Декабристы в Ялуторовске: мировоззрение и деятельность

Наиболее крупной работой либерального направления является книга А. И. Дмитриева-Мамонова о декабристах в Западной Сибири[2 - Дмитриев-Мамонов А. И. Декабристы в Западной Сибири. СПб., 1905.]. А. И. Дмитриев-Мамонов, служивший одно время вице-губернатором в Тобольске, стремился доказать, что декабристы в Сибири раскаялись в своих юношеских убеждениях и поступках. Автор ввел в научный оборот большой архивный материал о расселении декабристов в Западной Сибири, их перемещениях и деятельности на поселении.

К либеральному же направлению относится популярный очерк С. В. Каминского о И. Д. Якушкине, написанный на крайне ограниченной источниковой базе[3 - Каминский С. В. Декабрист И. Д. Якушкин. М., 1907.], работы Н. А. Гастфрейнда, в которых автор касается пребывания И. И. Пущина в Сибири[4 - Гастфрейнд Н. А. Товарищи Пушкина по Царскосельскому лицею. СПб., 1913. Т. 3. С. 21—150; Он же. Иван Иванович Пущин. СПб., 1917.]. При некоторых негативных оценках личности И. И. Пущина, Н. А. Гастфрейнд указывал на его деятельное участие в артелях декабристов, доброту и заботливость о своих товарищах.

Революционно-демократическое направление представлено статьей В. Е. Якушкина, внука декабриста, посвященной памяти М. И. Муравьева-Апостола[5 - Якушкин В. Е. Матвей Иванович Муравьев-Апостол // Русская старина. 1886. №7. С. 151—170.]. В. Е. Якушкин был хорошо с ним знаком, располагал большим количеством материала, его статья содержит интересные фактические сведения. В. Е. Якушкин показал, что декабристы сохранили верность своим убеждениям и принципам. Он первым выделил дружеский и деятельный характер ялуторовской колонии декабристов.

В целом в досоветской историографии тема деятельности и мировоззрения декабристов в ялуторовский период не была поставлена как научная проблема.

Работ, специально посвященных жизни и деятельности декабристов в Ялуторовске, нет и в советской историографии, но во многих исследованиях затрагиваются отдельные аспекты темы.

В первый период советской историографии – до середины 1930-х годов – С. Я. Штрайхом были изданы воспоминания и письма М. И. Муравьева-Апостола и И. И. Пущина[6 - Муравьев-Апостол М. И. Воспоминания и письма. Пг., 1922; Пущин И. И. Записки о Пушкине и письма. М.;Л. 1927.]. Во вступительных статьях к этим публикациям и в книге о И. И. Пущине[7 - Штрайх С. Я. Декабрист И. И. Пущин. М., 1825.] С. Я. Штрайх стремился доказать слабость революционности этих декабристов. М. И. Муравьев-Апостол, по его мнению, просто следовал за своим братом, а в Сибири им «владел испуг»[8 - Штрайх С. Я. Предисловие // Муравьев-Апостол М. И. Воспоминания и письма. С. 3, 9.]. Описывая ссылку, С. Я. Штрайх основное внимание уделял не деятельности и взглядам И. И. Пущина, а его личной жизни. Автор подчеркивал дружеский характер ялуторовской колонии ссыльных декабристов. Подобным же образом оценивала И. И. Пущина Е. Н. Коншина в комментариях к письмам Г. С. Батенькова, И. И. Пущина и Э. Г. Толля, считая его сторонником теории «малых дел»[9 - Письма Г. С. Батенькова, И. И. Пущина и Э. Г. Толля. М., 1930. С. 237—240.]. В это же время начинается изучение периода каторги и ссылки декабристов, появляются публикации источников и статьи. Следует отметить статью М. К. Азадовского[10 - Азадовский М. Странички краеведческой деятельности декабристов в Сибири // Сибирь и декабристы: Статьи, материалы, неизданные письма. Библиография. Иркутск, 1925. С. 77—112.], который подчеркивал важность благотворительной деятельности декабристов, имеющей большое общественное значение в условиях, когда другие формы ее проявления были невозможны.

Со второй половины 1930-х и до середины 1950-х гг. в историографии декабристов наблюдается некоторое затишье, хотя и в это время появлялись публикации источников и исследовательские работы. Для нас особое значение имеет статья Н. М. Дружинина о ланкастерской школе И. Д. Якушкина в Ялуторовске, изданная впервые в 1941 г. и переизданная в 1985 г.[11 - Дружинин Н. М. Декабрист И. Д. Якушкин и его ланкастерская школа // Ученые записки МГПИ. Т. 2. Вып. 1. М., 1941. С. 33—96; Дружинин Н. М. Избранные труды: Революционное движение в России в XIX в. М., 1985. С. 384—436 (Сноски даны по этому изданию).] Н. М. Дружинин, основываясь на записке И. Д. Якушкина о педагогической деятельности, отмечал в его взглядах уклон в сторону сословно-профессионального образования. Н. М. Дружинин делает вывод: «Якушкин расценивает успехи ялуторовской школы с точки зрения „осмысления“ обучаемых школьников; но основной недостаток преподавания он видит не в механистичности восприятия учащихся, не в преобладании словесного материала, и не в ограниченных рамках общеобразовательных предметов; он видит основной недостаток в несоответствии между программной ялуторовской школы и социальным положением обучающихся школьников. Для того, чтобы достигнуть максимального педагогического эффекта, начальная школа для „простого народа“ должна была получить более специальный практический уклон, другими словами, она должна была обучать крестьянских детей начаткам агрономии и мещанских детей – ремесленному производству»[12 - Там же. С. 432.]. Следует отметить, однако, что И. Д. Якушкин не был сторонником сословного обучения, как это может показаться из слов Н. М. Дружинина. В ялуторовских школах учились дети различных сословий, и декабристы следили, чтобы все они были в равных условиях.

Многих сторон жизни и деятельности декабристов в Ялуторовске касается в своей работе В. Н. Соколов[13 - Соколов В. Н. Декабристы в Сибири. Новосибирск, 1946.]. Но часто автор поверхностно судит о декабристах, считая их людьми сломленными, уставшими от жизни. По его мнению, в Западной Сибири среди декабристов преобладал тип буржуазно-дворянской интеллигенции. В. Н. Соколов сравнивает декабристов с буржуазным рантье. И. Д. Якушкина он оценивает как одного из немногих, сохранивших свое идеалистическое, романтическое отношение к своему прошлому. Невысокого мнения В. Н. Соколов о просветительской и хозяйственной деятельности декабристов в Сибири. Он считает, что они занимались ею лишь для «разумного трудового заполнения времени»[14 - Там же. С. 132.]. С этим выводом согласиться нельзя: деятельность декабристов в Сибири имела глубокое принципиальное содержание. Они не были сломлены и действовали согласно своим убеждениям.

Новый этап в советском декабристоведении начался с середины 1950-х гг., когда появились значительные публикации источников. Так, еще в 1951 г. были изданы мемуары, статьи и большое количество писем И. Д. Якушкина, в 1955 г. – введена в научный оборот еще одна подборка, его писем[15 - Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. М.; Л., 1952; Декабристы: Новые материалы. М., 1955.]. В 1956 г. С. Я. Штрайх переиздал «Записки о Пушкине» вместе с большим количеством писем декабриста[16 - Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. М., 1956.].

Основополагающим в исследовании движения декабристов стал труд М. В. Нечкиной[17 - Нечкина М. В. Движение декабристов. М., 1955. Т. 1, 2.], в котором рассматриваются проблемы возникновения и развития декабристского движения, его организационных форм в соответствии с эволюцией социально-политических взглядов декабристов, их представления о целях тайного общества и способах их достижения. Особое внимание М. В. Нечкина уделяет мировоззрению дворянских революционеров.

В это время придаётся большое значение изучению идеологии декабризма, взглядам отдельных декабристов, пересматриваются некоторые прежние ошибочные положения. Так, С. Я. Штрайх в обширном предисловии к публикации материалов И. И. Пущина указывает на идейную близость И. И. Пущина с К. Ф. Рылеевым, его активную деятельность в тайном обществе, более подробно описывает сибирский период жизни И.И, Пущина, его участие в делах декабристов в Ялуторовске[18 - Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. С. 7—36.].

В 1950-е гг. вышло несколько статей о И. Д. Якушкине[19 - Миронова И. А. Общественно-политические взгляды И. Д. Якушкина – автора воспоминаний о движении декабристов // Труды МИАИ. Вопросы источниковедения истории СССР. М., 1963. Т. 17. С. 269—303; Кошурников А. А. Декабрист И. Д. Якушкин: Жизнь и мировоззрение // Ученые записки Свердловского ГПИ. Свердловск, 1957. Вып. 14; Орлов В. С. Иван Дмитриевич Якушкин // Орлов В. С., Вержбицкий В. Г. Декабристы – смоляне. Смоленск, 1951. С. 76—124.]. И. А. Миронова, А. А. Кошурников, В. С. Орлов описывали жизнь и общественно-политические взгляды декабриста. Но эти работы основаны только на воспоминаниях И. Д. Якушкина, без привлечения других источников, что снижает их научную ценность. В работе о декабристах-исследователях Сибири Л. Чуковская упоминает о научных занятиях ялуторовских декабристов, их просветительской деятельности и вкладе в изучение сибирского края[20 - Чуковская Л. Декабристы – исследователи Сибири // Декабристы в Сибири. Новосибирск, 1952.].

Л. А. Сокольский в статье о жизни М. И. Муравьева-Апостола после амнистии рассказывает об его отношении к декабристским организациям, к русскому самодержавию и освобождению крестьян[21 - Сокольский Л. А. К московскому периоду жизни М. И. Муравьева-Апостола // Декабристы в Москве. М., 1963.].

Л. Б. Добринская в работе о Е. П. Оболенском приходит к выводу о его близости к славянофилам, раскрывает его отношение к освобождению крестьян и описывает его деятельность в качестве мирового посредника[22 - Добринская Л. Б. Декабрист Евгений Оболенский после сибирской ссылки // Освободительное движение в России. Саратов, 1971. Вып. 2.]. Изучению жизни и деятельности Е. П. Оболенского посвящена и кандидатская диссертация Л. Б. Добринской, в которой значительное место уделено его пребыванию в Сибири[23 - Добринская Л. Б. Декабрист Е. П. Оболенский: Автореф. дис. …канд. ист. наук. Л., 1972.]. Л. Б. Добринская оспаривает мнение А. И. Дмитриева-Мамонова и М. К. Азадовского[24 - Воспоминания Бестужевых. М.; Л., 1951. С. 662.] о полном отказе Е. П. Оболенского от своих революционных убеждений, полагая, что в целом декабрист сохранил свои взгляды, и подчеркивает его интерес к социалистическим идеям.

Развитию народного просвещения в Тобольской губерний, в том числе декабристским школам в Ялуторовске, посвящены две статьи Л. П. Михайловой[25 - Михайлова Л. П. Жизнь и просветительская деятельность И. Д. Якушкина в Сибири // Ученые записки Тюмен. ГПИ. Тюмень, 1962. Т. 16. Вып. 4; Она же. Школа Тобольской губернии в конце XVIII – первой половине XIX веков // Ученые записки Тюмен. ГПИ. Тюмень, 1966. Т. 32. Вып. 7.].

Для изучения сибирского периода декабризма большое значение имела подготовка к 150-летию со дня восстания декабристов, в процессе которой были проведены научные конференции в Иркутске и Чите, издан ряд сборников статей, расширилась тематика исследований и т. д. Гораздо большее внимание стало уделяться изучению эволюции идеологии декабризма в сибирский период. Академик М. В. Нечкина поставила перед советскими историками задачу вписать развитие мировоззрения декабристов в Сибири «в рамки огромной проблемы – общественного движения и революционной борьбы в России этих же лет»[26 - Нечкина М. В. Несколько слов о сибирском трехтомнике // В сердцах Отечества сынов. Иркутск, 1975. С. 9.].

Для оценки социально-политических взглядов декабристов в сибирский период ключевым является определение роли просветительских идей в их движении и понятия «просветительство». Не случайно, что полемика между Г. П. Шатровой и С. Ф. Ковалем относительно эволюции взглядов дворянских революционеров в сибирский период велась в основном вокруг понятий «просветительство», «революционное просветительство» и соотношения в декабристском движении просветительских и революционных идей и методов[27 - Коваль С. Ф. Об эволюции взглядов декабристов в Сибири (К постановке вопроса) // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1981. Вып. 2. С. 6—22; Он же. Реплика в споре // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1983. С. 149—152; Шатрова Г. П. К вопросу о позднейшей эволюции декабризма // Там же. С. 131—148; Она же. Эволюция декабризма. // Декабристы и Сибирь. Новосибирск, 1977. С. 25—35.].

Г. П. Шатрова поддерживает точку зрения В. В. Пугачева и С. С. Ланды о наличии двух течений в развитии декабризма – либерального, просветительского и более радикального, революционного. Она считает, что «решающее значение в становлении дворянской революционности имело своеобразие формирования декабризма, суть которого заключалась в процессе преодоления просветительской и либеральной концепции движения»[28 - Шатрова Г. П. Эволюция декабризма. С. 27.]. В Сибири же, по мнению Г. П. Шатровой, часть религиозно настроенных декабристов пришла к идее нравственного самоусовершенствования, распространения этических идей, знаний, что должно было содействовать воспитанию в людях человеческого достоинства, гражданственности. Они оказались на позициях мирного просветительства. Другая же часть декабристов пришла к выводу о необходимости участия в движении всех слоев населения, враждебных правительству. Но и, по их мнению, народные массы следовало путем просвещения постепенно готовить к выполнению исторической миссии[29 - Там же. С. 31; Шатрова Г. П. К вопросу о позднейшей эволюции декабризма. С. 143.].

С. Ф. Коваль, признавая наличие просветительских компонентов в идеологии декабризма на его ранних этапах, считает, что основной тенденцией эволюции дворянской революционности являлось движение к революционному демократизму через революционное просветительство[30 - Коваль С. Ф. Реплика в споре. С. 151—152.]. А в более ранней работе он определяет просветительство как систему передовых философских и социально-политических идей, которая никогда не была революционной идеологией. «Это, – пишет он, – антифеодальная, буржуазная по своей сущности, система взглядов, теория социального и политического прогресса, отрицающая насильственные, революционные методы ее осуществления, проповедующая мирные пути установления социального равенства, демократических форм правления»[31 - Коваль С. Ф. Об эволюции взглядов декабристов… С. 18—19.]. В основе этой системы лежит вера в человеческий разум, в силу общественных идей и просвещенного общественного мнения. Просветительство вошло составной частью в революционную идеологию тайных политических организаций, выработавших на ее основе политическую программу и тактику.

Значение дискуссии между С. Ф. Ковалем и Г. П. Шатровой состоит в том, что они поставили проблему изучения эволюции идеологии, мировоззрения декабристов в сибирский период. Однако выявить роль просветительских идей в мировоззрении декабристов им не удалось.

В определении причин и побудительных мотивов деятельности декабристов в Сибири у исследователей имеются разногласия. Так, О. С. Тальская полагала, что эта деятельность представляла «конкретное воплощение реально существовавшей программы додекабрьского периода – „Устава Союза Благоденствия“»[32 - Тальская О. С. Устав Союза Благоденствия и деятельность декабристов в Сибири // Некоторые вопросы истории СССР. Барнаул, 1974, С. 62.]. В отношении декабристов в Ялуторовске эту же идею высказал И. В. Порох[33 - Порох И. В. Н. В. Басаргин и его «Записки» // Мемуары декабристов: Южное общество. М., 1982. С. 275.]. Согласиться с этой точкой зрения нельзя, так как побудительные мотивы деятельности декабристов в Сибири коренятся в особенностях их мировоззрения.

А. Н. Копылов и М. П. Малышева рассматривают педагогическую деятельность ялуторовских декабристов на фоне состояния народного образования в Сибири в первой половине XIX в. Нехватка школ, учителей, финансовых средств сдерживала развитие народного просвещения, ограничивала доступ низших слоев населения к знаниям, и отсюда вытекала особая значимость организации декабристами школ в Сибири. В работе проанализирована учебная программа в декабристских школах в Ялуторовске, особенности метода взаимного обучения[34 - Копылов А. Н., Малышева М. П. Декабристы и просвещение Сибири в первой половине XIX в. // Декабристы и Сибирь. С. 89—108.]. Нельзя согласиться с точкой зрения этих авторов, что учебные пособия И. Д. Якушкина были призваны «воспитывать детей в духе патриотизма и гражданственности, а не пресловутой уваровской триады „самодержавия, православия и народности“»[35 - Там же. С. 103—104.]. В условиях контроля, постоянных придирок со стороны властей декабристы, естественно, не могли вносить в учебные пособия значительные изменения, противоречащие официальным установкам, что показано еще Н. М. Дружининым, подчеркивавшим нейтральный в политическом отношении характер этих пособий[36 - Дружинин Н. М. Декабрист И. Д. Якушкин… С. 420—424.].

Значительное место декабристским школам в Ялуторовске отведено в статье Э. Г. Хаптагаевой. Автор связывает педагогические взгляды и деятельность декабристов в Сибири с их мировоззрением досибирского периода, подчеркивая, что они использовали лучшее, что было в русской и мировой педагогической литературе[37 - Хаптагаева Э. Г. Педагогические идеи и практика декабристов в Сибири // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1978. С. 74—77.]. На наш взгляд, преувеличенным является утверждение Э. Г. Хаптагаевой о том, что декабристы, применяя ланкастерский метод обучения, ликвидировали основной его принцип – незначительность роли учителя, который, по мнению автора, играл у них решающую роль в процессе обучения.

О научных занятиях в ссылке И. Д. Якушкина и М. И. Муравьева-Апостола пишет В. М. Пасецкий[38 - Пасецкий В. М. Географические исследования декабристов. М., 1977.]. В серии статей Р. И. Цуприк освещает круг чтения декабристов в Ялуторовске, которые были в курсе всех литературных новинок[39 - Цуприк Р. И. Декабристы о творчестве русских писателей (1826—1856) // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1983. Вып. 3. С. 39—58; Она же. О роли книги в научной и ккраеведческой деятельности декабристов в Сибири // Ссыльные декабристы в Сибири. Новосибирск, 1985. С. 104—117.].

В статье Т. А. Роменской, основанной на воспоминаниях М. С. Знаменского, описываются музыкальные занятия декабристов с детьми в Ялуторовске, приводятся тексты песен[40 - Роменская Т. А. Музыка в жизни и деятельности декабристов // Декабристы и русская культура. Л., 1975. С. 295—324.]. В статье О. С. Тальской о жизни и деятельности декабристов на каторге и поселении впервые освещается внутренняя атмосфера в декабристском кругу[41 - Тальская О. С. Из жизни декабристов на каторге и в ссылке // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1985. Вып. 4. С. 7—34.]. Автор допускает неточности в описании конспиративной организации декабристов в каторжной тюрьме и в определении связей декабристов на поселении как связей внутри революционной организации.

Имеется также несколько статей об отдельных ялуторовских декабристах. Так, о М. И. Муравьеве-Апостоле писали А. Д. Колесников и В. Н. Болоцких[42 - Колесников А. Д. М.И. Муравьев-Апостол в Бухтарминской крепости // Декабристы и Сибирь. Новосибирск, 1977. С. 150—160; Болоцких В. Н. Декабрист М. И. Муравьев-Апостол в Сибири // Политические ссыльные в Сибири (XVIII – начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 136—151.], о Н. В. Басаргине – И. В. Порох и С. В. Житомирская[43 - Порох И. В. Н.В. Басаргин и его «Записки». С. 269—278; Житомирская С. В. Из архива И. И. Пущина: Письма Н. В. Басаргина // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1983. Вып. 3. С. 159—163.]. Можно сомневаться только в определении С. В. Житомирской жизни Н. В. Басаргина на поселении как приземленной, ограниченной бытом. Многочисленные рукописи декабриста о различных сторонах российской действительности говорят об его активной духовной жизни в этот период. Это видно из статьи О. С. Тальской о взгляде декабристов на внешнюю политику России, построенной в основном на материалах Н. В. Басаргина[44 - Тальская О. С. Ссыльные декабристы о внешней политике России второй четверти XIX в. // Сибирь и декабристы. Иркутск, 1981. Вып. 2. С. 22—37.]. Ялуторовской колонии декабристов посвящена большая глава в книге П. И. Рощевского о декабристах в Тобольской губернии[45 - Рощевский П. И. Декабристы в Тобольском изгнании. Свердловск, 1975.]. Он рассматривает каждого декабриста в отдельности, не анализируя ялуторовскую колонию как единую группу.

В целом следует сказать, что до сих пор в литературе показаны только некоторые аспекты мировоззрения и деятельности декабристов в Ялуторовске. Эта колония ссыльных еще не была предметом специального исследования, слабо изучена борьба декабристов за создание и сохранение школ, не рассмотрены конкретные формы помощи местным жителям, нет обобщенного анализа мировоззрения ялуторовских декабристов в сибирский период. Во многом спорными остаются вопросы эволюции мировоззрения декабристов в Сибири, соотношения декабризма с либеральным и революционно-демократическим направлениями в российской общественной жизни.

* * *

Все источники по данной теме можно разделить на несколько групп. Первую из них составляют мемуары, и прежде всего – воспоминания самих ялуторовских декабристов. Среди мемуаров выделяются «Записки» И. Д. Якушкина, написанные им в последние годы жизни в Сибири[46 - Записки И. Д. Якушкина. 7-е изд. М., 1926; Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. М., 1951. (Сноски в тексте даны по этому изданию).]. Большой интерес представляют воспоминания Е. П. Оболенского о И. Д. Якушкине и К. Ф. Рылееве. Они неоднократно издавались до революции и в советское время[47 - Воспоминания Е. П. Оболенского // Мемуары декабристов: Северное общество. М., 1981. С. 77—120.]. Сохранились воспоминания М. И. Муравьева-Апостола, написанные им в разное время. Почти все они были впервые опубликованы ещё при жизни М. И. Муравьёва-Апостола и в 1922 г. собраны в одном издании С. Я. Штрайхом[48 - Муравьев-Апостол М. И. Воспоминания и письма. Пг., 1922. (Сноски даются по этому изданию).] и переизданы в 1982 г.[49 - Мемуары декабристов: Южное общество. М., 1982. С. 163—225.]. Представляют интерес «Записки» Н. В. Басаргина[50 - Басаргин Н. В. Воспоминания // Мемуары декабристов: Южное общество. С. 13—161. (Сноски даны по этому изданию).], написанные в 1856—1857 гг. и впервые опубликованные в 1872 г. в первой книге сборника «Девятнадцатый век», издававшегося П. И. Бартеневым. В 1917 г. П. Е. Щеголев осуществил новое, более полное, издание воспоминаний Басаргина. «Записки» переиздавались в 1982 и 1985 гг. Особый интерес представляют также воспоминания Н. В. Басаргина о И. Д. Якушкине, И. И. Пущине, П. И. Пестеле, в которых автор касается и жизни декабристов в Ялуторовске[51 - Басаргин Н. В. Неизданная рукопись // Каторга и ссылка. 1925. №5 (18). С. 161—173.]. Для характеристики мировоззрения И. И. Пущина досибирского периода большое значение имеют его воспоминания о А. С. Пушкине[52 - Пущин И. И. Записки о Пушкине. М., 1956.].

Несмотря на довольно большое число мемуаров ялуторовских декабристов, ценность их для нашей темы ограничена тем, что в них почти ничего не говорится об ялуторовском периоде. Но они содержат важный материал для характеристики мировоззрения декабристов до 1825 г. и на каторге, для выявления связей и отношений до поселения в Ялуторовске. Еще один мемуарный источник – воспоминания Н. И. Лорера, А. Е. Розена, Н. Н. Муравьёва-Карского, С. В. Капнист, С. Семёнова, К. М. Голодникова, А. С. Знаменского, А. П. Созонович, О. Н. Балакшиной[53 - Лорер Н. И. Записки декабриста. Иркутск, 1985; Розен А. Е. Записки декабриста. Иркутск, 1984; Муравьев-Карский Н. Н. Записки. Ч. 1. 1811—1812 // Русский архив. 1885. Кн. 3 (9—12); Капнист-Скалон С. В. Воспоминания // Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. М., 1931. Т. 1; Созонович А. П. Из воспоминаний // Декабристы: Материалы для характеристики. М., 1907; Она же. Заметки по поводу статьи К. М. Голодникова «Государственные и политические преступники в Ялуторовске и Кургане» // Воспоминания о декабристах в Сибири. Иркутск, 1986. (Сноски даны по этому изданию); Курдина Н. Н. Мемуары М. С. Знаменского // Сибирская археография и источниковедение. Новосибирск, 1979; Знаменский М. С. Детство среди декабристов // Воспоминания о декабристах в Сибири; Семенов С. Декабристы в Ялуторовске // Там же; Балакшина О. Н. Воспоминания о декабристах в Сибири // Там же; Голодников К. М. Государственные и политические преступники в Ялуторовске и Кургане // Там же; Он же. Декабристы в Тобольской губернии. Тюмень, 1889.], т.е. тех, кто был знаком с ялуторовскими декабристами. Они дают материал о формировании взглядов декабристов, оказавшихся на поселении в Ялуторовске, о их жизни на каторге, их деятельности и связях с товарищами во время поселения. Особенно интересно и достоверно о жизни ялуторовских ссыльных рассказано в воспоминаниях воспитанников декабристов М. С. Знаменского и А. П. Созонович. Беднее других материалы К. М. Голодникова и С. Семенова, которые были менее близки к декабристам, а у К. М. Голодникова к тому же много фактических ошибок. Их воспоминания в основном касаются отношений к декабристам жителей Ялуторовска и содержат характеристики города и его обитателей. Все они публиковались неоднократно[54 - Дум высокое стремленье. Иркутск, 1975; Воспоминания о декабристах в Сибири. Иркутск, 1986.]. Мемуары М. С. Знаменского много раз переиздавались, в некоторых случаях они были беллетризованы, что заставляет относиться к ним осторожно, в то же время они несут в себе непосредственные впечатления о взаимоотношениях декабристов в Ялуторовске[55 - Курдина Н. Н. Мемуары М. С. Знаменского // Сибирская археография и источниковедение. С. 202.].

Вторую группу источников составляют статьи и заметки ялуторовских декабристов по различным вопросам. Наиболее известны статья И. Д. Якушкина о восстании 14 декабря 1825 г. и философский трактат «Что такое жизнь?»[56 - Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. С. 179—196.]. Статью И. Д. Якушкин написал на основе рассказов товарищей и в ней присутствует сдержанное отношение декабриста к вооруженному восстанию. В ряде неопубликованных статей Н.В.Басаргина по вопросам политического и экономического развития России, написанных после его выезда из Сибири, нашли отражение его взгляды в сибирские период[57 - ГА РФ (ЦГАОР), ф. 279, он. 1, д. 168, 171, 182, 185.].

Третью ценную для нас группу использованных источников составляет переписка самих декабристов, а также тех, кто знал их. Значительная её часть опубликована[58 - Декабристы. Летописи Гос. литературного музея. Кн. М., 1938; Декабристы. Новые материалы. М., 1955: Памяти декабристов. Л., 1926. Вып. 3; Письма Г. С. Батенькова, И. И. Пущина и Э. Г. Толля. М., 1936; Сибирь и декабристы. Иркутск, 1983. Вып. 3. и др.]. Но немало писем М. И. Муравьева-Апостола, Е. П. Оболенского, И. И. Пущина, а также писем к ним выявлено автором настоящей монографии в фондах Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (бывшей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина (ОР ГБЛ)), ГА РФ (бывшего Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР)), Рукописного отдела Института русской литературы (РО ИРЛИ). Переписка дает много сведений о повседневной жизни декабристов, их просветительской, благотворительной, научной деятельности, взаимоотношениях с местным населением. Письма декабристов позволяют характеризовать их политические и нравственные взгляды. Важные сведения о жизни и деятельности ялуторовских ссыльных, особенно в школах, содержатся в письмах их друзей – декабристов М. А. Фонвизина, С. П. Трубецкого, С. Г. Волконского, В. И. Штейнгейля, Г. С. Батенькова[59 - Фонвизин М. А. Дневник и письма // Сочинения и письма. Иркутск, 1979. Т. 1; Штейнгейль В. И. Записки и письма // Сочинения и письма. Иркутск, 1985. Т. 1; Письма декабриста С.Г.Волконского // Записки ОР ГБЛ. М., 1961. Вып. 24; Батеньков Г. С. Письма И. И. Пущина // Сибирь и декабристы. Вып. 2; Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск, 1987. Т. 2.] и протоиерея С. Я. Знаменского[60 - ОР РГБ, ф. 340, к. 34, д. 6; ф. 319, к. 2, д. 13.].

В отдельную группу источников выделяются судебно-следственные дела И. Д. Якушкина, М. И. Муравьева-Апостола, Е. П. Оболенского, И. И. Пущина, Н. В. Басаргина, А. В. Ентальцева и В. К. Тизенгаузена[61 - Восстание декабристов. Материалы. М.; Л., 1925. – Т. 1. М., 1926 – Т. 2. М., 1927. – Т. 3. М., 1950. – Т. 9. М. – Т. 11. М, 1969. – Т. 12.]. Они содержат богатый материал о мировоззрении, жизни и деятельности декабристов до 1825 г. Это ответы декабристов вопросы Следственного комитета, покаянные письма некоторых из них, протоколы очных ставок и т. д. Использование этих материалов требует учета всех обстоятельств, связанных с ходом следствия и проверки сведений по другим источникам.

Следующую группу источников составляют материалы текущего делопроизводства, которые находятся в фондах Главного управления Западной Сибири Государственного архива Омской области (ГАОО), Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТО), первой экспедиции III отделения ГА РФ (ЦГАОР), Центрального государственного военно-исторического архива (ЦГВИА) и в фонде М. С. Знаменского в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ). Здесь имеются инструкции местным властям о мерах по надзору за декабристами, указания и донесения о их переводах из города в город, отчеты местных властей о поведении ссыльных, ведомости о получении писем и денег, официальная переписка по жалобам и просьбам декабристов. Данные текущего делопроизводства позволяют точно датировать многие события, раскрывают условия жизни декабристов на поселении и т. д.

Таким образом, в нашем распоряжении имеется довольно значительное количество самых разнообразных источников. Но многие из них слабо отражают ялуторовский период жизни декабристов. Это обстоятельство создает сложности особенно при изучении мировоззрения декабристов.

ГЛАВА 1

Декабристы-ссыльнопоселенцы в Ялуторовске в досибирский период

§1. Характеристика мировоззрения

Деятельность и эволюция мировоззрения декабристов в Сибири тесно связаны с особенностями их социально-политических и этических взглядов до 1825 г. Большинство декабристов, живших на поселении в Ялуторовске, были активными деятелями тайных обществ. Им посвящены многочисленные исследования. Поэтому в работе об ялуторовских декабристах их деятельность в досибирский период не будет предметом особого внимания, а в мировоззрении выделяются только основные черты, важные для понимания взглядов и поведения в ссылке.

Разными путями приходили будущие декабристы тайное общество. Так, например, нам мало известны детские и юношеские годы И. Д. Якушкина, но, судя по его словам, уже ребенком он был достаточно самостоятельным. Исключительно важную роль в формировании мировоззрения Якушкина сыграла его учеба в Московском университете (1808—1811 гг.), одном из тех учебных заведений, из которых вышли многие декабристы. После университетской реформы 1804 г. в Московский университет пришли прогрессивные профессора, появились новые веяния в учебной и научной жизни, возникли студенческие научные кружки и т. д. Среди студентов были распространены патриотические настроения, обсуждались проблемы крепостного права, идеи французских просветителей, вольнолюбивых русских писателей[62 - Нечкина М. В. Движение декабристов. Т. С. 96- 102; Она же Грибоедов и декабристы. С. 98—101.], В показаниях на следствии Якушкин говорил, что слушал лекции выдающихся профессоров А. Ф. Мерзлякова, Н. Е. Черепанова, М. Т. Качановского, П. А. Сохацкого, Л. А. Цветаева, П. И. Страхова, а у А. Ф. Мерзлякова даже жил на квартире[63 - Восстание декабристов. Материалы. Т. 3. С. 44.]. Всё это не могло не отразиться на становлении мировоззрения будущего декабриста. В октябре 1811 г. в обстановке патриотического подъема и назревания войны с Наполеоном Якушкин поступает на службу в Семеновский полк, где знакомится с М. Муравьевым-Апостолом.

В формировании мировоззрения М. Муравьева-Апостола большую роль сыграла его семья, которая находилась в центре политической жизни России конца XVIII – начала XIX в. Отец будущего декабриста, И.М Муравьев-Апостол, писатель и образованнейший человек, одно время являлся воспитателем великих князей, в том числе наследника престола Александра Павловича. Он был ближайшим сотрудником вице-канцлера Н. П. Панина, и несмотря на то, что, он вероятнее всего, не участвовал в заговоре против Павла I, опала коснулась и его. Во всяком случае, произошёл перелом в карьере Ивана Матвеевича в начале царствования Александра I. Это как-то связано не только с заговором, но и с тем, что у правительства были основания подозревать И. М. Муравьёва-Апостола в помощи Н. П. Панину в работе над конституционным проектом. Всё это – «таинственность эпизода, его характерность для политической атмосферы начала века, понятный интерес к нему видных деятелей литературы и общественной мысли» – не могло не повлиять на формирование мыслей и чувств у детей оскорбленного И. М. Муравьева-Апостола, – «достойных умереть за Россию»[64 - Эйдельман Н. Я. К биографии С. И. Муравьева-Апостола // Исторические записки. М., 1975. Т. 96. С. 252—260.].

Однако заметим, что дело тут не только в таинственности эпизода и оскорблении отца будущих декабристов. Короткое правление Павла I ярко продемонстрировало всю пагубность самодержавия. В русском обществе распространяются идеи ограничения самовластия монарха, появляются различные конституционные проекты. Значение заговора 1801 г. состоит в «кристаллизации политических идей, выдвинутых предыдущей эпохой и имевших не только сословное значение» – изменения наблюдались и в среднем уровне дворянского самосознания[65 - Степанов В. П. Убийство Павла I и «вольная поэзия» // Литературное наследие декабристов. Л., 1975., 1957. С. 87.]. И решающую роль в «кристаллизации идей», на наш взгляд, сыграло не само убийство Павла I, а самоуправство, нелепость многих поступков императора. Методы правления, насаждавшиеся Павлом I, угрожали, по мнению части дворянства, самой основе существовавшего строя[66 - Окунь С. Б. История СССР (1796—1856). – Л., 1939. – Ч. 1. – С. 64.]. Это, с одной стороны, вызывало стремление к ограничению монархии с целью предотвращения «павловщины» в будущем, а с другой – питало чувство патриотизма. Подобные настроения охватывали и будущих декабристов – братьев Муравьевых-Апостолов. Так, например, М. И. Муравьев-Апостол составил записку о заговоре 1801 г. со слов его участников К. П. Полторацкого, Л. О. Гурко, А. В. Аргамакова, И. Агапеева[67 - Муравьев-Апостол М. И. Воспоминания и письма. – С. 29—32.].

В 1802 г. И. М. Муравьев-Апостол был назначен посланником в Мадрид и уехал туда со всей семьёй. Из Мадрида его жена отправилась с детьми в Париж, чтобы дать сыновьям образование. В Париже они провели более пяти лет[68 - Эйдельман Н. Я. К биографии С. И. Муравьева-Апостола. – С. 256.]. Таким образом, будучи уже подростками, братья Муравьевы-Апостолы жили Франции, хотя и утратившей уже многое из революционных завоеваний, но все же существенно опережавшей Россию в политическом развитии. Возможно, что именно в это время у М. И. Муравьева-Апостола зародился интерес к Великой французской революции, который отныне никогда не угасал[69 - ГА РФ, ф. 1153, оп. 1, д. 273, л. 58.].

До 15-летнего возраста М. И. Муравьев-Апостол прожил за границей, что не могло не повлиять на формирование его мировоззрения. Он имел возможность видеть жизнь простого народа во Франции, освобождённого революцией от феодальной зависимости, и, по возвращении на родину, особенно глубоко воспринял рабское положение русского народа. Мать в годы жизни за границей скрывала от сыновей факт существования крепостного права в России, и лишь на русской границе, когда радостные братья кинулись обнимать постового казака, она решилась сказать им правду: «Я очень рада, что долгое пребывание за границей не охладило ваших чувств к родине; но готовитесь, дети, я вам должна сообщить ужасную весть; вы найдете то, чего не знаете: в России вы найдёте рабов!»[70 - Якушкин В. Е. Матвей Иванович Муравьев-Апостол. – С. 154.]. Ее слова, сказанные в момент воодушевления, экзальтации, когда братья наконец-то увидели родную землю, не могли не врезаться в память. Сама А. С. Муравьева-Апостол считала сделанное сыновьям признание «ужасной вестью». Сопоставляя это со словами И. М. Муравьева-Апостола о необходимости бескорыстного служения отечеству[71 - Эйдельман Н. Я. К биографии С. И. Муравьева-Апостола. – С. 255.], можно достаточно ясно представить себе ту атмосферу, в которой братья воспитывались.

О настроениях и взглядах М. И. Муравьева-Апостола говорит его участие в обществе Чока, созданном Н. Н. Муравьевым-Карским накануне 1812 г. Члены этого общества проявляли интерес к идеям просветителей, особенно Руссо, и само оно являлось определённым этапом в возникновении декабристской идеологии[72 - Нечкина М. В. Движение декабристов. – Т. 1. – С. 104—106.].

Как видим, и пребывание И. Д. Якушкина в Московском университете, и семейная обстановка у М. И. Муравьева-Апостола способствовали возникновению у них патриотических чувств и восприятию просветительских идей. Они входили в тот круг дворянской молодежи, в котором еще до войны 1812 г. распространялись идеи просвещения, равенства, республики, куда проникали идеи Руссо. Именно на эту молодёжь Отечественная война произвела огромное впечатление размахом народного движения, народным патриотизмом. О том, с какими настроениями встретили М. И. Муравьев-Апостол и И. Д. Якушкин войну, говорят отрывочные заметки И. Д. Якушкина, сделанные им во время подхода Семеновского полка весной 1812 г. к западной границе. Он писал, что когда однажды в деревню, где они остановились, пришел комиссионер, который бил крестьян, чтобы получить от них лошадей, то «Муравьев так хорошо его отделал, что он, наверно, закается обижать бедных крестьян»[73 - Чернов С. Н. Из ранних писаний И. Д. Якушкина // Очерки из истории движения декабристов. – М., 1954. – С. 577.]. И. Д. Якушкин и М. И. Муравьев-Апостол прошли всю Отечественную войну в одинаковых чинах – подпрапорщиками, а затем прапорщиками, т.е. 1812—1814 гг. они провели в действующей армии в низших чинах, находясь в гуще солдатской массы, наблюдая героизм солдат, верность долгу, осознанность их патриотизма.

Значительное число декабристов вышло из училища колонновожатых и Царскосельского лицея, среди них – Н. В. Басаргин и И. И. Пущин. В этих учебных заведениях уделялось много внимания всестороннему развитию учащихся, воспитанию их самостоятельности, в их стены проникали передовые идеи. Роль училища колонновожатых и Царскосельского лицея хорошо показана в литературе[74 - Нечкина М. В. Движение декабристов. – Т. 1. – С. 102—103 107; Штрайх С. Я. Декабрист И. И. Пущин…].

Мало что можно сказать о формировании мировоззрения Е. П. Оболенского. В его семье не было «никаких вельможных затей; все там было просто, искренно, патриархально, настроение семьи было веселое, любовное». Сам же Е. П. Оболенский привлекал мягкостью характера и искренностью, он близко «принимал к сердцу невзгоду каждого и сделал много добра еще в ранней юности»[75 - Декабристы. 86 портретов. – М» 1906. – С. 174—175.].

В показаниях на следствии Е. П. Оболенский писал, что обучался дома, после вступления в службу занимался самообразованием под влиянием настроений, царивших среди гвардейских офицеров после 1814 г. В 1819 г. он слушал лекции А. П. Куницына, учителя И. И. Пущина в Царскосельском лицее.

Что же оказало решающее влияние на окончательный переворот в мировоззрении будущих декабристов – Отечественная война или заграничные походы 1813—1814 гг.? Некоторые исследователи считают, что «прежде всего знакомство с передовым Западом рождало у декабристов общее представление о „свободе“, превосходстве представительного правления перед самодержавным, вольного труда – перед крепостным, способах ломки несправедливых порядков». В доказательство особого значения заграничных походов они ссылаются на высказывания А. В. Поджио и А. А. Бестужева[76 - Плимак Е. Г., Хорос В. Г. Проблемы декабристского движения // Вопросы философии. 1985, №12. – С. 97.].