Леший. Его врагам не позавидует и карась на сковородке

– А ты нас одним рейсом раскидай. Я подожду, мне не к спеху.

Очевидную выгоду озвученного меморандума исполнительная сторона осознала в момент. Замумукали эти моталки туда-сюда. На одну меньше, уже хлеб. Полуобняв и улыбаясь, качок потащил Леху к барной стойке.

– Замочим знакомство!

Восхищаясь Лехиным благородством, не мог предположить, что он и есть главный выгодополучатель.

В процессе разлива все того же виски, подошла «сладкая парочка» картежников. Покрасневший нос одного из них указывал, кто есть кто. «Красный нос» подставил бокал под виски, экзекутор налил минералки. Наверно водила, сообразил Леха.

В обратный путь эскорт не поехал, только водила. Матвеич, по старшинству, узурпировал переднее сидение. Леха с белым халатиком ссади.

Оксана, держась на пионерском расстоянии, вполоборота, с улыбкой Джоконды, хотя куда там флорентийской купчихе, выжидательно смотрела на воздыхателя.

– Что Вы делаете сегодня вечером? – ничего более банального и глупого Леха не придумал.

– Дежурю, до завтрашнего утра, потом до обеда отдых – в ответе явно присутствовал намек на свободный вечер воскресенья.

Перешел на язык выпускников МГИМО:

– Позвольте Вас пригласить завтра вечером на культурно-развлекательную программу. Театр, ресторан, или…

Что стояло за «или» до сих пор не известно. Оксана оборвала:

– Театр… Большой, потом ресторан… Метрополь, чтобы далеко не ходить – и рассмеялась своей удачной шутке.

Леху озадачило и вмиг отпустило. Вспомнил про того, который «много может», и улыбнулся в ответ. Без особых хлопот добыл номер телефона веселой барышни. Пообещал позвонить завтра после обеда, распрощался и вышел у салона сотовой связи.

Когда уходил в армию, сотовые телефоны были редкостью. Теперь почитай у каждого второго, глядишь, вскорости появятся у первоклашек и бомжей. Даже зять, баклан, и тот при мобиле. На даче гарцует с ним, сеть ловит, которой там отродясь не бывало. Не нужна ему сеть и связь. Нужна зависть в глазах соседей. А для «поговорить» есть стационарный аппарат, поставленный отцом еще в советские времена.

Получив боевые и наградные, Леха считал себя богатым, а нынешний конверт вознес его на один уровень с арабскими шейхами. Пора мобилой обзавестись.

В салоне три продавца и два покупателя – Леха и невзрачная девица в драных джинсах. Выбрал три крутых телефона-раскладушки Sony, себе, маме и сестре. Пусть зятек обзавидуется. На круг обошлось около тысячи баксов, но «зеленые» к оплате не приняли. Засунул их взад, в смысле в конверт, и отправился в обменник, здесь же, за углом. Обменял на «деревянные» две тысячи баксов, чтобы с запасом и маме на хозяйство. Конверт даже поправился, рубль, по объему, оказался полновеснее доллара.

Расплатился за телефоны, активизировал симки. В качестве подарка оптовому покупателю, магазин положил по сотне на каждый телефон. Пустячок, а приятно.

Весело помахивая фирменным пакетом с телефонами и напевая свою любимую «Хорошо живёт на свете Винни Пух…» направился домой. Если дворами, то совсем рядом, не более десяти минут.

Шурави, натаскивая пацанов, постоянно твердил о необходимости выращивать на затылке «третий глаз». На вопрос, что это такое отвечал коротко – чуйка опасности. Ее надо уметь ощущать не только глазами и ушами, но и носом, как собака, кончиками усов, как крыса, языком и кожей, как змея. Леха вырастил «третий глаз». Войдя в подворотню, чуйка сработала, Не мог объяснить как, но сработала.

Резко, уклонившись вперед-вправо, развернулся. Полуметровый кусок арматурины, для приличия обмотанный газеткой, просвистел в сантиметре от левого уха, чиркнул по плечу, перебил ручку пакета. По инерции нападавший согнулся в поясе и замахнулся для удара снизу. Леха оказался в левосторонней стойке, противник на убойной дистанции под левый хук. Его и выполнил, в челюсть. Вложился по полной. Кулаком ощутил хруст ломаемых костей – полгода кушать бульон через трубочку. Кандидат в пациенты челюстно-лицевой хирургии замертво свалился под ноги напарнику, арматурина загремела по асфальту.

Напарник оказался крепким, смелым и не умным. В сложившейся ситуации два выхода, сдаться или драпать. Видел же, что Леха сотворил с его подельником, точно придурок. Так и есть – боксер. Парень принял стойку и зашаркал ногами, неумело имитируя «шаффл» – скользящий шаг. Маленькие, почти без отрыва от земли шажки: левая вперед, правая вперед, правая назад, левая назад. Явный недоучка, не выше второго разряда. В легкой атлетике или в шахматах второразрядник может без особых последствий потягаться с мастером. В боксе это, как правило, имеет печальный конец.

Опустив руки, Леха обошел поверженного врага, на шаг приблизился к шаркающему ножками. Поняв, что его шаффл супостата не убедил и не напугал, парень перешел на «челнок» – перепрыгивая на носках на несколько сантиметров вперед, назад, по диагонали, пытаясь дезориентировать врага и выйти на ударную позицию.

Стал в сойку, для разминки пара уклонов, шаг вперед, нырок и джеб* в зубы. Парень, закрыв лицо кулаками, плюхнулся на колени. Леха не стал открывать счет, подобрал пакет и удалился восвояси.

В мозгу свербило – с какого перепуга эти ухари на него напали, чего хотели? Напрашивалось единственное – отобрать подарок Апостола. А если так, откуда узнали про его тугую мошну, кто навел? Челядь Апостола? Исключено. Кто еще мог знать? Ему и в голову не пришло, что сам виноват, дважды засветил лопатник*, в магазине и в обменнике.

Повезло, матери дома не было, наверно в магазин пошла. Успеет до ее прихода починить многострадальный левый кулак. Челюсть одного и зубы второго раскровянили три костяшки. Маникюрными ножницами обстриг поврежденную шкуру, промыл перекисью, залепил пластырем. Может, не заметит, а заметит, не спросит, а спросит, чего-нибудь совру, чай не впервой. Главное отвлечь ее внимание, например мобильником и деньгой на хозяйство.

С рубашкой хуже. И что интересно, на плече царапина, а рукав в клочья. Здесь пластырь не поможет. Рубаху жалко, совсем новая, мама купила на прошлой неделе. Под диван, вечером выкину. Завтра пойдем в магазин, мама любит мне шмотки покупать, накупим рубах, она и не хватится, может быть.

Теперь за дело. Из кармана джинсов вытащил конверт. Надо бы барсетку прикупить и кошель, а то нефертикультяписто получается, деньги по карманам ныкать. Отсчитал десять тысяч матери на хозяйство. Где взял? К наградным, добавили. Догнали и добавили. Сверху положил две коробочки с телефонами – маме и сестре.

Достал визитку Апостола, вбил в телефон номер помеченный галочкой. Задумался над именем контакта. Кликуху Апостол светить не хотел, мало ли в ментовку загребут, контакты проверят. Нужное имя обнаружил в визитке – «Дормидонтович». Оно и полезно – отчество не забуду. Конверт спрятал в нижний ящик отцовского письменного стола. У мамы не было привычки по чужим столам лазить, а в папин тем более.

Возбудив в себе прилив невиданной и неслыханной наглости, позвонил Апостолу. Ответил незнакомый голос:

– Слушаю Вас внимательно.

– Можно Николая Дормидонтовича?

И как это язык повернулся, сколько его учили, что «можно козу на возу», а по телефону говори «попросите, позовите» и так далее, с непременным «пожалуйста». Был же случай. Звонил на работу своей знакомой, и на вопрос «Можно Наташу?», получил исчерпывающий ответ ее сослуживца «Не знаю, не пробовал». На этот раз обошлось. Голос лишь поинтересовался:

– Кто спрашивает?

– Алексей Павлов.

Ждал не более минуты.

– Рад тебя слышать, Леша – по интонации казалось и впрямь рад его звонку.

– Николай Дормидонтович, у меня к Вам просьба … – Апостол прервал:

– Леша, дорогой, ты язык об мое отчество не сломал? Давай договоримся, я для тебя просто Апостол, так и обращайся, и будь добр не выкать. В кругу моих друзей это не принято. Извини, что перебил.

Леха замялся. Обращаться на «ты» к человеку втрое старше…, однако можно избегать личных местоимений. С трудом выдавил:

– Мне нужно на завтра два билета в Большой театр, а потом столик на двоих в Метрополе. Очень нужно.

Апостол хмыкнул, помолчал, видимо обдумывал просьбу:

– Леша, печенкой чую, ты мельтешишь ради той крали, которая мне всю задницу исколола. Скажи, что не угадал.

– Угадали …в смысле угадал.

– А чо, деваха роскошная, ради такой стоит вписаться. С Метрополем проблем нет, хоть неделю не вылезай. С Большим сложнее. В падлу тебе галерку предлагать, а на хорошие места времени в обрез, но я постараюсь. Сегодня вечером, тебе позвонят. Помнишь, как Самоцветы пели – «Надейся и жди». Будь здоров, и не пропадай.

Леха облегченно выдохнул. В прихожей щелкнул замок входной двери. Мама вернулась, вовремя. Встретил, отобрал сумки с продуктами, отнес на кухню. Попенял матери:

– Куда ты такие сумки набиваешь. Купи чего полегче, а тяжести я принесу.

– Мама улыбнулась:

– Как же, тебя допросишься. Без меня неделю будешь пустые макароны лопать, а в магазин, чтобы Пушкин ходил. Леша, он не на ходу, бронзовый и в Москве.

Приятно удивилась Лехиным подаркам. На вопрос «откуда», не стал врать, что «догнали и добавили», рассказал все как есть, умолчал лишь про допрос в ментовке. Мать была в смятении. Брать воровские деньги не вязалось с ее принципами, но сын не сделал ничего плохого, наоборот, поступил честно и благородно, как воспитывала. В конце концов, не она виновата, что пенсию ей платят отчасти из налогов воров-олигархов. Вынесла вердикт – деньги честные и Леше они нужны, надо мальчика приодеть и… женить.