Иван. Пока ничего не произошло

Мы с Валерией поехали к её родителям. Там меня уже знали как претендента на их дочь, встречали как родного. Сообщение о том, что мы решили «быть вместе» и я прошу их благословения – их растрогало! Алевтина Матвеевна единым плавным движением развернулась к дочери, её всё ещё красивые мудрые глаза затуманились, но это была какая-то светлая печаль, Степан Карлович – отец Валерии смотрел на нас серьёзно, мне показалось, что он при этом вспоминает её жизнь с детства.

Сели за стол. Огромные золотисто-карие глаза Валерии смотрели на меня, я сглотнул слюну, забилась по жилам кровь, смывая восторгом последние следы внезапного смущения. Боже, что за красавица, моя Валерия!

Валерия под моим взглядом вспыхнула, застенчиво взяла меня за руку, лежавшую на столе, положив свою сверху.

Свадьбу решили сыграть скромно, через две недели. О том, что Лена оставляет школу и поступает на специальное обучение, а жить будет там же при интернате под нашим надзором, на этом фоне восприняли спокойно. До самого вечера провели время в семейном кругу. Простились, взяли необычайно тихую Лену с собой и отправились в дом Ивана Сергеевича.

***

Вечер выдался ветреный, с зарядами снега и мелких холодных капель, и не дождь, и не снег, смесь, а промозглость, которая проникала сквозь одежду. Голые ветви деревьев качались под порывами неравномерно наскакивающего на них ветра. Для нас только хорошо. Все стремились найти тёплое место и укрыться от пронизывающей влажным холодом непогоды. Мы следили, каждый уже мог развернуть виртуальный экран, как красные кружки, помечающие наших врагов, перемещались к ресторану из разных концов города. Пока: будет около шестнадцати человек криминала. Ещё около двадцати человек из служащих ресторана.

Лена вскрыла и добавила в базу данных акции криминальную характеристику на трёх человек, относящихся к составу служащих ресторана. Директор и его заместитель. Они входили в наркотрафик другой, азиатско-израильской мафии, их роли – держатели в цепочке: «администратор магазина» и «завскладом» канала распространения, один из официантов был «оптовым кладменом». Их Лена пометила флажками на планшетах.

Аня доставила команду к месту уверенно, как будто управление катером – её естественное состояние. Высадила вторую группу за девятьсот метров до ресторана. Там стояли две машины сопровождения банды.

На экране было видно, как обозначенные точками синего света в виртуальном отображении наши компаньоны начали расходиться, перестраиваясь в смертоносный узор наступательного танца зачистки.

Этот натиск был с сопровождением указателями на флажках около каждого присутствующего в ресторане, отрабатывала Лена. Дмитрий и Николай Олегович тем временем попутно, походя освободили большой чёрный внедорожник «кадиллак» от четырёх боевиков. В «кадиллак» прошла Лена, устроившись удобно на заднем сиденье, а затем они сами после зачистки второго автомобиля присоединились к ней, устроившись впереди.

Единственный подъезд, таким образом, был перекрыт и под наблюдением.

Мы включили «усыпление» за сто метров до ресторана. Лена доложила о блокировке камер наблюдения. Виртуальная связь – это нечто! Второе зрение!

Высадились перед освещённым входом. По сравнению с моими рейдами по заданию государства, это было что-то… вроде прогулки. Все выставленные сенсоры на специальное оборудование через ИИ экипировки показывали отсутствие такого оборудования, что и предполагалось, банда – не специальные силы государства. Это было сделано более из уважения к себе, профессионализма, серьёзности отношения к безопасности компаньонов, но вот то, что силовая часть, выполняемая через возможности экипировки, исключала привычные требования и прошлые навыки боевого опыта… давало комфорт, который может понять только боец, прошедший через реальные диверсии против сильного противника. Это была прогулка.

На ментальном экране было видно, как светящиеся синим точки нашей группы разошлись, охватывая все выходы ресторана. Прошли спокойным шагом, но не останавливаясь, без перерыва в движении. Тела посетителей тут же отсортировали от злодеев. Работников ресторана, обслугу размещали перед дверьми выхода. Всех злодеев собирали перед запасным туалетом во дворе, расположенном за хозяйственным входом в ресторан.

Странно было ходить в полной тишине по залам, полностью освещённым, с тихим шелестом работающих усилителей музыкального центра, с убранной громкостью музыки, это Лена что-то намудрила, и специфическими шумами работающей автоматики кухни и булькающих, шипящих блюд на печках.

Допрашивали быстро. Больше времени уделяли руководителям трёх банд. В основном интересовали только физические закладки, схроны, связи, персоналии шефов центра.

Все бандиты были переработаны под ресурс для приборов. Сейф в складе ресторана сдал директор. Эта мразь, торгующая «белой смертью» и уже имевшая свою полосу могил на кладбищах области, трясясь, выпрашивала жизнь.

Наличную валюту, золото забрали. Наркотиков было килограммов пятьдесят, это просто сожгли.

Персонал проверили, убедились, что он весь собран у выхода, и устроили пожар на кухне. Особо уделили внимание записывающему блоку следящей аппаратуры установленных видеокамер. Чтобы всё было гарантированно уничтожено огнём для последующих следственных действий полиции. Поднявшись в катере, вывели из сна оставленных служащих ресторана. Служащие, кашляя от дыма и морщась из-за копоти языков разгоревшегося пламени, быстро выбегали из помещений. Только уже во дворе кучковались, приходя в себя. Многие воспользовались отхожим местом, погребая под экскрементами остатки одежды злодеев. Да, «не очень» братская могила для того, что осталось от бандитов, получилась.

Забрали вторую группу. Машины подожгли. Только одного бандита и его вещи поместили в горящую машину, на нём была кровь четырёх человек.

Катер, как будто призрак, бесшумно скользил сквозь полосы снега с пляшущей моросью водяных капель под иногда показывающейся луной в прорехах облачного полога, как бы летящей ему наперерез через ковры облаков неба. Потом показался берег у нашего клуба, и Аня ювелирно завела катер в тёмное отверстие, ведущее в подвал, ориентируясь на свой виртуальный экран для проводки. Весь полёт была тишина благодаря шумоизоляции катера, не нарушаемая свистом ветра, силовой установкой. Плавно, но стремительно, аккуратно.

Ожидающему нас Иван Сергеевичу передали в герметичных мешках всё, собранное на побоище. Он молча принял. Потом передал назад Петру:

– Распределение штатное? – уточнил Пётр.

– Конечно!

Повернулся к нам, посмотрел на девушек:

– Вы хорошо поработали. Опасность для Фонда от этих злодеев ликвидирована. Мы не можем спасти проданных ими. Сейчас не можем! Но они больше никого не продадут! Никого не убьют!

Оппоненты

«Надо уметь вовремя извлекать принципы из кармана и вовремя прятать их в карман», – говорил Дизраэли. «На любую принципиальность следует отвечать беспринципностью», – развивал его мысль Троцкий.

…Зовет она тайно, звучит она глухо,

Но если ударит – то бьет напролом!

Пчелою свинцовой вонзается в ухо

И красным пылает в ночи петухом!

    Из песен войны

– Щекотно, – усмехнулась лукаво Анна, когда его масляные пальцы легонько скользили по прохладной шелковистой коже тыльной поверхности бедра, захватывая лобок и переходя на другое бедро.

Засопев, прикрыв сальные глазки, заместитель председателя правительства слизнул слюну, повисшую на губе.

– Почему ты отдаёшься сексу со мной? Ты же не то что не любишь, даже не восхищена мною, Анна?

Анна полностью развернулась к его масляному взору, раздвинув для этого полностью ноги и подмяв всё на смятой постели, устроилась так, что глаза заместителя председателя были на одном уровне с её. Только что она артистично неистовствовала, постель выдержала, но простынь скомкалась, покрывало отлетело на пол, её длинные ноги золотились на алом фоне белья. Анна придвинулась ещё ближе, как будто её страстно тянуло к заместителю председателя, и перекинула ногу через его бёдра. Её правая грудь тяжело прижалась к его предплечью, чуть выше липкой ладони. На мгновение он был прикован взглядом к золотистости её кожи совершенной груди, бледности своей руки, выделяющейся на алом фоне простыни.

– Может быть, мне нравится вкус власти, может быть, ты воплощаешь мой триумф в себе? – Анна промурлыкала.

Дрожь удовольствия по всему телу заместителя председателя после её чувственного укуса вначале за грудь, а потом её язычок описывал круги вокруг соска бабьей груди зампредседателя.

– А как же с неприятностями, если всё выплывет наружу? – полностью сосредоточившись на том, чтобы это высказать спокойно, когда добавилась танцующая, густая грива волос к оглаживанию его кожи.

– Неприятности? От кого? От твоей драгоценной жёнушки? Так она давно всё знает и смирилась. Ни она, ни её семейка никогда не посмеют…

– Она знает?!

Холодный пот, выступивший на лице и спине, осознания изменившегося для него сценария пронзил мозг заместителя председателя.

Анна снова засмеялась. Её белоснежные зубы сверкали, а глаза искрились непринуждённым весельем.

– Ну, конечно, мой титан, мой повелитель, мой тигр. Но т-с-с. Не волнуйтесь. Обо всём позаботились мои люди. Никто не посмеет встать мне поперёк дороги.

Анна стала серьёзной, и эта перемена сделала её ещё более сексапильной.

– Возможно, ты не в том положении, чтобы конфликтовать со своей женой из-за её влиятельного семейства по такому поводу.

Язык Анны облизнул верхнюю губу самым кончиком, а сама она склонилась к лицу так, что он почувствовал запах клубники, которую они перед этим ели.

– Но с другой стороны, эта семья понимает, что кого-нибудь из их повес могут арестовать, обвинив в воровстве, продаже наркотиков… ну, можно и в бандитизме или взяточничестве, подходящих обвинений много. А уж мне проследить, чтобы они получили серьёзный срок или к пожизненному – несложно… и недорого.

Анна подумала о стоящих за ней матёрых волках службы, прошедших все тяжелейшие испытания в полевых условиях. Ветеранах, состарившихся в боях, Германе и Альберте. Один уже стал начальником службы безопасности. Второй обеспечивал боевую инфраструктуру информацией и ресурсами, находясь постоянно в коттедже под Тишково.