Адонис Индиго

Гость поклонился, сложился почти вдвое, широко шагнул в проем входа, стараясь не наступить на порог. Алтантуяа опустила полог; стоявшие вполукруг монголы уважительно заулыбались.

Оюунгэрэл встал навстречу, протянул обе руки. Гость с чувством ответил двуруким пожатием, проговорил:

– Спасибо, Оюунгэрэл-гуай, за то, что согласились говорить со мной. Хотя, подозреваю, мой визит не доставляет Вам большой радости…

Мэргэн переводил.

– Монголы всегда рады гостям,– правая рука старейшины прочертила в воздухе изящную дугу, указала вошедшему его место.– Садитесь и выпейте с дороги чаю; Вам какой больше по вкусу?

– Если можно, с козьим молоком. Меня таким угощали буряты на Байкале.

– Конечно. Алтантуяа!..– хозяин внимательно посмотрел на гостя.– Байкал – великое озеро, величавее нашего Хубсугула…

– Да, он больше размером и глубже, но по всем признакам Байкал и Хубсугул – озера-братья.

– Это так. Скажите, как мне Вас называть, расскажите немного о себе и о том, что толкнуло занятого человека в столь дальнюю дорогу?

– Полное мое имя Аркадий Леонтьевич Барадовский. Зовите просто Аркадий, можно Аркаша – как удобнее произносить. В недалеком прошлом я был профессором кафедры гидрологии одного из московских институтов; последние три года работаю старшим научным сотрудником в подмосковном секретном научно-исследовательском центре. Занимаюсь направлениями гидроакустики и гидролокации для нужд военных, иногда преподаю…

– Вы по доброй воле стали работать на военное ведомство?

– Да. Когда мне предложили, я с радостью согласился. Причина тому – возможность заниматься любимым делом… Военные обещали неограниченное финансирование; академическая же наука была попросту нищая: мне приходилось на проведение опытов тратить собственные – весьма небольшие – средства, и все равно этого катастрофически не хватало. Наверное, поэтому от меня ушла жена…

Через некоторое время стало понятно, что я совершил ошибку: работы и в самом деле хорошо финансировались, но велись под постоянным жестким давлением со стороны военных чинов; сводила с ума куча всяких бесед, тестов, инструкций и прочих касающихся обеспечения секретности атрибутов. Начальство и слышать ничего не хотело о недопустимости практического использования недодуманных и недоиспытанных научных разработок. Военные неукоснительно придерживались принципа: сегодня – деньги, завтра – результат. Я написал заявление с просьбой о переходе обратно в академическую науку; но мне пригрозили, что если я не выброшу из головы такие мысли, мной займутся люди, умеющие создавать большие неприятности; и что у меня нет иного выхода, как продолжать работать здесь. Хотя, думаю, выход есть всегда … Я рассказал все это, уважаемый Оюунгэрэл, потому что доверяю Вам и не хочу омрачить Ваше мнение о себе неискренностью и недосказанностью…

Видавший всякое на своем веку сильный душой и мудрый умом старый монгол неотрывно смотрел в глаза гостя.

– Благодарю за откровенность, но на что она мне? Ты, Аркадий, хочешь, чтобы я помог русским военным? Скажи ясно; твой приезд связан с их интересами?

Ученый ссутулился, помешал палочкой чай, поднял на хозяина усталый и спокойный взгляд. Во взгляде читалось что-то возвышенное и в то же время обреченное от безнадежности задуманного предприятия…

– И да, и нет… Точнее, официально – да, фактически – нет. Я преследую интересы науки… Может оказаться большим делом… Военнные от меня ничего не получат, но не получат грамотно, чтобы у них надолго – лучше навсегда – пропал интерес к данному вопросу… Если меня готовы выслушать, я расскажу, о чем идет речь.

– Я выслушаю тебя, Аркадий, но – после того, как отобедаешь со мной и моей семьей,– старейшина положил руку на плечо Мэргэна.– Скажи, сынок, матери и сестре: пусть зовут всех в мою юрту и накрывают к обеду.

Обедали своей семьей, но без внуков: во главе стола – Оюунгэрэл, по правую руку – гость, вокруг стола – Цэцэгжаргал, Октай и Мэргэн с женами. У очага хозяйничала младшая Алтантуяа; еду подавала Цэцэгжаргал. Наранбаатар был в отъезде – сдавал сессию в России. Обедали просто, но сытно: чай на любой вкус, похлебка из домашней лапши, баранина. Гостю подали баранью лопатку с большим куском мяса. Аркадий Леонтьевич отделил кусок для себя, остальное положил посреди стола, ближе к хозяину. Сидящие монголы одобрительно переглянулись.

– Ты, Аркадий, похоже, знаком с обычаями нашими … Доводилось бывать в Монголии раньше?– глава семьи и племени оторвал от лопатки немного мяса себе, остальное протянул Октаю; смотрел доброжелательно.