Инвазия. Оскал Тьмы

– Тебя изменила Зрячая, наделила особым даром.

– Кто?

– Та, кого ты назвала валькирией.

– Кошка? – девушка глотнула воздуха, не находя слов. – Ох-хренеть!

– Именно. Наш мир очень сложен, многогранен, населен массой неведомых вам созданий, и не все они дружелюбны. Материальное – то, что доступно вашим человеческим органам чувств – всего один из слоев бытия. Так вот, эти мурлыки видят окружение таким, каково оно есть (как ты сейчас), а некоторые из них – избранные, являются проводниками воли Провидения. В тот день, вчера, ты встретила именно такую кису, и, как следствие, отныне способна воспринимать все в истинном свете, правда, пока частично, урывками. Этот дар ви?дения может раскрыться в тебе полностью, ежели пожелаешь.

– Пожелаю? Ты о чем?

– Пока ты закрыта: твой разум инстинктивно защищается от незнакомого, пугающего. Но стоит мысленно отвориться, захотеть, и… – Хомо снова лучисто улыбнулся, – скучать будет некогда, уж поверь. Да, к слову: эта обретенная способность поможет тебе пройти свой путь, без нее – никак.

– Путь? Вот тут поподробнее, пожалуйста. Похоже, мы подобрались к главному вопросу: для чего я вам, что должна сделать, что ждет от меня это… гм, Провидение?

– Ох уж это пресловутое человеческое любопытство.

– Не любопытство, а здоровый прагматизм. Мне надо знать, во-первых, чего от меня хотят и, во-вторых, чем это чревато?

– Пока тема закрыта. Извини.

– Ну, здрасьте! Ты обрабатываешь меня битых полчаса, обхаживаешь, как шлюшку в таверне, втягиваешь в какую-то непонятную авантюру только для того, что бы сказать, что сам не знаешь, для чего все?! Зачем тогда вообще притащился?

– Ну, ну, не кипятись, – Хомо сконцентрировался до маленького антрацитового пятнышка, – всему свое время. Сейчас лишняя информация тебе противопоказана, она может навредить не только тебе, но и запороть все дело. Понимаешь?

– Во, загнул. И как же, позволь спросить, мне тогда выполнять эту вашу… миссию, если о ней – ни слова? Это же абсурд.

– Не заморачивайся. Просто живи, плыви по течению, а цель… она сама тебя найдет, гарантирую. Понимаю, неопределенность бесит, но потерпи чуток, пару часов, а потом… Ты почувствуешь, когда все начнется. Еще вопросы?

– Не знаю… Ой! – Кира нервно сглотнула. – А как же универ, учеба? Сессия на носу…

Темная проекция на стене драматически развела в стороны свои культяпки:

– Да, подруга, убила просто. Тебя ждет такое… фантастическая перспектива, а ты думаешь о таких мелочах. Сейчас ты похожа на мальчика Пиноккио, перед которым открылась сказочная дверь, а он, дурашка, вместо того, чтобы ступить в мир мечты, возвращается в грязный подвал с желанием поднять оторвавшуюся от курточки пуговицу. Включи мозг, это же несоизмеримые ценности.

– Хорошо, – пациентка сделала вялое движение, пытаясь подняться, – убедил. Я готова. Ой!

– Куда ты, калека?! В таком состоянии и шагу не ступишь, избранная, блин. Погоди, сейчас я тебя подлатаю, – собеседник дружелюбно гоготнул и замолк на секунду. – Ну как?

Девушка прислушалась к своим ощущениям, замерла, боясь поверить, и… глубоко вдохнула. Боли не было совершенно! Да и чугунная тяжесть в голове испарилась, исчезла изнуряющая слабость, тело пело от восторга чудесного исцеления, жаждало движения, действий…

Она делает робкое движение рукой, еще раз, уже смелее, энергичнее, теперь – двумя… Великолепно!

Легко поднявшись с постели, она метнулась к крану, наполнила стакан ледяной водой, опрокинула его залпом и выдохнула:

– Вот за это большущее спасибо, приятель! Не думала, что способен на такое. Как ты сделал это?

– Если коротко – вернул тебя в то состояние, что предшествовало аварии. А вот как – ни малейшего понятия. Когда я творю подобные фокусы, экспериментирую с материей, живыми телами, это происходит, как… зевок или чих – инстинктивно, без погружения в суть действия. Я просто желаю что-то, и – бац – это случается. А твоего физического исправления я желал, еще как, поверь, прототипу не очень приятно, когда его проекция получает дефект, это довольно мучительное ощущение, дисгармония раздражает. Вот и пришлось исправить девочку чисто из эгоистических соображений. Надеюсь, ты не в накладе?

– Нет, конечно.

Пришелец из мира идей слегка дернулся и понизил голос:

– А сейчас тебе следует активировать полученный дар, он готов раскрыться, выйти, как цыпленок, уже пробивший скорлупу. Помоги ему, так будет быстрее.

– Что я должна сделать?

– Ничего архисложного, – собеседник снова осветился белоснежным оскалом, – просто расслабься, забудь обо всем, постарайся сконцентрироваться на себе, на том, что внутри тебя. Можешь даже уснуть, если получится. Все произойдет само, мягко, безболезненно. Это родится, его уже не удержать. Готова?

– Ага.

– Приступай.

Девчонка сомкнула веки и медленно, с чувством выдохнула, стараясь ментально закуклиться, отгородиться от всего внешнего. Привычная мето?да, практически ритуал – она всегда проделывала что-то подобное, пытаясь заснуть. Процесс идет стремительно, по накатанной: посторонние звуки отступают, отдаляются, легкий звон в голове, тело не чувствует постели… да и где это тело?.. нет его… она словно парит в невесомости. Сознание мутится, никнет, в оглушенном мозгу рождаются какие-то смутные мимолетные образы, неразборчивые звуки своего/чужого голоса.

Все гаснет, и она погружается в привычный парадоксальный мир сновидений…

Все ее астральное естество вдруг заполняет тяжелое, неповоротливое отражение чужой мысли из прошлого мира: «ТЫ ВСЕГДА УМЕЛА ЧУЯТЬ ПРАВДУ…» и тут же взрывается, разлетаясь легкой дымкой.

Через мгновение все меняется. Кира стремительно проваливается в далекое прошлое, переживая целую серию коротких видений-воспоминаний:

Она совсем кроха. Все чувства обострены до предела, окружение видится ярким, насыщенным красками, выпуклым, каждый миг пропитан звенящими свежими эмоциями, время движется медленно – каждая секунда до краев наполнена жизнью. Новый человек, новая вселенная… Счастье! И вдруг… что-то беспокоит: в ее крохотном чреве рождается желание. Она с возмущением кричит миру об этом. Кто-то большой родной обнимает ее, шепчет что-то ласковое, пустое, влечет к себе. Она уже знает, что последует далее и алчно тянет крохотные ручонки, касаясь пальчиками чего-то мягкого, теплого… это источник жизни. Малютка ловит губками сосок и жадно поглощает вкусное, вкусное… Покрытое младенческим пушком темя ласково гладит большая нежная ладонь, и она, еще не развившимся шестым чувством слышит, впитывает истинную материнскую любовь…

ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.

Она уже немного понимает речь, сама лепечет, учится ходить, все тянет в рот…

Вечер. Снаружи, за стенами гудит, завывает что-то могучее, пугающее, холодное, но дома тепло, уютно. Мама рядом, стоит у стола, что-то делает с бельем, плавные, уверенные, повторяющиеся движения. В памяти всплывает только что выученное слово: «утюг». На углу стола – стопка аккуратно сложенных вещей. Локоть родительницы неловко касается сооружения, и что-то светло-розовое падает на пол. Малышка узнает вещь, это ее… До дрожи охваченная неожиданным эмоциональным порывом, она восторженно взвизгивает, пытается сделать шаг… ох, равновесие подводит. Не беда, она падает на четвереньки и энергично ползет к вещице, параллельно вспоминая очередное слово «ползунки».

ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.

Ей три с половиной годика. Детский сад. Только что закончился обед. Она увлеченно играет в песочнице с новенькой формочкой для куличиков, подаренной мамой только вчера. Сосредоточенно сопя, дитя набивает внутренности ярко-оранжевой пластиковой вещицы влажным песком, усердно трамбует ладошкой, ловко переворачивает наполненную игрушку, приземляя на поверхность, аккуратно, не дыша, стараясь не повредить будущий шедевр, снимает форму и, затаив дыхание, завороженно смотрит на чудесным образом появившуюся объемную песчаную пятиугольную звездочку. Красота!

– Глянь, – бесшумно приблизившийся мальчик Дима, из параллельной младшей группы, протягивает ей что-то.

– Ох-х… – она зачарованно глядит на маленький прозрачный шарик зеленоватого цвета, внутри которого играют волшебные переливы лучей летнего солнца. Вроде бы – обыкновенная стеклянная горошина, но малышке она кажется верхом совершенства, чудом, явившимся из мира сновидений. Нет ничего краше.

– Давай меняться, Кига.

– Давай, – она, не раздумывая, отдает свой подарок и забирает себе сокровище.

ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.

Она в четвертом классе, почти взрослая. Школа, урок русского языка, диктант «Родной город». Рядом, справа за партой сидит Вика Семенова. Они не подруги, не очень-то ладят. Закусив нижнюю губу от усердия, Кира пишет, изо всех сил пытаясь поспеть за темпом голоса учительницы и при этом не наделать ошибок. Ее соседка плохо успевает в учебе, не имеет авторитета у преподавателей, но на этот раз, похоже, неплохо подготовилась, тоже работает сама, старается, в ее сторону даже не смотрит.

Следующий день, тот же урок. Педагог оглашает результаты проверки. Вдруг женщина берет сразу две тетрадки, раскрывает их и вещает голосом судьи:

– Семенова, Каин, ваши работы совпадают абсолютно, все ошибки – одинаковы, даже исправления идентичны. Такое случается, только когда один списывает у другого, – женщина устремляет строгий взгляд в сторону ее одноклассницы, – и, кажется, я знаю, кто это сделал. Виктория, тебе – двойка!