Войны эволюции: враг за спиной

Андерсон старался сдерживать эмоции, но дрожь в его голосе выдавала весь ужас пережитого:

– Я-то да, но погибли, профессор, очень многие. Они побежали к ангару, но не успели улететь. Чен, Фло, Кристен. Еще под обломками покоятся ребята, из роты охраны. Спасся только МакБрайн, но он в сильнейшем шоке. Кто-то остался в лаборатории, а лаборатории больше нет. Там завалы, все уничтожено. Как при этом устоял особняк, не знаю. Нам повезло: защитный модуль спас. Мы должны были стать приманкой, но кухню не взорвали. Иначе бы и стены коттеджа тогда не выдержали. И так чудо, что еще стоит.

– Кто это был?

– Не знаю. Возможно, пираты. Но это были не обычные налетчики. Даже бронированные двери лифта, не понятно как, ими оказались вскрыты на «раз-два».

– Почему не понятно. Новейшая разработка ученых Военной Академии, – за спиной Ермолова послышался до боли знакомый противный голос, – и называется она С-100. Тут другой вопрос, как она попала к налетчикам?

Ермолов обернулся и понял, что не ошибся. Перед ним стоял Мильке в сопровождении двух спецназовцев.

– А вообще эта очень перспективная взрывчатка подрывает на атомарном уровне узкой полосой в местах максимальной концентрации вещества. С виду все цело, а на деле нет. Она даже не взрывает, она режет. Режет как тончайшая пила. Режет все, толщиной до метра. Однако, это не главное. Мистер Андерсон, я советую вам прекратить освещать профессору обстоятельства этой трагедии. Это против хода начавшегося расследования, – договорил генерал, и приказал военным, – увидите доктора на корабль.

Военные вежливо попросили Андерсона проследовать с ними и направились в сторону транспортного корабля. Профессор вдруг опомнился:

– Хенрик, – крикнул он доктору вдогонку, – Алекс. Где Алекс?

– Он сбежал, – только и успел крикнуть Андерсон, и спецназовец бесцеремонно ткнул его в спину, призывая к молчанию.

– Сбежал?! – воскликнул Ермолов, не зная, как реагировать на эту новость.

– Да, сбежал, – повторил Мильке, – вы не находите это странным?

Лицо профессора вдруг залилось краской, он затрясся и сделал шаг в сторону генерала:

– Это ты!!! Подонок!!! Мерзавец!!! – Ермолов схватил Мильке за грудки и начал трясти, – Это твоих рук дело!!! Отвечай!!!

Кто-то из сотрудников АБК подбежал и начал оттаскивать профессора.

– Ермолов, убери руки!

Фрост, понимая, что слышит нечто новое для себя, жадно впитывал весь разговор, но вдруг, опомнившись, спохватился и подбежал к шефу.

– Алексей, полно тебе. Хватит, успокойся.

Ермолов никого не слушал:

– Ты же обещал, что все пройдет мирно. Тестирование ведь не закончилось. За что? Что эти люди тебе сделали?

Профессора, наконец, удалось оторвать от генерала. Мильке важно поправил пиджак, пригладил волосы. Он вдруг сам подошел близко-близко к Ермолову, заглянул ему в глаза. Его взгляд был столь серьезен, что Ермолов оторопел от неожиданности.

– Прекрати истерику, дурак! Успокойся! Я своих слов на ветер не бросаю. А вот ты теперь под подозрением! Сбежал твой объект. Сбежал, понимаешь? Как раз после того, как я предложил тебе нашу сделку. Но тут сразу же прилетают пираты. Ты не находишь это странным? Я вот нахожу. Это называется замести следы. Здорово, да? Сам на симпозиум с алиби, объект – в бега. Я давно заметил твое отношение к этому био, мать его, киборгу. У меня есть все основания просто арестовать тебя сейчас. Но я не стану делать этого. Я где-то еще верю, что ты – мужик умный, и не стал бы делать таких глупостей. Поэтому все тщательно проверю. А ты улетишь на Землю, на родину, в Россию. Будешь в своем доме, где-то там под Вологдой, под арестом, но домашним. Я прослежу и приставлю к тебе охрану. Не сбежишь.

Профессора будто окатили ушатом ледяной воды. Все перевернулось с ног на голову. А Мильке продолжал свою тираду:

– И знаешь, ведь сегодня ничего не предвещало такого поворота. Мне сообщили к вечеру, что предварительно объект завалил первый день тестов. Все шло, как надо…

– Как это завалил? – удивился Ермолов.

– Молча, взял и завалил, как мы договаривались.

Ермолов посмотрел на Фроста:

– Но Орландо мне сказал, что первые тесты сданы, а остальные и вовсе сдадутся досрочно!

Мильке нахмурил брови:

– Это правда, профессор Фрост?

Фрост растерялся от неожиданности:

– Я не знаю, – затарахтел он, – это слова прилетевшего сюда психолога.

Мильке повернулся в сторону транспортника и крикнул стоявшему там своему помощнику:

– Рой, Катерина Дворжакова есть в списках?

– Нет, – после некоторой паузы послышался ответ, – числится без вести пропавшей.

– Хорошо. Уведите профессора, – генерал кивнул головой в сторону Ермолова и, сделав паузу, добавил, – в мой аэромобиль.

Фрост нервно сглотнул, увидев на себе пристальный взгляд Мильке.

– А вас, профессор Фрост, скоро допросят мои помощники. Это ненадолго. Скоро вы будете свободны, но постарайтесь не исчезать из моего поля зрения.

Подчиненные Мильке увели растерянного руководителя «Биокиберии». Фрост, посчитавший, что разговор с ним окончен, быстро ретировался восвояси, оставаться с генералом наедине не самое приятное времяпрепровождение. А генерал, оставшись в одиночестве, спокойно и неторопливо зашагал в сторону дымившихся ангаров.

Лицо будущего руководителя АБК приобрело задумчивый вид, от чего он стал очень похож на лиса. Мильке пригладил пальцами свой подбородок и тихо произнес:

– Ну что ж. План «Б», так план «Б»…

***

Пиратские транспортники приземлились в пригороде Александрии. Седобородый распустил команду и пересел в личный космолет. Через полчаса он добрался до орбитального перерабатывающего завода корпорации «Марс-инжиниринг».

Кремень пристыковал корабль к транспортной платформе и, оказавшись внутри завода, наконец, снял свой шлем. Его лицо оказалось сродни камню, грубым, с резкими тесаными чертами, выступающими даже из-под густой щетины. Оно не выражало никаких эмоций. Эмоции его проявлялись в исключительных случаях, и в такие моменты он напоминал неистового зверя, готового уничтожить любую преграду перед собой. Сегодняшняя неудача в лаборатории была как раз примером того, что покоилось под его внешне невозмутимым лицом.

Но вулкан теперь угас, и седобородый вновь выглядел, словно угрюмый каменный истукан. Потускневшие его глаза потеряли свой некогда голубоватый оттенок, выцвели до свинцово-серого цвета. Они были абсолютно невзрачными, под стать лицу. Левую щеку и правую его скулу обрамляли два шрама от рваных ран. Волосы на голове были густыми, украшенными дымчатой сединой. Он являл собой образ потрепанного, но несломленного судьбой человека, которому пришлось пройти через все круги ада. Ему нельзя было приписать какой-либо возраст, выглядел он и на пятьдесят, и на сто лет одновременно.

Кремень неспешно добрался до очередных автоматических дверей, нажал на кнопку терминала. Двери разъехались в стороны, и он шагнул в слабоосвещенное помещение, которым оказалась его спальня. В кресле в полумраке, надежно скрывающем лицо, сидел человек.

– Илья, объясни мне, почему провал? Первый за десять лет? Может, ты сдаешь позиции? – заговорил надменный голос.

Кремень заскрипел зубами, но вслух ничего не сказал, стерпел. Он закрыл двери – стало еще темнее. Силуэт незнакомца растворился в полумраке помещения, от чего его хриплый голос показался совсем зловещим:

– Может мне списать тебя на пенсию?

Седобородый вдруг ответил: