Откуда ты, белый человек? Поиск исторической истины…

Байи вопрошает: «Разве можно систему со столькими скрепами легко опрокинуть? Выше было показано посредством обычаев, нравов, установлений и сходных суеверий, что древние народы индийцев, халдеев и персов доводились сородичами друг другу, они имеют общее происхождение. Стоит попасть к оным, как наталкиваешься всюду на останки древностей: музыкальные системы оказываются сколками единого целого; огромное число дорожных мер, которые приняты у сих народов, некогда принадлежали к одной общей системе мер, создателем коей мог быть один народ; разрозненные астрономические свидетельства, останки погибшей науки; один и тот же установитель искусств, наук, религии. Религиозные представления оказываются там просто перелицованными физическими представлениями».

Некоторые астрономические свидетельства, похоже, относятся к широтам более северным, чем те, на которых лежат Китай, Индия, Халдея, и к краям, расположенным севернее Кавказа. Науки, мифы, люди, стало быть, выходцы с этих гор. Разве система, содержащая естественное объяснение стольких мифов, система, которая в стольких местах согласуется с показаниями истории, астрономии и физики, не есть история людей и слепок природы? Первый из результатов анализа сведений Байи состоит в том, что установлены некие древние предшественники известных народов Индии и Персии, что эти народы вышли с Кавказа и пребывали по ту сторону гор. Истоки, установленные на Севере, стало быть, верны.

Байи уверен, что «атланты» с Севера принесли с собой в Сирию и Египет все повествования или мифы о Сатурне, Юпитере, Геркулесе, память о временах Реи и Золотом веке, отправляемое после смерти правосудие, представление о Тартаре и Елисейских полях, связанные с отсутствием солнца аллегории с Прозерпиной и Адонисом, поклонение этому светилу, рожденное в краях, где отсутствие его делает его особенно чаемым, вызванный холодом, что преследовал людей Севера, культ огня. Вышедшие с острова в Ледовитом мореопределенно есть гиперборейцы – жители некоего острова, о которых столько поведали нам греки. Эти гиперборейцы жили по солнечно-лунному календарю с девятнадцатилетним циклом, принесенному в Грецию Метоном, которого считают его изобретателем.

Плутарх в Ледовитом море показывает нам четыре обитаемых острова, на которых жили разные народы: они могли вызвать различные волны переселения. Огромная Татария, раскинувшаяся на азиатском материке от Ледовитого моря до Кавказа и от Камчатки до России, своими размерами почти не уступает целой Европе. Даже при неполной заселенности в те далекие времена эта земля включала в себя несколько различных народов, доказательства чему мы находим в наречиях, которые представляются нам весьма древними.

В заключение Байи, согласовывая Платона с Плутархом, изложил историю потерянного народа. Он полагал, что «атланты», жители одного из островов Ледовитого моря, может быть, Шпицбергена, пережили на этом острове правление Урана, Геспера и Атланта. В расположенное на западе царство Сатурна он определяет Гренландию, которую считали соединенной со Шпицбергеном. Эти народы, страдающие по причине перенаселенности нехваткой средств к существованию, будут вынуждены расширять свои владения, строят суда, отваживаются на плавание, поначалу к небольшим соседним островам, а затем в сторону азиатского материка. Обская губа, по сообщению Байи, как спасительная гавань от ненастий, станет самым отдаленным местом их плавания. Эта колония, окружающие просторы которой позволяли расширяться, населяла своими отпрысками пространство между Обью и Енисеем: те постепенно приближались к верховьям этих рек, ведомые плодородием их берегов. Однако, путь, что вел их, не затерялся, избыток населения островов продолжал оттекать на материк. Племена, хоть и родственные, после вековой обособленности более не признавали друг друга, вновь пришедших воспринимали единственно как чужаков, врагов: земля стала причиной распрей. Жители бассейна Оби и Енисея, изнеженные более теплым климатом, а главное, изобилием, уступили натиску закаленных и толкаемых нуждой народов, отступив к местам близ Красноярска: именно там они разрабатывали жилы, оставив следы, которые обнаружил г-н Паллас (об этом выше). Непрерывно терзаемые соседями, которые также хотели продвигаться далее, эти народы повернули в сторону Каспийского моря, сыскав себе убежище в горах Кавказа и среди обширных ложбин многочисленных его отрогов. Одним предстояло обживать горы Аштархана, другим – край тангутов[20 - Тангуты. Кочевое население Тибетского нагорья кит. провинции Цинхай. Т.е. тибетцы.]. Все эти народы были с севера защищены горами, они укрепили, заперли проходы заставами и жили спокойно. Так произошло заселение 49° широты. Кое-кому удалось избежать гибели – это были брамины, укрывшиеся в горах Тибета, это был Фуси, что принес первые светильники знания в Китай. Но «атланты» с Севера прорвали разделяющую линию гор и, сделав в ней проход, затем постепенно, шаг за шагом, год за годом, докатились до Индии, Финикии и Египта.

Древняя история персов знала татар только под их именем. Джемшид со своим народом, защищенным воротами Дербента, продвигаясь на юг, основал персидскую державу, тогда как Фуси и его преемники просвещали Китай, подготавливая почву для мудрой и прочной империи, а спустившиеся из Тибета брамины стали наставлять индийцев, передав им санскрит и астрономические карты. Вот опиисание той эпохи, как считал Байи, с которой ведет отсчет новое, известное ныне состояние Азии.

Как представляется, Ж. Байи четко обрисовал причинно-следственные связи между установленными академической наукой древними центрами цивилизации, такими как Египет, Финикия, Персия и возможной их прародиной на планете Земля, так называемой Гипербореей, где проживал тот самый «потерянный» народ, который может быть назван истоком Арийской расы на планете. Этот народ назван у Байи «атлантами», но это не совсем правильно, т. к. Атлантида все же располагалась в Атлантическом океане, именно там, где указывал Платон, за Геркулесовыми столбами. Именно так по-гречески назывался только Гибралтарский пролив. Сам же Байи в ходе своих рассуждений неоднократно называет этот народ Скифами или соплеменным Скифам. А если вспомнить при этом, что П. Мела называл Скифов самым древним народом на земле, то «потерянный» народ Байи и есть те самые Скифы!

Байи прав, говоря, что именно на севере Евразии формировались язык, мировоззрение, мифы народа, который впоследствие переселился из-за наступления холода на юг, и различные ответвления этого «потерянного народа» создали новые центры цивилизации уже на новых более приемлемых к проживанию местах обитания.

II Б. Тилак об арктической родине ариев

Ранее мы ссылались на исследования индийского специалиста по санскриту Б. Тилака касательно арктической родины древних ариев. По данному вопросу Б. Тилак считал, что арии пришли в Индию с севера и принесли с собой воспоминания о своей северной родине, о чем собственно он и нашел подтверждение в индоиранских древних произведениях. Для Б. Тилака этот факт был настолько очевиден, что он провел специальное исследование в подтверждение указанного тезиса. Хотя, наверное, ему как индийцу было бы проще не акцентировать на вопросе о северной прародине никакого внимания, а иметь такое же мнение как большинство индийских исследователей, что арии появились на территории Индии, где и происходили все события, изложенные в Ведах. По мнению же Б. Тилака, арии не были автохтонами ни в Европе, ни в Центральной Азии – их исходный регион лежал где-то вблизи Северного полюса в эпоху палеолита. И они мигрировали оттуда в Азию и Европу не под влиянием «неведомого импульса», а потому что там наступили неблагоприятные изменения климата. Остановимся подробнее на освещении доказательств по вопросу о северной прародине ариев по результатам работы Б. Тилака «Арктическая Родина в Ведах» (перевод и комментарии Н. Гусевой).

Обращаясь к традициям, мифам и верованиям Вед, Тилак исходил из того, что Веды возникли много тысяч лет тому назад и были без изменений переданы нам, и поэтому вполне возможно, что в этих древних книгах есть следы изначальной приполярной родины ариев, и то, что они жили в самые давние времена в пределах Полярного круга. Северный полюс и арктические области обладают особыми астрономическими характеристиками, и если в Ведах могут быть открыты указания на это, значит, предки ведических риши (пророки, мудрецы, считающиеся авторами гимнов Вед) должны были знать эти характеристики, живя в этих областях, что было возможно только в период межледниковья. При этом Тилак ссылался и на других ученых, которые уже объявили о своем убеждении, что начальную область сложения человечества нужно усматривать в арктическом регионе. В частности, доктор Уоррен, ректор Бостонского университета, опередил в известной степени труд Тилака, издав свою научную и призывающую к размышлениям книгу «Найденный рай, или колыбель человечества на Северном Полюсе». Тилак сделал лишь один шаг дальше и показал, что его теория в той мере, в какой она касается выявления родины изначальных арьев, полностью подтверждается традициями Вед и Авесты, и, что еще более важно, последние выводы археологов не только согласуются с описанным в Авесте разрушением арийского рая, но дают нам возможность отнести его существование ко времени перед последним периодом оледенения. Это мнение было высказано в начале XX века.

Согласно Б. Тилаку, в Авесте сохраняются указания, полностью подтверждающие этот взгляд. Но этому не придавали значение те ученые, которые разрабатывали свои теории в те годы, когда в науке считалось, что человек зародился в послеледниковую эпоху. Они не увидели, что традиции Авесты при этом полностью поддерживаются и данными Вед. Однако некоторые исследователи на начало XX века уже стали считать Северный полюс тем местом, где возникла жизнь человека. Тилак полагал, что в древнейших книгах арийской расы, в Ведах и Авесте, содержится достаточно утверждений, чтобы доказать, что древняя родина арьев лежала где-то вокруг Северного полюса.

Итак, аргументы и доводы по обозначенному вопросу Б. Тилака сводились к следующему. Известно, что в период плейстоцена на всей поверхности земного шара происходило заметное поднятие почв и погружение их в воды морей. Это приводило к изменениям климата, что в наиболее значительной степени относится к областям вокруг Северного полюса. Вода и суша распределялись здесь в период межледниковья иначе, чем во времена Тилака. Например, доктор Уоррен, который в своем исследовании, «Найденном рае», цитирует труды ряда авторитетных ученых, показал, что в сравнительно недавний геологический период широкая область арктической земли, частью которой являлись Новая Земля и Шпицберген, была под водой. Один из выводов при этом основан на указаниях ученых, что в числе современных островов Полярного океана оба этих объекта представляют собой вершины гор, оставшиеся над поверхностью вод после того, как море покрыло ту часть земли, к которой они оба относились. Глубина Арктического океана к северу от Сибири невелика, и если в плейстоцене происходили большие геологические изменения, то похоже, что этот участок земли, ныне лежащий под водой, мог раньше возвышаться над ней. Это служит достаточным указанием на существование вокруг Северного полюса континента перед последним оледенением. Долгое лето в 229 теплых дней и короткая зима в 136 дней создавали на тех землях климат, который д-р Хершель назвал «приближением к весне». Если человек жил здесь в межледниковый период, он должен был считать эти условия очень благоприятными, даже, несмотря на то, что солнце исчезало с неба на некое количество дней.

Б. Тилак дает описание, представленное в Ведах, характеристик точек полюса и приполярных областей и указывает, что таких характеристик нет больше нигде на земном шаре. В частности, он отмечает:

1. Солнце там встает всегда на юге.

2. Звезды не восходят и не заходят, а вращаются в горизонтальной плоскости, завершая каждый свой круг за 24 часа. Северная небесная полусфера видима на протяжении всего года, тогда как южная всегда невидима.

3. Год состоит только из одного долгого дня и одной ночи по 6 месяцев.

4. Бывает лишь одно утро и один вечер, тогда как солнце восходит и заходит один раз, но утренний и вечерний рассвет длятся непрерывно по два месяца, т.е. по 60 периодов в 24 часа каждый.

Тилак полагал, что эти указания можно считать верными проводниками в исследовании данных, приводимых в Ведах. В ведических описаниях и традициях вскрываются те или иные из приведенных характеристик, и мы можем определить полярность или циркумполярность места зарождения традиции. И если даже поэт-риши (создатель литературного произведения) не был свидетелем явлений, то знал, наверняка, их по условиям передачи точных описаний от поколения к поколению. К счастью, в ведической литературе имеется много таких отрывков и отсылок. Тилак разделил их на две части: одна состоит из непосредственных описаний и указаний на долгие ночи, рассветы и закаты, а другая – из мифов и легенд, соответствующих первой или косвенно ее поддерживающих.

По мнению Тилака, в ведической литературе есть указание на четко организованную систему жертвоприношений, регулируемую лунно-солнечным календарем. Она указывает на то, что ведические барды того времени достигли глубоких знаний по практической астрономии. Своеобразными хронометрами в те дни служили ежедневные, двухнедельные, ежемесячные, поквартальные, полугодовые и годовые сроки обязательного принесения жертв. Тилак обратил также внимание на то, что день и ночь богов длятся по 6 месяцев. И это крайне широко распространено в древнеиндийской литературе. Гора Меру признается астрономами земным Северным полюсом. «На Меру боги видят солнце после его одноразового восхождения и на протяжении его пути, равного половине его обращения вокруг земли». Это подтверждается и таким авторитетным источником, как «Законы Ману»: «У богов и день и ночь – год (человеческий), опять разделенный надвое: день – период движения солнца к северу, ночь – период движения к югу». В Авесте (Вендидад, фаргард II), в священной книге парсов, мы видим аналогичное утверждение, отметающее все сомнения касательно его полярного характера: «Что они считают днем, то есть год». И здесь же Ахура Мазда говорит: «Там звезды, месяц, солнце можно лишь один раз в год видеть восходящими и заходящими, и год кажется только одним днем».

Прекрасное описание Тилаком приполярных зорь является самым доказательным анализом содержания соответствующих ведических гимнов. Он посвятил в своей книге отдельную главу только этому анализу (главу V), так и озаглавив ее: «Ведические зори». Ригведа содержит 20 гимнов, посвященных богине зари Ушас, и упоминает о ней еще в более чем 300 строках. Ни в одном произведении мировой поэзии нет таких восторженных и радостных описаний зари, как в Ригведе, ибо с первыми же проблесками зари ощущалось завершение ужасной полярной ночи, казавшейся бесконечной и неизменно погружавшей в страх и отчаяние души людей. В литературе всех народов Земли можно встретить описания тягостных душевных переживаний, усугубляющихся в часы ночи, описания ночных страхов и т.п., но нет ничего равного по эмоциональному напряжению гимнам Ригведы, посвященным долгой беспросветности полярной ночи и ликованию при встрече зари. Это свидетельствует о реальности как ощущений людей при длительном ожидании зори, так и явному присутствию людей при этих явлениях природы.

В этих гимнах Тилак находит возможность доказать весомую суть своей теории, выявляя по возможности то, что наиболее древние описания зари явно носят характер, указывающий на Арктику. В Ригведе, например, кони зари иногда именуются столь медленными, что люди устают ждать, видя, как она медлит на горизонте. В гимне 49 из мандалы I говорится, что заря Ушас загорается «со всех концов неба», а в гимне 113 – «она идет вслед за толпой минувших (зорь)», и что она «самая первая из многих… из этих прежних сестер в течение многих дней она идет ближайшая вслед за прежней» – это явное свидетельство длительного разгорания зари. Говорится также, что заря в давние дни была «наиболее длительной».

Тилак полагал, что мы можем говорить о многих зорях, кружащихся по горизонту, каждая по 24 часа и убедиться, что столь многие из них уже прошли и многие еще придут. Мы можем также утверждать, что столь много длящихся весь день зорь уже прошло, а восход солнца все еще ожидается. И видим при этом молитву к богу Варуне: «Столь много зорь еще не разгорелось полностью, дай мне пожить до их завершения». О зорях говорится, что они подобны собирающимся в войско воинам или коровам, сходящимся в стадо, и что они не спорят одна с другой, хотя и живут вместе. Это никак не может относиться к 365-ти ежедневным зорям в году. Таким образом, Тилак приходит к выводу, что в Ригведе явно говорится о единстве многих зорь, ход которых не прерывается ежедневным появлением солнца.

Пять сестер-зорь, говорится в «Тайттирийя Самхите», имеют по пять сестер, не считая самих себя, и тогда выходит, что их общее число равно 30-ти. Далее описывается, как эти 30 сестер ходят по кругу. А в последнем стихе этого описания есть завершающее указание, что хотя зори в разные дни выглядят по-разному, они все же являются единой зарей. В «Тайттирийя Брахмане» сказано, что зори имеют пять форм, вечных и неделимых, и каждая из них не оканчивается. Эти пять форм соответствуют делению тридцати дней на пять групп по шесть – так указывается на необходимость приносить жертвы (в это время) по шестидневным периодам. Шесть частей стиха этой Самхиты четко указывают на 30 сестер, что само по себе уже говорит о тридцатидневной заре древности. И в Ригведе, в 6-й книге, говорится о 30 шагах зари.

В Ригведе же в гимне Ушас тоже ясно описано, как зори «сегодня и завтра долго ходят по кругу в обители бога Варуны по расстояниям в 30 йоджан предписанным путем». Словом «йоджана» определяется (у нас) и «дневной путь „тапа“, который переходят лошади без нагрузки» – так оно употреблено в Ригведе. Принимая такое значение, можно понять, что «зори проходят кругами 30 йоджан» как указание на то, что они совершают 30 ежедневных кругов, как это бывает на Северном полюсе. И в других гимнах есть дальнейшее подтверждение: «Направляясь к той же цели, новорожденная (заря) крутится как колесо». Колесо же может крутиться в вертикальной плоскости, как у колесницы, или в горизонтальной, как у гончаpa. Но нигде зори не пересекают небо с востока на запад, как солнце, над головой человека, т.е. в вертикальной плоскости. Единственное круженье, подобное колесу, возможно вдоль горизонта, что говорит об области вблизи полюса. Если мы соотнесем с полярной зарей выражения – «достигая назначенной точки день за днем» и «стремясь снова и снова к той же цели», то увидим, что это не относится к зорям вне Полярного круга.

По строкам памятников также ясно видно, что зорь было много, а не воспевалась лишь одна, и что они гармонично сочетаются, оставляя непрерывную и нераздельную группу. Но надо помнить, что ведические зори описываются не как 45-60-дневные, а как 30-дневные, т.е. речь идет не о самой точке полюса, а о землях где-то южнее. В «Тайттирийе Самхите», поясняющей мантры Ригведы, четко говорится, что описания в ней зорь – когда боги видели 30 зорь – является древней традицией. Поскольку в ведической литературе выразительно повествуется о долгой 30-дневной заре или о группе в 30 зорь, то ясно, что этому должна была предшествовать долгая ночь, и, при таком условии, в году должен быть и долгий день. Многие строфы Ригведы говорят о долгой и страшной тьме, которая скрывает врагов бога Индры, и которых он должен уничтожить, борясь с демонами-дасами. Ведические барды часто молили богов избавить их от мрака, как, например, в Ригведе. И не только люди, но и боги жили тоже в условиях долгого мрака – так говорится о боге Агни.

В Ригведе и в Атхарваведе Тилак отмечал гимн, в котором молящиеся просят: «Да достигнем мы благополучно другого края ночи» и «того края, который даже не виден». Почему так? Не потому ли, что это была ночь зимних суток или долгая арктическая ночь? К счастью, «Тайттирийя Самхита» сохранила для нас самый древний традиционный ответ, и мы можем не зависеть от рассуждений современных комментаторов. Там сказано: «О Читравасу, дай мне достичь твоего окончания», и дальше: «Читравасу – это ночь древних времен, когда жрецы-брахманы боялись, что за ночью не наступит заря». С другой стороны ночи зимнего сезона в тропической или среднеклиматической зоне длятся в наши дни столько же времени, сколько они длились здесь и тысячи лет назад, и никто из нас, даже самые не знающие (Веды) люди не испытывают волнения в ожидании зари, которая завершит ночь. Значит, это были не просто зимние ночи, которых боялись ведические барды в древности. Это было нечто другое, нечто длящееся долго, когда хотя и понимали, что это не на век, все же эта продленность тьмы утомляла и заставляла с тоской ждать рассвета.

Мы видим, что в Ригведе дни и ночи описываются как две различные по своему типу пары – «ушас-накта» и «ахани». Обычные дни и ночи следуют друг за другом, вплотную сменяя друг друга, и эту пару не описывают раздельно. Но и долгая ночь и долгий день, даже будучи разными по длительности, не вплотную следуют все время друг за другом… Долгая ночь бывает в то время, когда происходит зимнее солнцестояние, а долгий день – при летнем солнцестоянии, и эти положения солнца различаются на 180°, находясь на противоположных точках эклиптики. В период создания (книг) Араньяк, как пишет Тилак, это было известно по традиции как «ахани». Так, в «Тайттирийя Араньяке» при описании персонифицированного года впервые сказано, что у года одна голова и два различных рта: «Правая и левая сторона бога-года – это дни света и мрака». И дальше говорится, что эта темная и светлая формы у «ахани» составляют противоположные стороны бога-года, будучи размещены на диаметрально противоположных его сторонах. Этим подтверждается объяснение сути «ахани». В Ригведе говорится, что у ветров-Марутов сила и величие простираются так, как у солнца, на долгие йоджаны.

В Ригведе также говорится, что солнце распрягло своих коней на середине неба, т.е. как бы остановилось на отдых. Это ясно, но комментаторы, по мнению Тилака, находят, что трудно объяснить такое поведение солнца посреди неба. В Ригведе о боге Варуне сказано, что «он создал себе золотое качание солнца, как качели». Это говорит о кружении солнца на небесах, видимое непрерывно. И это там же повторяется (88, 3). Здесь отражен тот факт, что только в арктических областях солнце подобно качелям, когда оно не сразу скрывается за горизонтом каждые 24 часа.

Встречаются ли в Ведах такие же следы условий Арктики касательно сезонов, месяцев и лет? Тилак утверждает, что характеристики арктического года столь не похожи на зону умеренного климата, что наши предки ведического периода, жившие там и продвигавшиеся к югу в силу наступающего оледенения, встретились с необходимостью воспринять календарь, связанный с географическими и астрономическими условиями новых для них мест, что не могло не повлиять на них. Но при этом следует видеть, что консервативные жрецы стремились сохранить как можно больше черт старого календаря, или, по крайней мере, древних традиций в той или иной форме, и особенно в том, что связано с правилами жертвоприношений.

Обязанностью этих жрецов было следить, чтобы годовые ритуалы отправлялись в должные даты. В ведической литературе указывается, что годовые церемонии «саттры» должны проводиться в течение 12 месяцев. Но это было невозможно в пределах Арктики, где солнце надолго скрывается за горизонтом и воцаряется долгая ночь. Поэтому древнейшие саттры, если их совершали в пределах полярного региона, должны были проводиться за срок менее 12 месяцев. К тому же надо помнить, что в разных поясах Приполярья периоды света и мрака в году разнятся. Примерно на полюсе солнце светит 7 месяцев, но чем дальше от него, оно светит и по 8, 9 и 10 месяцев. Эти месяцы были периодами активного проведения саттр в отличие от долгой ночи, которая за этим следовала. Тилак ссылается, прежде всего, на легенду об Адити или о семи Адитьях (Солнцах), которая явно связана с природными феноменами. Так, в Ригведе упоминаются вместе семь Адитьев и семь жрецов. И если бог солнца в таких образах запечатлен в памяти, то это не может быть забыто народом в силу необходимости менять места своего пребывания, хотя носители Вед позднее и жили в областях, где знали уже 12 Адитьев. Следует упомянуть здесь тот факт, что число солнечных коней в Ригведе бывает не только 7, но и 10, и если считать, что первое число определяет количество месяцев, то второе – тоже.

В Ригведе описывается две категории жрецов-Ангирасов, называемые «навагва»[21 - Санскр. «навагва» – «состоящий из девяти».] и «дашагва»[22 - Санскр. «дашагва» – «состоящий из десяти».]. Тилак, исследуя значение тех указаний на их роль, которые содержатся в литературе, спрашивал – почему их служебные функции завершались в 10 месяцев, а не продолжались весь год, т.е. 12 месяцев? Описанные в Ведах подвиги бога Индры, роль Ангирасов, а также навагвов и дашагвов, четко связаны с фактом ежегодного высвобождения солнца и «коров» утра из темного плена, куда их заключил Вала. Этот взгляд поддерживается словами: «Индра разыскал солнце, сокрытое во мраке». Мы видим также, что Индра убил Валу в этом мраке в конце года, а навагвы и дашагвы поддерживали его пением гимнов, которые должны были завершиться до начала его битвы, то есть в 10 месяцев света, а после 2 месяцев мрака они снова начинали петь. Считается, что навагвы служили в течение 9 месяцев света («нава» – «девять»), а дашагвы – 10 («даша» – «десять»). Есть указания, что их служба могла длиться и 7 месяцев (Ригведа) и их называют «проводящими обряды в сроки различной длительности», т.е. они пели гимны в те месяцы, когда было светло, от 7 до 10 месяцев. Указывается на 10-месячный год, содержавший пять сезонов по 2 месяца, но полагают, что их считалось шесть, а пять относились лишь к тому времени, из которого исключались 2 месяца мрака.

Легенда о дашагвах, совершавших церемонии в течение 10 месяцев, не является единственным воспоминанием о древнем годе, которое сохранилось в литературе о жертвоприношениях. Тилак выявил в ведической литературе точные указания на длительность ежегодных саттр – жертвоприносительных церемоний. Эти указания не легендарны по своему характеру, они точны и реалистичны. Известно, что жертвоприно-шения – это древнейший институт. Обнаруживаемые у народов азиатской и европейской ветвей арийской расы детали проведения этих церемоний сохранялись в строгом соответствии с обычаем и традициями. Жрецы, не умея иногда их объяснить, ссылались на то, что «такова практика, известная с незапамятных времен».

В число подобных ежегодных саттр входит и «путь коров» – одно из древнейших ведических жертвоприношений. Под этими коровами понимаются Адитьи, т.е. божества солнечных месяцев. В «Айтарейя Брахмане» говорится, что: «Коровы, желая обрести копыта и рога, проводили некогда церемонию жертвоприношения. На десятый месяц церемонии, в конце пяти сезонов, они обрели рога и копыта, восклицая, что церемония принесла желаемое. А те, кто все же продолжал церемонию, утратили рога из-за своего недоверия. Таковы безрогие коровы. Но продолжив свои действия и в шестом сезоне, они в конце 12 месяцев все же обрели желаемое. Поэтому коровы так красивы, и все их любят». Из этого явствует, что эта годовая саттра завершалась некогда в 10 месяцев. Почему так? Почему саттра, ныне длящаяся весь год, т.е. 12 месяцев, некогда завершалась за 10? Обратившись к более древней «Тайттирийя Брахмане», к самому авторитетному тексту по жертвоприношениям, Тилак находит, что эту саттру можно завершить и в 10, и в 12 месяцев, по выбору жертвоприносителя, а о 10 месяцев сказано, что так было принято в незапамятные времена. В этой Самхите говорится, что те коровы терпеливо продолжали саттру еще два месяца, у которых рога не выросли за 10 месяцев. Добавочный к этой Самхите текст разъясняет, что знающий это преуспеет вне зависимости от того, длится ли его саттра 10 или 12 месяцев. Из всего этого следует, что и эта и другие саттры стали длиться по 10 и 12 месяцев, когда ведические арьи пришли в те места, где прежние формы саттр стали невыполнимыми, но приняли альтернативную форму.

Чрезвычайно ценным является, например, описание в Ригведе той службы («саттры»), которую проводили жрецы ради одоления силы «вечной» ночи («ратра»), длящейся сто («шата») суток. Эта служба именуется в Ригведе «шата-ратри», и именно расшифровка Тилака дает возможность определить место ее проведения. Обратимся к точному документу, к «Таблицам солнца для города Мурманска», где обнаружим, что на его широте, т. е. на 69°, «вечная» ночь длится 40 суток. Вспомним, что на Северном полюсе она измеряется 178 сутками, а значит, разница с Мурманском составляет 136 суток. От полюса до Мурманска залегает пространство в 21°, на которое приходится указанная разница в долготе ночи. Разделив 136 на 21, увидим, что на 1° приходится 6,5 суток сокращения ночного мрака. Поскольку саттры длились по 100 ночей, т. е. на 60 суток дольше, чем в Мурманске, то, разделив 60 на 6,5, мы определим, что отдаленность этих саттр от Мурманска равна 9,2° – а значит, они могли иметь место на широте 78,2°, т.е. в очень высоких северных широтах.

На каком же градусе северной широты световое время, начавшееся сразу за окончанием «вечной тьмы», могло длиться неполные восемь месяцев, отраженные в образе «полумертвого Адитьи» в Ригведе? Принимая условно эти данные за 7,5 месяца света (225 дней света и 140 ночей), попробуем вычислить это место в циркумполярной зоне: из 176 суток ночи на полюсе вычтем эти 140 суток и, разделив полученные 36 ночей на 6,5, увидим, что этот «недоразвитый месяц приходится на 5,5° южнее полюса, то есть на 84,5° северной широты. Обратившись к Мурманску, увидим, что там бывает 325 световых дней в году. Разница между этими цифрами равна 100 дням. Попробуем определить, насколько далеко отстоит от Мурманска описываемая Тилаком местность: разделим 100 на 6,5 суток, содержащихся в каждом градусе, и получим цифру 15,4. Условно округлив ее до 15,5° – помня о возможной неточности указаний Тилака, – отодвинемся на эти 15,5° к северу от Мурманска и увидим, что эти 7,5 месяца солнца приходятся на те же самые 84,5° северной широты (69 +15,5 = 84,5).

Далее Тилак отмечает, что и в Авесте и у других арийских племен выявляются аналогичные подсчеты длительности года. Достаточно лишь указать здесь, что древнеримский год состоял из 10 месяцев и был затем заменен сроком в 12 месяцев. И эту традицию нельзя просто игнорировать, так как сохраняется ведь название «десятый» для последнего месяца календаря – «декембер». Полярная теория бросает свет на эти древние традиции, на реликты того периода, когда предки этих обоих народов жили вместе в циркумполярной области. Эти два «лишних» месяца были временем долгой ночи. Переселившиеся на юг, люди просто их добавляли к прежнему году. Тилак подчеркивает, что какого бы взгляда мы ни придерживались, наличие 7-8-9-10-11-месячного года на древней арийской родине является фактом их существования в пределах Арктического круга. Соответственно этому и ночи были разной длительности.

В ведической литературе описывается ряд жертвоприношений, которые продолжаются, если мы включим сюда и Атиратру[23 - «Сверхночь» – санскр. «ати» «над, сверх» + «ра?тра» «ночь».], от одной до ста ночей, т.е. до 2400 часов. Но их длительность зависела от местоположения. Где ночь длилась десять суток (240 часов) церемония называлась «дашаратра[24 - Т.е. «десять ночей».]», а где 100 суток, то «шатаратра[25 - Т.е. «сто ночей».]» – сому возливали от 10 до 100 ночей. 100 ночей – это был максимальный срок. В легенде об Адити говорится о семи месяцах солнца, включая сюда и зори и сумерки по 30 дней, и тогда остается три месяца на долгую ночь.

В Ригведе утренние созвездия – Ашвины спасают людей при помощи лодок. О них говорится, что они имеют и колесницу, и лодку, и их колесница может двигаться и по небу и по воде. Принимая утверждение о космической циркуляции вод и одновременно с ними освобождения вод и зорь, Тилак ставит вопрос, как с этим согласуется арктическая теория и суть легенды о Вритре? И далее он утверждает, что все моменты этой легенды нельзя сочетать лишь с ежедневным появлением и уходом солнца. В Ригведе сказано, что Ангирасы, помогавшие Индре в битве за коров, победили Валу в конце года, т.е. битва была ежегодной, а не ежедневной. И затем там же указано, что Индра убил водного демона Арбуду льдом, а не своей громовой ваджрой, как это ему свойственно, а это значит, что конфликт разгорался зимой, в сезон льда и снега, что подтверждается и в Авесте, где солнце и воды прекращают зимой свой ход. В Ригведе крепости Вритры называют «осенними», а, значит, борьба начиналась осенью и шла всю зиму. Мы видим также, что жертвы приносились сто ночей (о ста ночах битвы речь идет и в Авесте). Все эти указания могут быть правильно поняты только по арктической теории.

Тилак не соглашался с тем, что все это можно объяснить «теорией весны», протекающей в южных широтах. Солнце, конечно, «слабеет» за зиму, но все же его «слепота» особенно означает глубокий мрак, а не ежесуточную ночь, с которой подвиги Ашвинов просто не сочетаются, не соотносятся с долгим исчезновением солнца в арктической ночи. «Теория весны» не может объяснить факт длительных страданий разных «пациентов» Ашвинов, да и Ашвины сами пребывают, как описывается, три дня и три ночи в дальнем краю. Тилак полагал, что при этом важно учесть и места, где страдали те, кого спасали Ашвины. Это и воды, лишенные света лучей солнца, что подобны описанию темных вод океана. Это все относится к нижнему миру, который солнцем в Ригведе пересекается на лодке, подобно Гелиосу греков. Это не может быть простым описанием зимы, и только с помощью арктической теории можно объяснить, каким образом «пациенты» Ашвинов были ими спасаемы от потопления в темном бездонном океане. Есть ряд описаний их дел, где ясно видны реалии того мира («вверх ногами»). Тилак полагал, что д-р Уоррен правильно понял это как древнюю мысль о подземном мире антиподов – темном и полном вод, почему и говорится, что Ашвины перевернули там колодец вверх дном, чтобы пустить воду оттуда кверху, к небу, где она станет дождем.

Солнце сравнивается с пребывание плода в утробе матери 10 месяцев[26 - Девять солнечных и десять лунных месяцев.], и мы видели выше, что дашагвы именно в такой срок приносили жертвы. Затем солнце было утрачено, родилось там и очутилось в заброшенном краю, где пребывало, как в ящике, 2 месяца. Это образ Атри, который взывает к Ашвинам о спасении его из провала. Во многих гимнах говорится об этих 10 месяцах и о том, что найденный через два месяца после потери младенец вновь был принесен матери – зарей или Ашвинами. И во всех этих гимнах речь не может идти о средних широтах, хотя и в «теории весны» тоже имеется в виду солнце. Но арктическая теория говорит не только об ослаблении солнца зимой, но показывает, что природной основой многих подобных гимнов Ригведы является долгая полярная ночь, и такие объяснения необходимы для верного понимания.

Во многих гимнах Индра описывается как друг и помощник солнца. Но вдруг говорится, что он отнял у него одно из 10 колес его колесницы. Колесница Сурьи (Солнца) описывается и как одноколесная, и если это колесо похитить, то солнце прекратит свое движение. Вместе с тем, как считает Тилак, похоже, что само солнце именуется в этих случаях колесом, т.е. само солнце было похищено. Что делал Индра с этим колесом? Он использовал солнечные лучи как оружие для убийства или сжигания демонов. Похищение солнца и убийство демонов – это единовременные действия. Борьба Индры с демонами, как видим, нацелена на восхождение света. При этом в Ригведе четко указано, что солнце пребывало во мраке, а значит, Индра мог там использовать его диск в битве с демонами за возгорание утреннего света. Это совершилось в конце 10 месяцев (или в конце римского года), в миг завершения жертвоприношения дашагвов, о которых сказано, что они вместе с Индрой нашли солнце, пребывающее во мраке. Такое объяснение гимнов выявляет истинную картину годового движения солнца в глубокой древности на родине арьев.

Так, Тилак подчеркивал, что риши (брахманы) «достигли в те давние времена высокого уровня знаний в области практической астрономии» и вошедшие в Ригведу их сведения достоверны. В силу свойств Северного полюса люди видят вращение небосвода над головой как вращение колеса на оси: в мандале X, в гимне 89 Ригведы, говорится, что бог Индра «удерживает своей силой небо и землю, как два колеса повозки удерживаются осью», т. е. речь идет о той картине, которую можно наблюдать только на полюсе. Точка полюса именуется в гимнах горой Меру, и все описания движения небесных светил четко сводятся к периодам их вращения вокруг Меру: полгода длится день богов и полгода длится их ночь. Это указание говорит о точке наблюдения, напрямую связанной с Северным полюсом.

Вот такие исследования провел Б. Тилак касательно проблемы родины и предков ведических арьев. Свидетельства, приведенные здесь, базируются в основном на отрывках, взятых из Вед и Авесты, и наглядно доказывают, что поэты – авторы Ригведы были знакомы с климатическими условиями, свойственными только Арктическим областям, и что упомянутые божества являют свое арктическое происхождение. Мы видим, что в литературе ведических арьев о жертвоприношениях и в их мифах есть многое, приводящее к тем же выводам, и это соотносится с древними традициями и легендами Авесты, равно как и с мифами народов, относящихся к европейским ветвям арийской расы. Эти мифы тоже указывают на Северный полюс, как на исходную землю и других народов, кроме арьев, и нельзя утверждать, что только арьи произошли с севера. На вопрос, где и когда раса арьев отделилась от других рас, и как и где развилась речь арьев, Тилак не дал ответа.[27 - Так и в Ведах об этом нет ничего.]

Тилак, как и большинство ученых – приверженцев полярной теории, полагал, что «Авеста» и «Веды» («Ригведа») являются двумя ветвями одного породившего их источника и эти священные книги индусов и персов можно считать в отношении северной прародины человечества как бы дополняющими друг друга. Но в «Авесте», в отличие от «Вед», имеется больше сведений по интересующему вопросу. В древнеиранской «Авесте», созданной в начале 1-го тысячелетия до н.э., описывается счастливая райская страна Айрьянам Ваэджо, первая область зарождения людей, посреди которой, подобно Меру, возвышалась небесная гора Хара-Бэрэзайти, «сверкающая гора, вокруг которой вращается множество звезд, куда ни приходят ни ночь, ни тьма, ни холодный ветер и ни горячий ветер; ни смертельная болезнь, ни нечистота, порожденная дэвами». Ее создал Величайший бог, творец Вселенной Ахура Мазда. На вершине высокой Хары он построил дворец для великого бога Митры, отсюда тот обозревает всю землю и встает над миром впереди солнца. Вершины Хара-Бэрэзайти, подобно сияющим пикам Меру, покрыты золотом, откуда по золотым руслам текут реки в океан под названием Ворукаша.

В «Авесте» также говорится, что после создания верховным богом Ахура Маздой шестнадцати областей, в каждую из этих земель злой дух Ангра Манью сразу же насылал различные бедствия, чтобы сделать ее непригодной для обитания человека. В первом фаргарде (отрывке) «Авесты» от имени Ахура Мазды излагается следующее: «1, 2. Я превратил в благоприятную ту область, которая до этого не была нигде обитаема. Если бы я этого не сделал, все живое устремилось бы к Айрьянам Ваэджо. Там десять месяцев зимы и два месяца лета, и они холодны для воды, холодны для земли, холодны для деревьев. Туда приходит зима с худшими из своих бед». Несомненно, в чем надо согласиться с Тилаком и другими сторонниками полярной теории, так это в том, что Айрьянам Ваэджо являлась областью Арктики, ибо только там бывает в наши дни холодная зима длительностью в десять месяцев. И, как считают ученые, эти строки описывают наступление ледникового периода на материк, в незапамятные времена располагавшийся на Северном полюсе или в Заполярье. Понятно, что на территории современного Ирана таких продолжительных зим не бывает, и все это указывает на то, что «Авеста» описывает те места, где землю покрывал снег и лед.

Стоит отметить ещё одну особенность, правителем Айрьянам Ваэджо стал человек по имени Йима, которому Ахура Мазда повелел вести народ по пути счастливой жизни и процветания, и Йима выполнил его волю, построив счастливую страну, пределы которой позже еще трижды раздвигал. Именно «прекрасного Йиму, хорошего пастуха, высоко прославленного в Айрьянам Ваэджо, верховный бог предупредил о том, что смертельная зима готова обрушиться на счастливую землю и все в ней умертвить. Для предупреждения бедствия Ахура Мазда советует правителю Айрьянам Ваэджо создать вару (убежище) и сохранить там все семена живых существ и растений. Йима строит убежище, но там, как сообщает «Авеста», «лишь один раз в год всходили солнце, луна и звезды, и год казался одним лишь днем». Это подтверждает, по мнению Тилака, крайне северное положение вары, так как, считает ученый, больше нигде на планете не обнаружить года длительностью в одни сутки. И что интересно, убежище Йимы очень напоминало описание библейского ковчега Ноя. Только вара спасала от стужи, снега и льда, а ковчег – от воды, но суть одна и та же, так как все это делалось для того, чтобы не погибнуть от какого-то мощного катаклизма или великого бедствия. Во втором фаргарде «Авесты» о грядущей «роковой зиме» Ахура Мазда так говорит Йиме: «22. О, прекрасный Йима, сын Вивангхата! Роковая зима готова пасть на плотский мир, она принесет яростный, отвратительный мороз; на плотский мир роковая зима готова пасть, которая вызовет падение густых хлопьев снега… 23. И всякие виды животных погибнут, те, что живут в диких местах, и те, что живут на вершинах гор, и те, что живут в глубине долин, под покровом стойл… 24. Поэтому сделай ты вару, длиной в конский бег по каждой стороне четырехугольника, и туда перенеси семена овец и быков, и людей, и собак, и птиц, и пылающий красный огонь».

Вероятнее всего, описанные бедствия были вызваны внезапным изменением климата в Айрьянам Ваэджо (запомним это, прим. автора). По предположению ученых, в этой заполярной прекрасной стране прежде был мягкий и теплый климат, но с наступлением «роковой зимы», воцарившейся на десять месяцев, некогда райский благодатный край превратился в покрытую льдом и снегом пустыню. Так начинался период оледенения, полагает Тилак. Он также считает, что первые арии жили в Арктике не после ледникового периода, а до него.