Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

«Пленум ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой» – многозначительно сказал телезрителям Игорь Кириллов.

– Ты думаешь, Загубина, легко страну перестраивать? – обычным манером вмешался в вечерние новости Генеральный секретарь.

– Откуда же легко, Михсергеич, вон Генка у мамы туалет во дворе на место поставить не может, который они с друзьями-пограничниками на бок повалили, а тут самая большая страна в мире! – согласилась Антонина.

– Тьфу! – рассердился главнокомандующий, – не буду про доклад премьера Рыжкова рассказывать, все равно тебе не объяснишь, почему провалился наш новаторский курс на «ускорение».

«Членом Политбюро ЦК КПСС избран Александр Николаевич Яковлев», – многозначительно закончил предложение Игорь Кириллов.

3 июля

Загогуйло подцепил на вилку обжаренный в сливочном масле пельмень, макнул его в полулитровую банку с хреновиной Валентины Петровны и задумался.

– Закусывай, а то опять начнешь лифт ломать, – заботливо пододвинул к нему всю сковородку Антонина.

– Николаев тоже пельменями всех угощал, – Василий выпил и закусил.

– Какой Николаев? – удивилась Антонина.

– Эх кулема! Передачу «Человек и закон» не смотришь! Тот Николаев, которому сегодня вышку дали!

Василий вынул из заднего кармана свой разукрашенный орлами портсигар, раскрыл, но Антонина тут же его захлопнула:

– Я новости смотрю и слушаю про большие события! А за что твоего Николаева к расстрелу приговорили?

– Ах да… – вспомнил Загогуйло про Радика и убрал портсигар в карман, – ну ты вообще от жизни отстала Загубина, – за людоедство! Он собутыльников своих убивал, потом фарш из них крутил, пельмени, как вы тогда с Веркой, делал и соседям продавал. У вас, кстати, никто из знакомых не пропадал? Шучу, шучу!

Но Антонину, зажав рот ладошкой, уже побежала в ванную.

– Ну и дурак ты, Василий Степанович Загогуйло, хоть и ударник Коммунистического труда! – строго сказал Михаил Сергеевич голосом баллотирующейся в депутаты Верховного совета СССР передовой эстонской доярки Марты Аавиксоо.

11 июля

Лева положил себе в белую тарелку с золотистой каемочкой пять пельменей, обжаренных в сливочном масле, аккуратно перелил хреновину Валентины Петровны из полулитровой банки в соусник Туймазинского фарфорового завода и капнул из соусника с голубым нефтяником на боку точно в серединку каждого пельменя.

– Представляешь, Тоня, в югославском Загребе родился пятимиллиардный человек!

– Может быть, коньяка хочешь? Плиску импортную? – поддержала разговор Антонина.

– Ну что ты, мне же сегодня к дяде Грише в шахматы играть, да и не люблю я эти болгарские коньяки из ближнего Подмосковья. Но ты только представь – нас на Земле пять миллиардов! А ресурсов не хватает! Ты вот воду до конца не выключила, а пресной воды катастрофически не хватает! – Лева съел пять пельменей и положил себе со сковороды еще три.

– Это я, чтобы ржавчина прошла, – завернула кран Антонина.

– Странно, обычно я магазинные пельмени не ем, а они, оказывается, с хреновиной да обжаренные – ничего! – Лева положил себе еще два пельменя.

– Эх!.. – загрустила Антонина, – жаль, что пять миллиардов раньше не случились, а то бы мой Радик юбилейным мог стать!

– Ну! – усмехнулся Лева и взял еще один пельмень, – кстати, вместо Плиски, может быть, кофе?

– У меня только чай, но зато индийский со слоном – Люся подарила за то, что я заявление в профком Ольге Львовне написала, чтобы за мной место в общежитие оставили, так как я буду красить полы в квартире, а маленькому ребенку нельзя дышать коричневой краской. Теперь к Люсе, может быть, не подселят Луизку-практикантку, – Антонина снова открыла кран, из крана потекла пресная холодной вода коричневого, как половая краска, цвета.

– Нет, – сказал Лева, – чаю не хочу, – и засобирался домой.

– Хоть ты, Лева, и умный! – сказал ему на прощание Равмер Хасанович Хабибуллин, – но какой-то ты не наш! Ты, наверное, родину не любишь!

Антонина переключилась со второго канала телевизора на первый, и двухметровый голубоглазый офицер КГБ Драгин в сером костюме среднестатистического младшего научного сотрудника НИИ стали и сплавов утвердительно кивнул, подтверждая слова Хабибуллина. Драгин открыл дверь длинного черного лимузина. Коварный ветерок вывернул полу его серого пиджака, и страна увидела отливающий на солнце розовый шелковый подклад от Дольче с Габбаной. Драгин быстро усмирил ветер, Михаил Сергеевич вылез из лимузина и тут же рассказал случайно попавшимся на пути следования его кортежа школьникам в выглаженных костюмчиках и накрахмаленных белых фартучках о том, что Родина – это не картинка в букваре, не березка в поле, не буденовка в шкафу.

– Родина – это… – Генеральный секретарь повернулся к свежеизбранному члену Политбюро ЦК КПСС Яковлеву, – вот Александр Николаевич сейчас вам расскажет!

– Главное, – поправил пионерский галстук стоящему рядом с ним комсомольцу Яковлев, – это не замыкаться на так называемой географической родине, надо сближаться и с другими народами, в западных ценностях тоже есть много ценного, а в так называемой географической – достаточно неприглядного. Поэтому, молодые строители светлого будущего, – не замыкайтесь на географии, напирайте на социологию, политологию, футурологию, осваивайте и другие разговорные жанры!

22 июля

Первый сирийский гражданин взмыл в Космос. Вместе подполковником ВВС Сирии Мухаммедом Ахмедом Фарисом на космическом корабле Союз ТМ-3 стартовали подполковник Александр Степанович Викторенко и просто Герой Советского Союза Александр Павлович Александров.

31 июля

30 июля экипаж в составе Викторенко, Александрова и Фариса благополучно вернулся на землю. На следующий день в реабилитационном центре Фарис приобнял Викторенко и сказал:

– Эх, Александр Степанович, звали бы тебя Мухаммедом, я бы в твою честь сына своего назвал, которого носит моя жена Акиль!

Пожал плечами подполковник Викторенко.

Приобнял Фарис Александрова:

– Эх, Александр Павлович, звали бы тебя Ахмедом, я бы тогда в твою честь сына своего назвал, которого носит моя жена Акиль, уже подарившая мне дочь Гадиль и сына Кутайбу!

Пожал плечами и Герой Советского Союза Александров.

– А ты назови сына как-нибудь обобщающе и многообещающе, – предложили товарищи по космосу.

Задумался Мухаммед Ахмед.

«400 иранских паломников, протестующих против агрессивной политики США и Израиля, были убиты в Мекке в столкновениях с саудовскими службами безопасности», – сказал, глядя в глаза Фарису, Игорь Кириллов.

Всплеснула руками Антонина.

«Миром назову сына, в честь станции, а если дочь родится, то Станцией в честь Мира», – решил Фарис.

Глава десятая

Женщины и противоположный пол

1 августа

Люся Кренделькова, Люба Лесопосадкина и Соня Иванова вдруг осознали, что лето уже почти прошло, а они ни одного девичника с майских праздников не провели. Где проводить, долго не думали. «Ну у Загубиной, конечно!» – хором решили Люся и Соня. Люба поморщилась: «Там же писклявый Радик, может быть, в кафе какое-нибудь сходим?»

– По деньгам выйдет намного дороже, – возразила Соня.