Шоу уходящих теней

На арене появился Стас, высокий симпатичный парень, он окинул взглядом арену, где шла репетиция, посмотрел в зал, и увидел сидящих Семена и Сан Саныча. Семен спустился к Стасу, и они поздоровались.

– О чем беседовали с «Изюмом»?

– Наставлял на путь истинный

– Это он умеет, – ухмыльнулся Стас. – Кстати, мы вчера классно отработали.

– Поздравляю. Я думаю, что ты очень старался, чтобы, однажды выбрав момент толкнуть меня посильнее.

– Буду надеяться, что, когда я это сделаю, ты будешь стоять на краю пропасти.

– Я вижу, что сзади. Пошли переодеваться, – буднично произнес Семен и направился в гримерку. Он знал, что Стас приложит все усилия, чтобы выдавить его из номера. Но не это было основной причиной, почему Семен начал готовить номер. Ему хотелось реализовать свои идеи, он даже стал их записывать, чтобы не исчезли. Вчера, идея «шоу теней» прочно засела у него в голове, но пока только жила, осваиваясь, и как ее реализовать, он пока не думал. Что скоро гастроли – хорошо и плохо. Хорошо поехать, заработать, но тогда прощай репетиции, да и со Светой придется расстаться, а только познакомились. Отъезд основной труппы даст возможность репетировать на арене. В училище ему разрешил репетировать директор. Иногда Семен приезжал туда после представления и дома уже появлялся под утро, заваливался спать, а потом снова в цирк. И все его победы с девушками были скоротечны, некогда ему было ухаживать. Но вот Света. Да, он должен сделать сольный номер, чтобы она увидела и поняла, что клоун, это не просто.

Пока они переодевались, пришел Никитич, а затем начались репетиции, Стас сидел в запасе. Никитич Семену нравился, он не ругался, если что не получалось, а объяснял. Еще и еще. Каждый жест, взгляд надо было отрабатывать, но Семен был вторым, а амбиции его требовали самостоятельности. Они хотели слышать овации, предназначенные только ему, хотели видеть на афише его фамилию, а для начала хотя бы фразу «весь вечер на манеже Семен Ковалев». Кому не хочется славы Олега Попова, Юрия Никулина.

Перед началом представления он позвонил Свете, и они договорились о встрече завтра, в шесть. Представление прошло успешно, и Семен сразу уехал домой, а в понедельник к восьми был в цирке. Он вместе с одним из служащих поставил мачты, сделал нужную слабину проволоки.

– Подстраховаться? – предложил Сан Саныч.

– А как я буду работать? Да, и не высоко.

– Тогда высота не более двух метров, чтобы в случае падения ты сумел сгруппироваться. Ох, Семен, подведешь ты меня под статью.

– Сан Саныч, но как, же тогда? Все новое всегда неприемлемо.

– Ладно, давай.

Свет на арене был приглушен, Семен забрался по мачте на площадку, и с нее с саксофоном прошелся по проволоке. Он на ней качался, сидел, лежал, наигрывая известные мелодии. Когда по сюжету должна была пройти девушка, Семен стоял на проволоке, как бы высматривая ее, и увидев, чуть качнулся в направлении нее. Проволока пошла назад, и тут «якобы» увидев соперника, Семен словно споткнулся, мелодия прервалась, и он стал падать, успев зацепиться носками мягких ботинок, но провисел недолго и упал. До арены он мог достать руками, и, сделав кувырок, встал на ноги.

– Идея есть, но техника слабовата. Мне не нравится твой настрой. Отбрось все личное, надо побольше игры, куража, грусти. Все, что тебе нужно – воображение. Ты же представляешь, что вот она любимая девушка и вдруг с другим. Все решают доли секунды. У тебя были разочарования от расставания с девушкой?

Семен задумался, но «Изюм», взглянув на него, прервал мыслительный процесс:

– Ясно, этого ты не испытал, – и окинув взглядом Семена, произнес. – Да, что это я, и так все ясно. Дал же Бог внешние данные… и умом не обидел. И все одному. Чудны дела твои Господи. Так вот, ты артист, а значит, тебе необходимо солгать в свое горе. Вдохновение должно быть, а оно появляется оттуда же, откуда и идеи для выступления, – и он указал пальцем вверх. – Раз уж ты решил сделать музыкальный номер, то в начале номера предстоит неизбежный тяжелый труд – тебе нужно оживить манеж. Начни с какого-то простого действия, например, начни играть раньше, увлеки девушку или изобрази мечту. В общем, где-то так. Понял?

– Понял.

– Понял, – пробурчал Сан Саныч. – Поздно зацепился. В жизни надо ловить момент, а ты его сейчас проворонил. Давай еще раз и перестань пытаться меня убедить в технике. Пока делай то, что чувствуешь. Ты зажат, ты боишься ошибиться. Нужно иметь мужество, чтобы начать вновь не бояться ошибок. Расслабься напрягаясь.

– Это как?

– А вот так!

– Понятно.

– Ну, раз понятно, то начинай.

Так Семен работал еще два часа. Ноги гудели, пальцы отказывались жать на кнопки саксофона, но сдвиги к лучшему были. Он уже держался на носках. Сан Саныч велел пока без саксофона отрабатывать удержание.

– Все, хватит, – сказал он. – Мне пора домой. Это я ради тебя сбежал, пока все на работу собираются, а жена в магазин.

– Спасибо.

– Спасибо, – по-доброму проворчал Сан Саныч. – Мне понравилась твоя идея, и я захотел увидеть, что и как ты делаешь.

– И как?

– Плохо. Вот как, но идея есть, а делаешь пока плохо.

– Все-таки пока?

– Надеюсь. Хорошо, что у тебя есть мечта. Я догадывался, что такая может прийти только к чокнутому, но все люди чокнутые и большинство знает, что их мечта недостижима, но мечтают. Тебе повезло, что есть возможность свою реализовать. И вот что, Семен, – Сан Саныч сел в кресло на первом ряду, Семен рядом, – свои идеи пытайся обдумывать.

– Я их записываю, как и репризы.

Сан Саныч улыбнулся: – Везет же чокнутым. Другие мучаются, а он придумывает, не мучаясь и, возможно, вниз головой. Вот что, надо определиться. Если поедешь на гастроли, то там возможности отрабатывать номер не будет, если хочешь, то надо его сделать к началу сезона и сдать комиссии, и я думаю, что при удачном раскладе подавать заявку на конкурс.

– На какой?

– Международный. Там разговорники не нужны. У каждой страны свой юмор, а вот пантомима, эксцентрика, могут пройти. Даже, если не первое место, то это шанс заявить о себе, а тогда легче реализовывать свои идеи.

– Это было бы здорово, тогда… – Семен замолчал.

– Что тогда? – спросил его Сан Саныч. – Что замолчал?

– Надо поднимать проволоку, чтобы я не мог достать руками арены.

– Возможно, но давай начни с малого, сдай номер, а там посмотрим.

– А как теперь репетировать?

– Подожди недельку, как будет ясность с гастролями, там все и разрешиться. Убирай мачты.

Семен со служащим убрали мачты и радостный, что Сан Саныч в принципе одобрил номер, а он был опытный клоун, а также в предвкушении встречи со Светланой, вышел из цирка. На улице даже солнце показалось ему ярче и веселее. Семен сначала шел без цели, просто в никуда, не торопясь, не строя никаких планов, не мечтал, а смотрел на город, лица людей. Он хорошо помнил фразу «Хочешь рассмешить Господа, расскажи ему о своих планах».

6

Он ждал ее, где они и условились. Его волнение было незнакомым для него, так как таким он себя не помнил, как будто первое свидание – подумал Семен. Его мысли, были сейчас направлены к ней. Он искал ее взглядом среди прохожих, пытаясь первым заметить ее, такой, какой она бывает, когда его не рядом.

Света появилась неожиданно, как и должно быть. Ничто не предвещало ее появления, ни оркестр, ни световые сигналы, ни его интуиция. Она шла легко, глядя по сторонам, не пытаясь искать его глазами, она знала, что он будет там, где должен быть и будет ее ждать.

– Ты выглядишь так, словно скучал по мне, – пошутила она, подходя, и не давая ему что-либо сказать, а уж тем более, вдруг вырвется глупая фраза, добавила. – Ответ не обязателен. Мне кажется, что в этом случае ответа может и не быть, и так ясно, но знаю точно, я не хочу тебе обидеть.

– Не обидела. Да я вообще редко обижаюсь, это мешает работе. Если выходишь на публику, то груз личного тащится за тобой и номер провалится. Это хорошо, если просто говоришь, а если акробатика? Тогда все.

– И ты еще и акробат?

– А как иначе? Во мне так много всего. И мысли всякие тоже посещают. Бывает так, что вдруг обнаружишь в своей голове что-то интересное и думаешь, откуда это взялось и что там делает.