Суер-Выер и много чего ещё

Остров Валерьян Борисычей

– Со всеми этими штормами и сошестерениями, – сказал как-то наш капитан Суер-Выер, – нам Острова Истины не открыть. Да вон, кстати, какой-то островок виднеется. Не Истины ли? Эй, Пахомыч! Суши вёсла и обрасопь там, что надо обрасопить!

– Надоело обрасопливать, сэр, – проворчал старпом. – Обрасопливаешь, обрасопливаешь… а толку?

– Давай, давай, обрасопливай без долгих разговоров.

Вскорости Пахомыч обрасопил всё, что надо, мы кинули якорь, сели в шлюпку и поплыли к острову, виднеющемуся невдалеке. Он был невелик, целиком умещался в подзорную трубу. На нём не было видно ни души. Песок, песок да ещё какие-то кочки, торчащие из песка.

Шлюпка уткнулась носом в берег, и тут же кочечки зашевелились и каким-то образом нахлобучили на себя велюровые шляпы. Тут и стало ясно, что это не кочки, а человеческие головы в шляпах, которые торчат из пещерок.

Крупная, но фетровая шляпа заколебалась, и из пещерки вылез цельный человек. Сняв шляпу, он приветливо помахал ею и сказал:

– Добро пожаловать, дорогие Валерьян Борисычи!

Мы невольно переглянулись, только Суер поклонился и сказал:

– Здравствуйте, братья по разуму!

Шляпы в норках загудели:

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогие Валерьян Борисычи!

А первый, в крупной фетровой, обнял Суера и расцеловал.

– Ну, как вы добрались до нас? – спрашивал он. – Легко ли? Тяжело? Все ли Валерьян Борисычи здоровы?

– Слава богу, здоровы, – кланялся Суер.

Меня всегда поражала догадливость капитана и его житейская мудрость. Но какого чёрта? Какие мы Валерьян Борисычи? Никакие мы не Валерьян Борисычи! Но спорить с туземцами не хотелось, и я подумал: если капитан прикажет, мы все до единого дружно станем Валерьян Борисычами.

Между тем шляпа номер один продолжала махать когтистой лапой и весело лопотала:

– Мы так радуемся, когда на остров прибывает очередная партия Валерьян Борисычей, что просто не знаем, как выразить своё счастье!

– И мы тоже счастье выражаем, – сказал Суер и, обернувшись к нам, предложил: – Давайте, ребята, выразим своё счастье громкими кличами.

Мы не стали спорить с капитаном и издали несколько кличей, впрочем вполне приличных. Кроме Пахомыча, который орал:

– Борисычи! А где же магарыч?

– Я надеюсь, – сказала шляпа номер один, – среди вас все истинные Валерьян Борисычи? Нет ни одного, скажем, Андриан или Мартемьян Борисыча? Не так ли?

– Ручаюсь, – сказал капитан, придирчиво осматривая нас. – Верно, хлопцы?

– Да, да, это так, – поддержали мы капитана. – Мы все неподдельные Валерьян Борисычи.

– Но мы маленькие Валерьян Борисычи, – влез в разговор лоцман Кацман, – небольшие Валерьян Борисычи, скромные.

Капитан недовольно поморщился. Лоцману следовало бы помолчать. Он сроду не бывал никаким Валерьян Борисычем, а, как раз напротив, по паспорту читался Борис Валерьяныч.

– Мы-то маленькие, – продолжал болтливый лоцман. – А вот он, – и лоцман указал на Суера, – он величайший из Валерьян Борисычей мира.

Суер поклонился, и мы ударили в ладонь.

Самое, конечно, глупое, самое тупое заключалось в том, что я и вправду почувствовал себя Валерьян Борисычем и раскланивался на все стороны, как истинный Валерьян Борисыч.

– Дорогой Валерьян Борисыч, – сказал Суер, обращаясь к главной шляпе. – Позвольте и мне задать вопрос. Скажите, а вот эти люди, которые сидят в норках, все ли они истинные Валерьян Борисычи?

– Валерьян Борисыч, дорогой, – отвечала шляпа, – мы понимаем вашу бдительность и ответим на неё дружно, по-валерьян-борисычески. Эй, вэбы, отвечайте!

Тут все Валерьян Борисычи зашевелились в норках и хотели было вылезать, но Главношляпый крикнул:

– Сидеть на месте! Кто выскочит – пуля в лоб! Начинайте.

И один носатый из ближайшей норы неожиданно и гнусаво запел:

О, Океан!
О, тысячи
На небе дивных звёзд!
Все Валерьян Борисычи
Имеют длинный хвост.

А хор из норок подхватил:

Имеют хвост, но он не прост,
Меж небом и землёй он мост.

Гнусавое запевало выползло тем временем на второй куплет:

В душе изъян был высечен
На долгую науку.
Вам Валерьян Борисычи
Протягивают руку.

И хор подхватил:

Берите нашу руку,
А то дадим по уху!

И они высунули из норок когтистые лапки. Все невольно отшатнулись, и даже Суер заметно побледнел. Он быстро оглядел нас и впёр свои брови в меня.

– Валерьян Борисыч, – сказал он, похлопывая меня по плечу, – возьми руку друга из норы.

– Кэп, меня тошнит.

Валерьян Борисычи в норках зашептались, заприметив наши пререканья.