, тонким. Пример: вкус изощрился. 2) достигнуть успеха, дойти до совершенства в исполнении чего-нибудь. Пример: изощриться в выдумках».[17 - Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1963. С.239.]

Итак, и Даль, и Ожегов – эти крупнейшие знатоки и ценители русского языка, фиксируют всю полноту значения, заключённого в слове «изощрённость» – слова, которое давно живёт в языке, употребляемое от случая к случаю, которое, между тем, содержит в себе все предпосылки для того, чтобы действительно стать строгим научным понятием и, прежде всего, в области экстремальной проблематики.

Следует заметить, что в истории эстетической мысли уже был момент, когда понятию «изощрённость» придавалось важное теоретическое значение. Случилось это в XVI–XVII вв. в теории барокко. Однако самой стройной концепции или законченной теории барокко не сложилось. У теоретиков и практиков барокко (Грасиан, Марино, Тезауро, Перегрини, Гонгора и др.) существовала лишь расплывчатая эстетическая программа, во главу угла которой ставилась категория изощрённости, трактуемая как остроумие («быстрый разум»), приводящее к постоянному усложнению.

Исследователи справедливо отмечали характерную для барокко близость художественных концепций, возникавших параллельно в разных странах, вплоть до совпадения самой терминологии. Так, итальянец Маттео Перегрини назвал свой труд «Трактат об остроумии», а испанец Балтасар Грасиан писал об «Остроумии или искусстве изощрённого ума». В связи с этим даже возникли споры и взаимные обвинения в плагиате. Во всяком случае известно, что труд Перегрини увидел свет в 1639 году, а сочинение Грасиана было опубликовано тремя годами позже.

Суженная трактовка понятия «изощрённость», сведение его к понятию «усложнение», не способность понять разностороннюю спектральную направленность скрытого под этим понятием явления, определяющего собой важнейшее универсальное свойство процесса развития, явилось крупной и существенной ошибкой всей теории барокко, в конечном счёте, определившей ограниченность её и незавершённость.

Важно иметь в виду, что изощрённость как некое проявление качества реализуется в условиях усложнения точно так же, как она реализуется в упрощении, или в опрощении. И, если теоретики и практики барокко видели и понимали цель художественного творчества в усложнении эстетических форм и выразительных средств искусства, то великий композитор XX века С. С. Прокофьев видел будущее современного искусства в «поиске новой простоты». Противоречивый процесс культурного становления, культурного развития человечества неоднократно являл нам примеры, как утончённой роскоши, так и изощрённого аскетизма.

Одним из крупнейших представителей искусства барокко был неаполитанский поэт Джамбаттиста Марино. Ему принадлежит изречение, ставшее девизом барокко: «Тот, кто не может удивить, пусть идёт к скребнице». Теоретики барокко полагали, что замысел должен быть остроумным и должен поражать новизной. Барочная концепция творчества считает основной созидательной силой остроумие, изобретательность, то есть изощрённость, и в этом они глубоко правы.

Теперь следует обратиться к не менее авторитетному источнику, меняющемуся и развивающемуся под влиянием времени, – к обыденной, разговорной речи. Посмотрим, как она обходится без универсального, обобщающего понятия, как замещает его при определении качественных параметров вещей и явлений. Во-первых, понятие «изощрённость» в повседневной речи имеет множество эквивалентов: утончённый знаток, тонкий ценитель, искусный мастер, искушённый политик, виртуозный исполнитель и др. Всё это характеризуется положительно, как «высший пилотаж». А также существуют эквиваленты с негативным значением: прожжённый делец, отпетый негодяй, законченный подлец. Такое слово как «тщится» также имеет смысл, выражающий стремление превзойти кого-либо или что-либо, но обречённое на неудачу.

В просторечии мы также встречает массу подобных слов, имеющих экстремальное содержание: «выступать», «выпендриваться», «выдрючиваться», «выкаблучиваться» и т. д. Известны ещё более крепкие выражения.

Обращаясь к «Словарю синонимов русского языка», мы обнаруживаем, что, в строгом смысле, изощрённость прежде всего выступает синонимом таких понятий, как «старание», «изысканность», «развитие».[18 - Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1969. С.179, 180, 446, 519.]

Тот же смысл обострения несут в себе выражения, которыми буквально насыщена обыденная речь. Это особенно ярко видно при противопоставлении антонимов. Таких, например, как: острый ум, остроумие – тупоумие, туполобие, тупой человек, тупица; острый язык, острословие – косноязычие, тупой как пробка, чурбан; утончённые манеры – неотёсанность; обострённые чувства – толстокожесть; острые ощущения или, напротив, «пушкой не прошибёшь»; острый глаз – тупой взгляд; тонкая работа – топорная работа; острая критика – тупое упрямство; острые нападки, выпады, острые выражения, острая реакция и т. д. – «беззубые действия».

Итак, из данного семантического ряда отчётливо видно, что живой повседневный язык имеет ясную тенденцию к стихийному возмещению недостающего понятия, противостоящего всему неразвитому, ограниченному, примитивному.

Вся красота и сила русского языка состоит в разнообразии оттенков составляющих его категорий. Анализировать же язык необходимо, чтобы разобраться как можно подробнее, что стоит за старыми и новыми словообразованиями, какие явления они отражают. Так, сравнительно недавно, на рубеже тысячелетий, из естественных наук в область гуманитарного знания, в обыденную повседневную речь пришло понятие экстремальности, с его старыми и новыми производными: «экстремум», «экстремаль», «экстремизм», «экстрим», «экстрем», «экстремалы» и т. д., выступающие прямым эквивалентом понятия изощрённости.

Обратившись к трём авторитетным источникам – художественной и публицистической литературе, справочной литературе, живой народной речи и убедившись в том, что все трактовки относительно исследуемого понятия серьёзных противоречий не содержат, следует перейти к разговору о самой структуре феномена.

Структура его сложная. Как сейчас представляется, она состоит из двух видов и трёх форм. Один из важнейших видов изощрённости следует определить как углубительный (углубляющий). Суть его состоит в том, что он способствует углублению, усложнению, совершенствованию уже известных приёмов деятельности человека: ремёсел, различных направлений, школ, течений в науке и искусстве и т. д. Данный вид изощрённости развивается до тех пор, пока творческие парадигмы не будут истощены, пока классические их образцы не застынут в своей исчерпанности и завершённости памятниками культуры. Чаще конкретная деятельность не имеет предела совершенствованию, но приходит время и определённые технологические действия, теории, целые направления в науке и искусстве изживают себя, и на смену им приходят новые, свежие разработки и идеи. И здесь вступает в силу второй необходимый вид изощрённости – расширительная (или расширяющая) изощрённость. Она порождает новые, до сих пор неизвестные сферы деятельности, новаторские области в науке, технике, искусстве, видах спорта или их новый синтез.

В реальной жизни эти два вида изощрённости действуют, как правило, совместно, комбинируясь в разных соотношениях, и дополняя друг друга. Однако порой возникают ситуации, когда один вид изощрённости начинает превалировать над другим. Так, после Октябрьской революции 1917 года в отечественном искусстве стали преобладать всевозможные революционные изыскания (ЛЕФ, Пролеткульт), которые грозили полным забвением, а, порой, и разрушением классического искусства. Это – пример опасного преобладания расширительной изощрённости над углубительной. Обратный пример не менее опасной тенденции – преобладания углубительной изощрённости над расширительной пришёлся на время, когда в нашей стране развернулась кампания отрицания таких новых областей знания, как генетика и кибернетика, научных дисциплин, которые ныне находятся в авангарде современного знания.

Творческая, культурная изощрённость содержит в себе две основные функции. Первая, как и на предшествующей ступени стихийной изощрённости, реализует механизм, саму технологию развития, протекающую путём возгонки, приращения. Вторая функция имеет уже более сложный морально-эстетический характер, поскольку в возникающем процессе творческого совершенствования она призвана определять нравственную, общественно полезную оценку самого развития.

Отсюда вытекают также три формы процесса изощрённости, которые всегда необходимо учитывать. Они действуют внутри каждого из видов, поэтому любая из трёх форм изощрённости может иметь как углубительный, так и расширительный характер.

Прогрессивная изощрённость – это как раз то, что охватывается понятием «творчество», это созидательная деятельность людей, направленная на благо Человека, это наука, техника, подлинное искусство, физическая культура и спорт, творческий труд и творческий отдых.

Регрессивная изощрённость – негативная, отрицательная или разрушительная деятельность, которая, развиваясь сама в себе, препятствует развитию человечества в целом: захватнические войны, политический авантюризм, преступность, мистификации различного рода, экстремизм и терроризм.

Одноплоскостная изощрённость – это форма активности, не ведущая ни к прогрессу, ни к регрессу. Она имеет совершенно нейтральный характер, являясь как бы комбинацией ради комбинаций, игрой, что-то вроде «искусства ради искусства». Например, мода, эклектика.

Подобная систематизация вскрывает:

– внутренние механизмы самоорганизации человеческой деятельности;

– помогает установить один из основных факторов процесса становления сознания, способствуя объяснению и обоснованию эволюционного перехода предков человека от инстинктивной деятельности к деятельности осознанной, творческой;

– всё это, в свою очередь, обнаруживая поступательный характер человеческого развития, способствует более конкретному определению понятий добра и зла, определению места творчества в спектре человеческих деяний в целом, более конкретному определению понятий: «искусство», «творчество», «культура», «цивилизация».

Категория является полноценной, философской, когда она способна охватить единичное, особенное, всеобщее. Категория «изощренность» позволяет выразить не только степень общего развития (как созидательного, так и разрушительного характера), но и все крайние, радикальные, эксклюзивные проявления. Эта категория также ясно свидетельствует о том, что среди незыблемых закономерностей природы, которые можно определить как «фундаментальные, физические константы» необходимо выделить указующие на то, что все вещи и явления нашего мира, включая действия человека, находясь в процессе становления и развития, стремятся к своему максимальному воплощению. В мире идей и их осуществлений всегда находится и свой экстремальный, наивысший выразитель. Данный механизм возгонки к максимуму (или к минимуму, что в данном случае одно и то же) служит основой развития, приводя к противоречиям, которые, по словам классиков, «движут мир». Вот почему современное человекознание должно выходить на изучение не просто новых законов и закономерностей, но экстремальных законов и принципов человеческой деятельности.

Глава 2. Феномен изощрённости в человеческой жизнедеятельности

Потребность в остроте эмоций, чувств, переживаний пронизывает всю жизнь человека, всё его существование. Даже беглый взгляд на природу вещей показывает, что от всех биологических видов на Земле человека отличает наличие экстраординарных, порвавших с естеством, потребностей. Это проявляется уже в том, что человек нуждается в постельных принадлежностях, столовых приборах, особом способе приготовления пищи – кулинарии, которая, в свою очередь, распадается на национальные кухни. Ему необходимы хитроумные формы труда и досуга и т. д.

При рассмотрении специфики человеческой жизнедеятельности необходимо выделить точку отсчета, с которой начинается человеческое измерение. Такая точка находится на месте водораздела, пролегающего между животным миром и человеком. При том, что различные представители мира животных обладают разной степенью сложности структуры социабельности, иерархии они остаются в рамках определенного генотипа, принуждающего их воспроизводить конкретную для каждого вида поведенческую программу, основными элементами которой остаются, поиск пищи, самосохранение, размножение и смерть. Человек в своих действиях выделяется из мира живого перманентно присущим стремлением к новизне, изменчивости, развитию.

Не случайно каждый человек так ценит внимание к себе, остро реагирует на похвалу и, отнюдь, не только глупцы, боятся критики, нередко уступая самой откровенной лести.

Не удивительно и то, что первыми осмысленными словами маленького человека после слов «мама» и «папа» являются слова «Я сам!». Ребёнок, как будто понимает, что он обязан обучаться, тренироваться, то есть утончаться во всех своих проявлениях. Иначе, как кем-то было удачно сказано, он так и останется «кандидатом в человеки».

Потребность в изощрённости проявляется во многих ипостасях человеческой натуры, выражаясь как в творческих моментах: удаль молодецкая, чувство собственного достоинства, гордость, честолюбие, так и в болезненных состояниях, где истинные цели и результаты заменяются мнимыми и ложными: гордыня, карьеризм, тщеславие. В своей высшей форме принцип изощренности находит воплощение в ярких переживаниях, свежих, сильных впечатлениях и эмоциях, которые обнаруживают себя в процессе творческого самоосуществления. Нередко, однако, данный принцип реализуется и в низких страстях, прорываясь в дерзких выходках, экстремистских проявлениях.

Как видим, изощрённость присуща всему спектру человеческой деятельности. Отдельные же его части развиваются неравномерно. В разные исторические эпохи доминируют различные устремления людей, разнообразные комбинации этих устремлений. Поэтому мы видим, как на исторической сцене в различные исторические периоды на первый план выступают вера и наука, искусство и философия, насилие и демагогия, предпринимательство (деловая активность) и праздность и пр. Всё это совершенствуется, комбинируется и утончается, и, доходя до апогея своего развития, уступает место чему-то новому, а, порой, и хорошо забытому, что в новых исторических условиях расцветает уже на новом качественном уровне.

Существо этой проблемы на неожиданном примере обозначил Д.Пристли, заметив: «Думать о том, что футбол – это только то, что 22 здоровых верзилы гоняют один мяч, также не верно, как думать, что скрипка – это всего лишь деревяшка с натянутыми кошачьими кишками, а «Гамлет» – лишь листы бумаги, исписанные чернилами. Футбол – это конфликт и искусство».

Здесь необходимо уяснить, что в поступательном движении культуры старые штампы преодолеваются в творческих формах ремесел, искусства, науки, техники, большого спорта. При этом важно понять, что, по-своему, человек может исхитряться не только с активной, но и с пассивной стороны. Примером тому служат аскетизм и праздность. Та праздность, о которой с таким уважением отозвался А.С. Пушкин: «Вольность праздная, подруга размышлений». Та созерцательная праздность, которую воспел великий русский писатель А.И. Гончаров в образе Обломова, противопоставив душевный мир своего героя голому прагматизму Штольца. Гениальный писатель обнажил страшную извечную дилемму души и расчётливого рассудка, удивительно верно отразил противоречивый характер развития самого человеческого духа. Кинорежиссёр Н.С. Михалков в фильме «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» (1979) по-своему талантливо обострил и противопоставил такие явления, как «обломовщина» и «штольцовщина».

Праздность и созерцательность позволили, а скорее, подтолкнули состоятельных людей (рабовладельцев) Древней Греции обратиться к философии, наукам и искусствам. Именно праздность явилась причиной возникновения целой индустрии развлечений, начиная с шахмат и других настольных игр, и кончая спортом и туризмом. Сегодня индустрия отдыха и развлечений является неотъемлемой частью человеческой культуры, в наше время доступной в той или иной степени почти всем слоям общества.

Пресыщенный обречён на страдания от жажды по новизне также, как неимущий страдает порой от отсутствия элементарных вещей. А.И. Герцен в первом томе «Былое и думы» признаётся в своём сомнении относительно того, что принесло ему как личности больше, – труд и бесконечно усердные занятия, или же праздность дружеских пирушек, во время которых можно было всю ночь напролёт философствовать, мечтать, фантазировать. И, хотя в другом месте Герцен справедливо замечает, что нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены изнутри, (что вполне разделял и великий Ф.М. Достоевский), нам всё же понятно, что человеческий дух формируется не столько в труде, который является скорее принудительной формой активности, сколько в деятельности, которая должна пониматься широко и глобально, в деятельности, которая, конечно, должна включать в себя труд как основной и необходимый составной элемент, но в которой должны учитываться присущие ей активная и пассивная стороны.