Властелин Подземелий

Решив не искушать судьбу более дозволенного, я отдал давно требующийся приказ об общем отступлении моего невеликого войска. Быстро собрав остатки бойцов, мы усиленным маршем, максимально ускорившись, улепётывали обратно в туннель, из которого пришли буквально полчаса назад.

Влетев в туннель и пробежав по инерции десяток метров, я, отстав от основной группы, немного задержался, проверяя, не решился ли кто-то из преследователей неосмотрительно сунуться вслед за нами. Злость и обида крепко схватили меня за горло, а как известно, кровь врага и его предсмертные стоны отлично поправляют пошатнувшееся самомнение, да и вообще улучшают карму.

«Боги любят смелых!» – воодушевил я себя, ожидая гостей, желающих пройтись по нашим следам. К моему сожалению, спустя пару минут идиотов не нашлось, и я, вздохнув удручённо, быстро бросился догонять основную ватагу.

Догнав за несколько десятков минут остатки моей бравой группы, я скомандовал привал и, опустившись прямо на пол туннеля, принялся заниматься мыслительной деятельностью.

«Настало время собирать камни», – глубокомысленно изрёк я и начал вспоминать каждый шаг, начиная с момента входа в пещеру. К сожалению, бой не задался с самого начала.

«Кто же знал, что нам подготовят такую засаду? – попытался оправдаться я перед самим собой. – Вот я и должен был предусмотреть… Великий воитель, блин… Ну да… ну предполагал я, что на входе будет засада… Да блин! Они же тупые звери… Откуда такая хитрость то?»

Как и следовало предполагать с самого начала, на каждую хитрую морду найдётся не менее умный болт – оказалось, не я один такой умный в этих подземельях. Эволюция и сама жизнь в пещерах способствовали выработке максимально эффективного метода противодействия таким вот захватчикам, как я. И у местных аборигенов были не менее эффективные методы и приёмы против «кавалерийских» лихих наскоков.

«Предыдущих менее удачливых жителей пещер уже давно схарчили. А те, кто выжил, выработали методику борьбы с превосходящими силами противника!» – посетила меня гениальная идея.

Местные обитатели пещеры быстро и без особых затей показали мне буквально в первые же минуты боя и «кузькину мать», и «едрит твою налево», а также прочие нехитрые приёмы.

Принцип был прост, как берёзовое полено. Не важно, вторгались в их владения одиночки либо просто ты зазевался в пещере, но правило было единым: кто первый кого обнаружил, тот его и употребил. Кроме того, мелкие внутренние стычки между несколькими группами обитателей пещеры также шли в итоговый зачёт, а пищевая пирамида внутри пещеры была давно обкатана и принята как должное всеми его жителями. Так что одиночки не представляли никакой опасности для аборигенов и скорее служили яркой иллюстрацией дарвинистическому понятию «естественный отбор».

На тот же случай, если в пещеру вторгался крупный хищник, или стая монстров, или, не дай все святые, Пещерный Червь, то тут было не до сантиментов, и «под ружьё» становились все. Все от слова «поголовно»! Жители пещеры споро мобилизовались и, объединившись, споро могли надавать супостату по сусалам.

Мои два разведчика были спокойно пропущены внутрь пещеры на несколько метров, достаточно для того, чтобы подать нам сигнал. После чего мы, словно кудрявые и симпатичные барашки, смело ввалились в пещеру.

Дав нам возможность втянуться и пройти до первого сталагмита, нас тут же атаковали с верхней, до этого скрывавшейся во тьме галереи. Несколько слизней буквально в считанные секунды споро заплевали всё вокруг едкой кислотой, создав у входа небольшую едкую лужу.

Увидев, что нас атакуют из засады, мой бракованный командир решил воспользоваться численным преимуществом и тут же отправил двух бойцов выполнять отвлекающий маневр, а оставшимся приказал штурмовать галерею прямо в лоб.

Мы же втроём – я, Мозг и калека-командир – осторожно стали продвигаться вперёд к сталагмиту, до которого успели дойти наши разведчики.

«Ох не зря я назначил главным этого калеку над своими соплеменниками… – опять вздохнул я, немного отходя от воспоминаний скоротечного боя. – Кстати, надо бы его как-то обозвать, а то всё калека да калека…»

Я посмотрел на ошпаренного кислотой командира, который, раздвинув лапы и вывалив язык, сейчас блаженствовал на полу пещеры буквально в нескольких метрах от меня.

«Мда-а-а… Вот что за скотство… Вот почему нельзя слизням плеваться водой, например… Зачем им высококонцентрированная серная кислота?» – вздыхал я, рассматривая на его костяных боках глубокие рытвины и подпалины. В некоторых местах кислота проела чешуйки брони и, вступив в реакцию с меланином кожного пигмента, тот приобрёл рыжий цвет.

«Хм-м-м… – хрюкнул я, сравнив бойца с огромной божьей коровкой. – Вот только у той пятна красные, а у него рыжие… Во!!! Будешь теперь Рыжиком!»

Пришедшая мысль мне понравилась, и я её озвучил ментально.

«Боец! – вычурно обратился я к нему, при этом даже не пошевелившись от усталости. Сам же бедолага командир вяло повёл красными глазами в мою сторону, выразив тем самым всё, что он думает обо мне: – Ты проявил себя отличным командиром и будешь вознаграждён. Отныне тебе даётся имя – Рыжик! Носи его с честью!»

Собрав имеющиеся силы, он поднялся на пошатывающиеся лапы и вытянувшись передал несколько мыслеформ, которые несли что-то невнятное между «Служу великому Господину!» и «Чтоб ты сдох, ирод проклятый!». Немного подождав и не увидев агрессивности в действиях командира, я интерпретировал это как первое и отдал команду вольно, после чего последние силы покинули бойца и он с гулким сухим треском шмякнулся на пол туннеля.

Я же снова вернулся к анализу боя.

Поначалу всё, казалось, шло хорошо. Два бойца, посланные отвлекать плюющихся слизней, споро добрались до промежуточной скальной полки и теперь весело скакали вокруг беснующихся слизней, нанося им мелкие, но обидные раны. Те, переключив всё своё внимание на них, развернулись и активно старались попасть в мелких козявок.

Оставшейся парочке слизней, которая была ближе к нам, не повезло. Они ещё пытались поплёвывать сверху на волну атаковавших их бойцов, да вот только плотность огня была не в пример ниже, что позволило моим «золдатен» добраться до них без особых проблем. Спустя пару секунд после того как первый из атаковавших слизней бойцов достиг галереи, оба представителя местной фауны были растерзаны на десятки частей, и я с чистым сердцем вычеркнул их из списка живых.

Мой командир, Рыжик, мгновенно отдал команду дорезать в спины оставшихся аборигенов, и я уже ощутил столь сладкий запах и вкус своей первой победы. Бойцы, получив чёткую команду, быстро сократили расстояние до оставшихся в живых слизней и, набросившись со спины, буквально разрывали их на куски.

Вот тут-то и прозвучал первый звоночек, которому я тогда не придал значения. Поняв, что их атаковали превосходящие силы противника, слизни как по команде мелко задрожали и издали резкий скрипучий звук, больше всего похожий на скрип пенопласта по стеклу.

Я даже не успел скривиться, как они, прекратив трястись, одновременно сделали мощный тактический ход – видя, что заградительная команда представлена всего двумя нападающими, а со спины на них напало в разы больше моих бойцов, слизни бросились на прорыв, буквально сметя эту несчастную парочку.

Оба моих бойца, подчинившись молниеносным командам Рыжика, словно блохи, попрыгали с галереи. Высота была значительной, так что первому не повезло, и он при падении сломал одну лапу, неудачно приземлившись прямо на россыпь камней. А вот второй боец, изогнувшись всеми конечностями под немыслимым углом, буквально впился всеми лапами в стену и теперь, медленно скользя по ней, оставлял внушительные борозды своими когтями.

«Ага! – азарт захватил меня целиком. – Они убегают! Трусы!!! В атаку! Все в атаку!»

Последнюю мысль я озвучил ментально, и тут же все мои бойцы кинулись в погоню за панически ускользающими вглубь пещеры слизнями, которые уже не скрывали своего намерения отступить с поля боя.

Вот только это был один из проверенных временем манёвров, целью которого было заманить нас ещё глубже в пещеру. Азартно бросившись преследовать деморализованного противника, мы полностью пренебрегли разведкой и, словно стая, мешая друг другу бежали по их следам. Спустя минуту мы смогли убедиться в этом лично.

Как только мы углубились на сотню метров относительно входа в пещеру, тут же из всех окружающих щелей на нас обрушилась основная масса защитников. Мгновение – и мы тут же понесли первые потери.

Первый же боец, который вырвался дальше всех, принял волну на себя. Буквально в считаные секунды его полностью облепили ловчей паутиной, и ещё трепыхающийся кокон мгновенно был накрыт струёй ядовито-красных спор.

Пока я в немом удивлении слышал вопли умирающего бойца, Рыжик уже действовал. Не обращая внимание на возникшие панические мыслеобразы от остальной ватаги, он начал действовать, мгновенно потребовав у меня отмены предыдущего приказа.

Находясь в лёгкой прострации, я на рефлексах уклонился от парочки пущенных в мою сторону ловчих сетей и даже умудрился задеть кого-то из контратакующих когтями передних лап.

«Отмена», – наконец сообразил я и отдал полноту власти в руки Рыжика. И он не подвёл.

Но несмотря на то что перед нами буквально зашевелилась вся тьма, от одной стены пещеры до другой угадывалось шевеление местных аборигенов, которые мобилизовались против меня и моих бойцов. Рыжик бросил часть сил в атаку. Нет, он не хотел геройски погибнуть, вот только он прекрасно понимал, что одной из причин нашего несомненного поражения стало незнание противника. Он считал жизненно важным, пускай ценой ещё парочки бойцов, но понять, какими силами располагает эта пещера и, посмотрев сражение, уже затем оценить всё и выработать стратегию борьбы с такими засадами.

Приняв решение, Рыжик выделил из резерва ещё двоих Бойцов-Пещерников и в качестве подкрепления бросил их к оставшемуся в авангарде своему солдату. Остальных он, развернув, отправил назад, усилив тем самым арьергард нашего сильно поредевшего воинства.

Понимая, что скорее рано, чем поздно нам придётся отступать, он отправил мне мысленную просьбу об эвакуации.

«Пока рано», – признал я свою ошибку, что, увлёкшись погоней, абсолютно позабыл о разумности обитателей местных пещер.

«Будем учиться на ошибках, – скрипнув зубами об хитин близко подобравшегося к нам паука, ответил мысленно я Рыжику. – Ты прав, нам нужно знать, какими силами располагают жители этой пещеры».

Тем временем Рыжик начал кружить вокруг меня и Мозга, тем самым прикрывая и сбивая часть атак со своего командира и «мозгового балласта» в лице меня и Мозга.

При этом визгливо отмахивающийся Мозг был резко послан за мою спину и явно опустился в военной таблице рангов на уровень мелких прихвостней.

«Вот теперь и у меня появилось классовое деление, за которым следует классовая ненависть со всеми вытекающими последствиями…» – пришла мне в голову мысль. Развивать я её не стал, да и не было времени, так как наступающие местные аборигены, несмотря на ожесточённое сопротивление авангарда, постепенно теснили их, и вот спустя секунду я уже оказался среди них.

Отбить Бойца-Пещерника, укутанного в кокон паутины, не представлялось возможным. Да какой там! Мы даже не видели его. Несмотря на то что теперь в авангарде нашего войска сражалось уже четверо бойцов, сопротивление аборигенов возросло.

Подрубив одну из опорных ног внушительного, с меня размером, паука, я быстро оглянулся вокруг.

«Твою же… Дела наши плохи. Рыжик!» – позвал я командира бойцов и, поймав его взгляд, мотнул головой немного в сторону. Там из-за ближайшего сталагмита появились шесть слизней и споро двинулись в нашу сторону, обходя нас намного правее.

«Явно, сволочи, хотят зайти сзади! Будут там примерно через секунд тридцать», – прикинул я.

Посмотрев в указанную мною сторону, Рыжик, оценив такое весомое преимущество в живой силе у противника, отдал несколько команд и быстро поменял рисунок боя.