Мертвая пехота. Книга первая. Крах

– До связи, дор боевой лорд.

Элай прикрыл глаза, чувствуя неприятную пульсацию в висках. Вот оно, долгожданное повышение. Вот она, ступенька карьерной лестницы. И почему ему совсем не радостно? Злость отступала, дрожь из рук ушла, и на первый план выползали другие мысли. Нет, зря он, конечно, с Ветродавом сцепился. Но хотя бы честь не уронил, что важно. Иногда надо довольствоваться и малым.

Клещ опять пошевелился. Ловсон зашипел от боли, левой рукой дотронулся до бедра, скользнул к боку. С этим надо что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Нара должна знать, как можно вытащить эту мерзость.

В дверь забарабанили. Стратег открыл глаза, недоуменно покосился на вход и, собравшись с силами, поднялся на ноги.

До выхода из комнаты совета было максимум пять шагов. Элай преодолел это расстояние неспешно, все еще переваривая увиденное на совете. Остановился перед пультом, выдохнул, щелкнул переключателем, и шлюз скользнул в сторону.

– Дор стратег! – перед Элаем оказался Рудольф. Несмотря на легкое ранение, полученное на Раздоре, ловур от службы не отошел и постоянно бродил по кораблю, поддерживая дух солдат и обеспечивая порядок и закон. – У нас чрезвычайное положение!

Выглядел офицер, мягко говоря, неважно. Растерянным, испуганным и жалким.

– Что случилось?

– Там Нара, дор стратег. У нас в больничном блоке какая-то тварь. Отсек загерметизирован и оцеплен, но я боюсь, что чужой ушел.

– Что с Нарой? – похолодел Ловсон и машинально коснулся рукой больного места.

«За себя испугался, да? Думаешь, что без нее тебе конец? Правильно думаешь, Элай»

– Мы успели вовремя, дор стратег. Пост охраны нашел ее на полу, посреди блока. Она говорит, что мы подхватили какую-то заразу со станции. – Руки Рудольфа дрожали. Ловур пытался скрыть свою слабость, вцепившись в ремень, но Элай все равно заметил его волнение.

– Что за тварь?

– Я думаю, вам лучше послушать ее самому, дор стратег. Я приказал доставить Нару в ее каюту и поставил там охрану. По-моему, она говорит что-то… Безумное…

– Безумное?

«Слава Лодену, что она жива, да? А вот может ли она колдовать, Элай? Не знаешь? Так спроси его. Спроси добренького Рудольфа. Он наверняка знает!»

– Веди меня к ней, – оборвал гадкие мысли Элай.

Могучий ловур торопливо спустился по лестнице, неуклюже оглядываясь и проверяя, последовал ли за ним командир.

Вместе они вышли в основной коридор.

– У нас трое убитых в больничном блоке. Два хирурга и одна из лекарей, – докладывал Рудольф по пути. – И в карантине осталось около двух десятков саркофагов с ранеными. Добраться до них можно, но Нара говорит что-то странное. Что-то мне непонятное.

Элай вспомнил того паука на планете. Посчитал бы Рудольф ту тварь непонятной? И не видел ли он сам чего-нибудь такого на Раздоре?

– Отправь на охрану блока еще людей, Рудольф. И сообщи Даэру, чтобы он перестал экономить ресурсы. Пусть включает все, что нужно. Помощь уже близко.

– Хорошая новость, командир, – обрадовался ловур. На ходу поднес руку к переговорнику, включил его и произнес несколько отрывистых фраз. Даже здесь, на «Рывке», он ходил с оружием и с передатчиком.

У Элая вот ничего из этого с собой не было. И он вдруг понял, что зря.

– Сделано, дор стратег!

– Что странного говорит Нара? – хмуро спросил его Ловсон. Сейчас казалось, будто клещ забрался в сустав и при каждом шаге царапает мышцы и кости. Святой Лоден, как же хотелось присесть. Присесть и отрезать себе ногу!

Хотя уже поздно. Ногу резать нужно было там, на Раздоре, когда клещ только впился в него. Когда он только укусил Элая.

– Нара говорит… – замялся Рудольф. – Она говорит что…

***

– Это жрец Ксеноруса, Элай! Жрец! И я боюсь, что это был Клирик[1]. Понимаешь, Элай? Человек и инсектоид в симбиозе! – хрипло прошептала Нара. Жрица сидела на кровати и нервно поглядывала то на дверь, то на Элая. – Как тот паук на Раздоре. Человек и таракан! Одновременно!

«Это как я, что ли, солнышко?»

– У него на виске татуировка Ксеноруса, Элай. Я точно ее узнала. Треугольник в круге!

Убранство ее маленькой и узкой каюты совсем не походило на приличествующую жрецам простоту. Одна из стен дышала проекцией лесного пейзажа. Три метра далекой от космоса жизни. В кронах деревьев играли безмолвные птицы, на поляне у покосившегося трухлявого пня мирно пасся лось. Животное подняло голову, посмотрело куда-то в сторону и неторопливо зашагало в чащу. Элай с трудом заставил себя оторвать от него взгляд.

– На станции не было жрецов Ксеноруса, – осторожно заметил он.

– Я его видела, Элай!

– Я верю тебе, – успокаивающе улыбнулся он. – Ты в порядке?

«Спроси, может ли она утихомирить клеща. Ведь еще чуть-чуть – и он очнется и вновь поползет, Элай. Давай, спроси! Ты же для этого и пришел! Пусть она найдет в себе немного сил…»

– Мне страшно, Элай. Я такого еще не видела. Я даже не думала, что это возможно. Он ведь был почти как человек! Это получается, что… Что любой может оказаться им!

Ловсон присел на краю кровати, рядом с Нарой. Час от часу не легче. Хороших новостей сегодня, видимо, не будет.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он. – Сегодня-завтра сюда прибудут корабли Косы. Он поможет нам с топливом…

– Ты должен предупредить его, Элай. Нам нельзя больше подбирать людей! Если мы наткнулись на такое чудовище – сколько еще их может оказаться там?! Его же вытащили из спасательной шлюпки! Он был на станции до нападения! – Мертвый взгляд Нары плохо вязался с безумной интонацией. Но слова были на удивление трезвы и… ужасны.

Ловсон живо представил себе выражение лица Эрзарха. Как он, должно быть, «обрадуется» запрету на спасательные операции.

– Вы убили его? – вдруг спросила Нара. Положила свою ладонь на его руку, и Элай вздрогнул. Святой Лоден, да она вся горит. Стратег неуклюже освободился, почему-то испугавшись ситуации. Нервно подумал о Санни и сухо кашлянул, поднимаясь.

Жрица истолковала все по-своему и уныло уточнила:

– Нет?

– Мы оцепили весь блок. Оттуда нет выходов. Но ничего не нашли, – признался Ловсон. – Три трупа…

– То есть эта тварь где-то на корабле? – обреченно произнесла Нара. – Погоди, как три? Там было лишь двое! Кто третий?

– Два хирурга и…

– Там был только Лепарос! Только один хирург, Элай! Лаэна и Лепарос! – вскочила на ноги жрица, оказавшись напротив Элая. – Это он третий! Это жук!

Ловсон несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Куда, интересно, дели тела убитых? Клещ вновь пошевелился, и стратег, поморщившись, отвернулся от Нары и подошел к двери.