Мой Тур Де Форс в Совгавань из Владивостока

Засунуться с семьей подальше в лес хотелось, —

и даже многие из «благ цивилизации» ко всем чертям похерив…

Нашлось для переселенья место на побережье

Татарского пролива хладно-диком

(но рыбой, зверем, лесом изобильном)…

И орочёночки юненькие, тоже тунгусочки, —

ко мне, 35-тилетнему уже, ластились

(две в разное время, – к видным парням на танцах

в клубе Иннокентьевки, два раза там был;

к двум-трём из бригады большой

на горбушу ставного невода видным мачо —

ко мне же первому орочёночки 17-18-тилетние

ластилась к ногам своими бедрышками прелестными

Я там морскую капусту добывал) —

Не соблазнялся: «там» много можно было

чего «на винт-то намотать», —

ведь рядом Совгавань пусть всего пятидесятитысячная, —

но орочей всего-то по всему

району огромному семей с триста:

давно все девки зело развратились…

04.12.07, 02:07:06 Полтора часа слушал «107 минут» Рустама Арифджанова лежа; хотелось перечитать стихи о тунгусочках, кои надо дополнить еще своими впечатлениями вообще о «монголочках»:

…Тогда берег свою я Люську, красавицу

оригинальную, кою затянул-таки в Совгавань:

ей не было в том городишке и близко равных!

Была Людмила того типа ещё античной красоты, —

что послужила прототипом богини

в скульптгруппе, навсегда знаменитой

«Марсий и Афина», то ли Праксителя,

или Мирона, или еще кого

из древнегреческих ваятелей великих…

…Везде Афина плотная бабища-воительница,

с щитом и копьем обычно, – а в группе с Марсием-сатиром

изящно-тонкая – и с Люськой сходство поразительное!..

и та ж гримаска, что не по ней, – брезгливая

(но раз всего скульпурную ту группу видел, —

и лет с десяток после развода уже с Людмилой —

везде собраниях искусств те крепкие Афины:

знать, времена уж были невоинственны)…

…Жила ж моя такая красавица

в условиях суровых во времянке,

сама топила в зиму, воду из колодца таскалa.

(за метров всего со 100 и вниз, правда),

пришлось рубить ей топором дрова —

на первую свою охоту я напилил-наколол хотя, —

но до весны, таки ж ты, не хватило;

при каждом шорохе ночью от страха дрожала

(вот это было для меня самое – во всей жизни! – тяжкое —

такую кралечку во времянке с лесом рядом одну оставлять!) – и дальше ниже – с изрядной зеков примесью, – Курикша (по наказания отбытию – и сажали когда за пустяк);

утром по снегу в полметра сынишку в садик таскала,

сама же в центр города, бухгалтером в ресторане, —