Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга вторая. Голгофа

– Зяма с собой принёс из машины.

– С какого расстояния ты метнул нож?

– Метров с трех, Колун сидел на камне лицом ко мне.

– Говоришь, в горло попал?

– Не проверял. Целил в горло.

Полковник поднялся с кресла.

– Извините, господа, я отлучусь на минуту.

– О чем вас спрашивали бандиты? – спросил Доктор, когда полковник вышел.

– Как с ментами оказался, и кого они пасли у больницы. Я ответил, что не знаю, кого пасли. Возить их приказал хозяин. Спросили, кто мой хозяин, и чем занимается. Назвал Савелия Григорьевича. Сказал, что он лекарствами промышляет.

– О чем еще вас пытали? – продолжил допрос Доктор.

– Про какого-то немца и про груз то ли в Москву, то ли из Москвы.

– Что вы ответили?

– Что я мог ответить? Про немца и груз я без понятия.

– Что за немец? – с подозрением повернулся к Доктору генерал.

– Не знаю, спросите у Исмагилова, – невозмутимо ответил тот. – К нашему товару немцы отношения не имеют… Чем еще интересовались бандиты?

– Ничем вроде бы. Про какую-то Вику спрашивали. Такой знакомой у меня нет.

Без стука появился полковник, с толстой неотесанной доской и штык-ножом. Приставил доску к дверному косяку так, что стал виден начерченный углем кружок размером с детский кулачок. Протянул Талгату штык-нож.

– До мишени три метра. Две попытки тебе!

Талгат взял нож, прикинул вес. Неудобен он был для бросания в цель. Но и расстояние – всего ничего. Примерился, боль в правом боку еще давала себя знать. Метнул. Клинок вонзился, чуть ли не в центр нарисованного кружка. Полковник выдернул нож, провел пальцем по острию:

– Хреновая сталь, – сказал и уселся за стол. – Где проходил науку?

– В морской пехоте.

– Чего же сразу не сказал, что служил морпехом? – жесткие нотки из голоса полковника улетучились, и глаза подобрели.

– Вы не спрашивали.

– Я знал об этом, – произнес Доктор.

– С вашего разрешения, – обратился полковник к генералу, – мы проедем с морпехом к Айнабулаку. Хочу кое – в чем удостовериться.

Колобок разрешающе махнул рукой.

– Пошли! – скомандовал полковник.

Талгата не стреножили. Лишь жирный лейтенант с изрытым оспинами лицом уселся рядом с ним на заднее сиденье джипа. Похоже, что Талгату пока ничего не угрожало.

Проехали город из конца в конец и по улице Ленина стали подниматься наверх. Дорога до чебуречной много времени не заняла. Талгат попросил завернуть на стоянку. Из дверей чебуречной тут же выскочил худой парнишка и жестами стал приглашать гостей. Вылезший из джипа полковник отмахнулся от него. Спросил Талгата, показывая через дорогу:

– Ты это здание со шпилями видел?

– Это.

– Вилла Искандера. Веди.

Талгат хорошо запомнил тропу, хотя и была ночь. Но светила луна, когда он в сопровождении Колуна проделал путь до своей «могилы» туда и обратно. Теперь вот снова – туда и обратно. А может, только туда?..

Тропа потерялась, когда закончилась полоса леса. Но был приметный ориентир: большой серый валун, на котором красной краской было нарисовано сердце, пронзенной стрелой, и написано имя: Дарига. А рядом – торчавшая из снега кривая березка, выросшая из случайного семени, занесенного шалым ветром. Возле березки Талгат остановился.

– Пришли, – и показал на правый бок валуна.

С этой стороны земля была очищена от мелких камней, и небольшое углубление указывало на то, что здесь недавно рыли яму. И кирка валялась рядом. Полковник поднял ее и сказал рябому автоматчику:

– Пошарь вокруг. Вдруг что найдешь.

Сам нагнулся, подобрал окурок, вынул из кармана пластмассовую коробочку и уложил в нее находку.

– Исмагилов такие курит, – произнес, усаживаясь на гладкий камень. – В какую сторону он ушел?

– Туда, – показал в сторону особняка со шпилями Талгат.

Он стоял, привалившись к валуну, и желал лишь одного: скорее бы все закончилось. Жену и дочь он, конечно же, отправит к Георгию. Но сначала она должна продать квартиру, а это займет немало времени. Значит, сидеть ему пока между жерновами. Любая оплошка – и жернова сомкнутся.

– Где служил, морпех? – прервал его мысли полковник.

– На севере.

– Я ведь тоже из морской пехоты. Командиром роты был на Балтике. Потом меня на Иссык-куль перебросили, в учебный центр, где боевых дельфинов готовили. Слыхал про таких?

– Ходили у нас слухи.

– Теперь ни дельфинов, ни морской пехоты. И служба теперь…, – он не договорил, лишь махнул рукой.

Талгат понял, что и у полковника жизнь – не сахар. Хотя и не живет в нужде, как работяги и пенсионеры. За деньги тянет лямку, и, наверняка, за валюту. Такая теперь настала жизнь, что молятся не на Ленина, не на Всевышнего, а на американского президента на зеленой банкноте.

– Господин полковник! – услышал он голос рябого лейтенанта. – Вот, нашел внизу! И след, будто человек полз.

С довольной улыбкой лейтенант протягивал начальнику морпеховский нож.

– Твой? – спросил Талгата полковник.