Черные Клены

– Ты говоришь, двух эдемовцев поймал, – сказал он, – я тоже, где-то месяц тому назад. Вот на такой же птичке, – Бобков похлопал ладонью по приборной панели вертолёта. – Крутились около Ульяновска, как и твои Молчановы.

Антон замер: не те ли это агенты, что помогли Молчанову с семенами для настоятельницы?

– А знаешь, как их легко вычислить? – Бобков прищурился на Антона.

– Нет? – протянул тот.

– Очень просто, у всех агентов есть небольшой браслетик, похожий на те, что были для фитнеса, только с красной кругляшкой на ремешке. Они с помощью них общаются, что-то типа рации. У Полякова уже целая коллекция этих браслетов набралась. Но больше для изучения, а не для пиара. Его он не любит.

– И что у всех они есть? – спросил Антон.

– Да, но не все носят, – вздохнул Бобков. – Шифруются гады. Оно и понятно. Ты только представь агента, разгуливающего по Ямантау с красным браслетом на руке, вот была бы потеха, – засмеялся Бобков.

После нескольких лётных упражнений, которые дались Антону достаточно легко, Синявский заметил, что Бобков исчерпал запас вопросов, и сам решил потихоньку выведать сведения о Полякове.

– Вы с Поляковым я вижу хорошие друзья? – спросил Антон.

– Друзья? – Бобков вылупился на собеседника.

– Вчера в кабинете, заметил, что вы шутили, – осторожно прощупывал Синявский.

– А это… да, было дело. Мы с ним ладим, этого и достаточно, – попытался уйти от ответа Бобков. Синявский заметил это и решил зайти с другой стороны.

– А почему военные и чиновники враждуют?

– Они всегда враждовали, даже задолго до всего случившегося. Как всегда не могут поделить власть, боятся, что победитель убьёт проигравшего. Внешняя угроза только усугубила раскол.

– А кого поддерживает господин президент?

– Тебе разве Поляков не говорил? – Бобков уставился на Антона. Тот покачал головой. – Господин президент старается держать нейтралитет, он даже решил примирить враждующие стороны.

– Это как? – Антон заметил, что за эту ниточку можно раскрутить планы Полякова.

Бобков оглянулся по сторонам, будто в вертолёте ещё кто-то был, и вполголоса ответил:

– Это пока не афишируется, но Поляков предложил президенту Тропову провести встречу с представителями военных и чиновников, а тот согласился. У него есть идея, как заставить всех работать сообща.

– Работать сообща? – фальшиво удивился Антон.

– Да. Благо повод для этого есть, – Бобков загадочно замолчал и уставился на Антона. Ему было приятно, что он знает, а его собеседник нет. – Поляков сказал мне, что Службе удалось поймать агента Эдема, и тот раскололся, где находится Эдем.

Антон вылупился на Бобкова:

– Агенты же ничего не говорят об Эдеме, даже под пытками.

– Это большинство из них. Поляков верил, что в том бесчисленном количестве агентов должен быть хотя бы один, кто струсит и проболтается. И вуаля, – Бобков вскинул руки. – Он оказался прав.

Антон не отрывал взгляд от инструктора, он не мог поверить, что величайшая тайна последнего времени раскрыта, и теперь райский сад будет сожжён огнём ракет. Вертолёт полетал ещё полчаса, Синявский сменил несколько тем разговора, чтобы скрыть свой подлинный интерес, Бобков был расслаблен и ничего не заметил. Вертолёт приземлился, и Антон, немного подождав, направился в кабинет Лаптевой.

– Антон? – доктор захлопала глазами, Синявский пришёл раньше оговоренного срока.

Антон тихо закрыл дверь и приблизился к столу. Он взял листок бумаги и написал: «Тропов планирует встречу с чиновниками и военными. Расположение Эдема обнаружено». Лаптева прочитала записку и уставилась на Синявского.

– Что ж, – строго произнесла доктор, еле сдерживая распирающую улыбку, – в таком случае я вынуждена отказаться от вашего предложения… – Лаптева продолжала шифроваться. Затем она долго моргнула, выражая благодарность за сведения, и написала «завтра вечером, здесь». Потом она скомкала листок бумаги и сожгла.

Антон уверенным шагом вышел из кабинета: ему не верилось, что безумный план Молчанова так успешно претворяется в жизнь. Почему? Счастливая случайность или некомпетентность собравшихся в этой горе людей? Он не знал. Осталось только передать сведения, дождаться, когда все соберутся на встрече и улететь из этого проклятого места.

Доктор Лаптева забежала в родительский дом, поднялась по высокой деревянной лестнице в кабинет к отцу, и, порхнула в кресло.

– Что с тобой? – спросил Андрей Данилович.

– Синявский передал сведения о Полякове, – тихо сказала она и улыбнулась.

Отец Лаптевой выпрямился в кресле и внимательно посмотрел на дочь.

– Тропов планирует организовать собрание, куда пригласит нас и военных. Поляков нашёл агента, тот рассказал, где находится Эдем.

– Где Эдем?! – хотел было вскрикнуть Андрей Данилович, но вовремя спохватился и закончил фразу шёпотом. – Эдем?

– Да? – забегала глазами Лаптева.

– Тогда нам срочно надо готовиться! Если Тропов сообщит об этом всем, то нам конец, – отец Лаптевой замотал головой, будто искал что-то.

– Папа, но почему?

– Почему?! Потому, что это объявление войны Эдему! А на войне, нам чиновникам, делать нечего. Тропов останется навечно и будет с военными! Он и сейчас на них засматривается, – Андрей Данилович вскочил с кресла и забегал по комнате. – Я к Константину Геннадьевичу. Буду поздно. Скажи маме, чтобы не волновалась.

Отец Лаптевой накинул куртку и побежал виз, попутно крича дворецкому, чтобы тот открыл гараж. Плюхнувшись за руль, Андрей Данилович нажал на педаль газа и помчался к дому своего друга и главного заговорщика Константина Геннадьевича Норикова.

– Константин Геннадьевич! Константин Геннадьевич! – залетая на полном ходу в такое же огромное шале, закричал Андрей Данилович.

– Что случилось? – спокойно спросил Константин Геннадьевич – высокий худощавый старичок в очках.

Озираясь на прислугу, отец Лаптевой, тяжело пыхтя, взял хозяина дома под локоть и повёл наверх. В кабинете он налил стакан воды и, под ничего не выражающий взгляд Константина Геннадьевича, выпил его за три глубоких глотка.

– Информация. Синявский доложил, что Тропов планирует организовать собрание. Там будем мы и Любимовы всякие. Так вот, Тропов знает, где Эдем. Он там и объявит войну.

– Войну? – повторил козлиным голоском Константин Геннадьевич. – Это плохо… А вот собрание… хорошо, – он почесал подбородок, и в его глазах вспыхнули огоньки.

– Хорошо? – не понял Андрей Данилович, растекаясь по кожаному дивану

– Да, это наш шанс, – Константин Геннадьевич медленно подошёл к гостю и сел рядом. – Там будут все: и Тропов, и Поляков, и генералы… все в одном месте. Понимаешь, к чему я клоню?

Отец Лаптевой честно замотал головой, что не понимает.

– Мы их всех одним махом и срежем, – Константин Геннадьевич сделал жестом косу, срезающую траву. – А на счёт войны ты так не переживай. Пока не объявлена, её и не будет.

– В смысле?