Волчьи пляски

Та, судя по ее профессиональной выучке, вполне могла получить роль сопровождающей.

– Не знаю, – помотал головой Фомин, – Мы с Анжелой участвовали только на первом этапе. Остальное Козин проделал, опираясь только на собственных людей. Я только могу твердо утверждать, что он находится в одной из своих московских квартир в ожидании решения Бельского. Две недели не такой уж большой срок, чтобы провести его в душной столице…

– Не срок, – словно эхо, задумчиво повторила Рита, – И время уже идет.

Рита медленно, словно решая какую-то задачу в уме, отошла от своих пленников к столу, там с тем же видом положила на столешницу ставший ненужным «инструмент», после чего направилась прочь из квартиры. Провожаемая напряженными взглядами Фомина и Анжелы, она почти скрылась в дверном проеме, ведущем в прихожую, но неожиданно остановилась и сфокусировалась на Павле.

– Слушай, – поинтересовалась девушка, как бы невзначай, – Я могу понять выгоду для Козина, но…ты-то что с этого имел? Стоила того твоя голова, которую я могла сейчас оттяпать вот этим самым топориком?

Губы Фомина внезапно затряслись. Борясь с этим проявлением слабости, тот с силой закусил нижнюю губу и увел глаза в сторону.

– Понятно, – сделала она вывод, – Барыга ты, одним словом. За копейку мать родную…

Рита медленно прошла в прихожую, однако снова вернулась.

– Сидите тихо, – посоветовала она, – И с вами ничего не сделают. Будете шуметь – сделаете себе же хуже. А так, возможно заработаете себе лишний шанс.

Она вышла из квартиры уже почти совсем успокоившейся, предварительно тщательно приведя себя в порядок перед тем самым большим зеркалом, в котором недавно увидела отражение притаившейся Анжелки. На лестничной площадке по-прежнему царило тихое спокойствие. Поистине, в большом городе никому и ни до кого нет дела! В очередной раз, удивившись этому факту, девушка одернула короткую куртку и неторопливо пошла вниз по лестнице. Покинутую квартиру запирать не стала. Впрочем, и нечем.

– Ну что, разобралась со своим-то? – вопрос, пришедший из-за приоткрывшейся двери в квартиру под номером «сорок шесть» врасплох Корнееву не застал.

Она предполагала, что ее сумасшедшая союзница будет «держать оборону» до самого окончания событий.

– Разобралась, – небрежно отмахнулась Корнеева, – Развод и девичья фамилия.

– Так ему и надо, – каркнула из проема «Яга», – Девка ты молодая – еще лучше себе найдешь. Этих кобелей только свистни. Набегут, что огурцов в бочке…

– Вот именно, – подыграв, хихикнула ей в тон девушка, – Ну бывай, баба Фрося. Пошла я.

И двинулась дальше вниз по лестнице, тихо радуясь про себя, что ей не пришлось попробовать на пленниках острие маленького топорика. Может быть, она еще излишне инфантильна и не может ради необходимости пролить кровь и проявить беспощадность, но… это все же лучше, чем не испытывать ничего при виде мук другого человеческого существа.

Все-таки, как невольно отметила Корнеева, проходя мимо квартир по пути на первый этаж, звукопроницаемость здесь неприлично велика. Можно только представить, сколько обитателей этого дома услышали те крики, которые издавали ее истязаемые пленники. Другое дело, что, несмотря ни на что, никто из них не захотел вмешаться и не вызвал наряд милиции. Такое отношение людей друг к другу присутствовало в эти неспокойные времена сплошь и рядом. За стенкой будут стрелять, и стонать, кричать и молить о пощаде, но рядовой мещанин не пошевелит и пальцем, продолжая тупо глазеть в экран телевизора. Лишь бы его не затронуло, а там хоть трава не расти. Никакой гражданской сознательности. Напуганные горожане, не доверяющие власти и друг другу. Вульгарно и противно.

Так и не встретив препятствий в виде сотрудников милиции по пути назад, Рита благополучно добралась до своей машины и забралась в салон. Затем достала мобильный телефон и набрала номер Бельского. Время, хоть и утреннее, но вполне подходящее для обмена информацией.

– Я слушаю, – послышался в трубке знакомый мужской голос.

– Здравствуйте, Всеволод Артемьевич, это я, Рита…

– Здравствуй, девочка моя, – отозвался олигарх тоном, не предполагающим особой теплоты в голосе, – Есть новости?

Что ж, иного она и не предполагала.

– Есть, – подтвердила Корнеева, – Я разыскала двух людей, принимавших непосредственное участие в разработке похищения вашего сына. В заключительной фазе они не были задействованы, однако имеют некоторую информацию, достаточную для того, чтобы уже сейчас наметить план наших ближайших действий.

– Группа оперативной поддержки? Ты ее привлекла?

– Только на начальном этапе. Они вычислили для меня адрес предполагаемого местонахождения фигурантов и дали интересующую меня первичную информацию…

– Нужно было привлечь их к самой операции. Могли случиться непредвиденные эксцессы, а в группе достаточно специалистов для их решения.

– Обошлось, – коротко ответила на этот закамуфлированный упрек Рита, – Я справилась сама. Сама и допросила на предмет интересующих меня сведений. Впрочем, у группы еще есть шанс передопросить этих людей после меня. Так сказать, для верности. Хотя, если честно, не думаю, что результат будет другим.

– И все же, я думаю, это будет нелишним, – проявил настойчивость олигарх.

– Как скажете, – безразличным тоном откликнулась девушка, – Пленники нейтрализованы и находятся в квартире по тому адресу, который мне указали два часа назад. Никуда они не денутся, так как я, предполагая при любом раскладе передать их бойцам группы поддержки, оставила их в безопасном положении. Они надежно привязаны к стульям и, даже при большом их желании, смогут освободиться от пут не ранее, чем через час. А может и более. Я отдаю их на ваш суд. Делайте с ними, что вашей душе заблагорассудиться.

– Что это за люди?

– Это моя бывшая школьная подруга Анжела Пашутина и ее сожитель, бизнесмен Павел Фомин. Фомин вошел в сговор с неким Андреем Силантьичем Козиным, замыслившим организовать похищение вашего сына и последующий шантаж для удовлетворения своих требований. А нужда его заключается в выражении интересов некоего большого деятеля высокой политики, замыслившего перетянуть на себя полноту верховной власти. По крайней мере, я так поняла изложение Фомина…

– Что за деятель?

– Никаких намеков на личность, – сказала в микрофон Рита, – Только упоминание о том, что этот человек вращается в высших кругах власти. Ни кличек, ни имен. Его интересы сейчас представляет Козин, которого я знаю, как Витольда. Именно он с помощью Фомина и Анжелы, организовал наше знакомство в ночном клубе и мое дальнейшее соблазнение с целью выпытать информацию. Мне подсыпали дозу наркотического вещества с примесью какой-то «сыворотки правды», расслабившего психику и подготовившую ее для выкачивания нужных сведений. Так они смогли организовать похищение Данила в стенах школы с тщательной проработкой деталей операции.

– Значит, ты сумела уговорить эту парочку поделиться информацией? – небрежно поинтересовался Всеволод Артемьевич, – Они знают, где сейчас находится Данил?

«Не очень-то он мне доверяет, – поняла Корнеева, – То ли сомневается в моих способностях, то ли в моей честности.

– Фомин утверждает, что Данила переправили самолетом в Омск. С его слов, Козин очень силен в Сибирском регионе и даже сумел подчинить себе местные управленческие государственные структуры. Где-то там находится так называемая вотчина Козина, охраняемая как цитадель. Я не знаю где это, однако уверена, что когда вы поднимете всю доступную информацию о Козине, то обязательно найдете ссылку хотя бы на приблизительное местонахождение этого объекта. Возможно, что мальчика держат именно там, хотя это просто вероятность, а не установленный факт. По крайней мере, найдя этот объект, мы с ребятами группы оперативной поддержки сможем провести на месте розыскные мероприятия и с достоверностью локализовать место, где в настоящее время содержат вашего сына.

– Козин… Я постараюсь узнать все, что можно на этого человека. Каюсь, я о нем ранее ничего не слышал, тогда как он обо мне, кажется, знает все. Но это позже. Что тебе сейчас нужно для того, чтобы продолжить розыск Данила?

– Мне нужна конкретная информация на Козина и подчиненные ему структуры в Сибирском регионе. Сколько понадобится времени на то, чтобы ее раздобыть?

– Моим специалистам понадобится три – четыре часа. Не меньше.

– Хорошо. Столько же понадобится ребятам на то, чтобы разобраться с Фоминым и моей бывшей подругой. Передопросить и, наверное, решить их дальнейшую судьбу. Это тоже будет только вашим делом. Я же потрачу это время на то, чтобы немного поспать. Прошу вас скинуть мне координаты любой доступной сейчас конспиративной квартиры «Кондора», где я могу переждать ночь. С утра я буду готова получить инструкции и вылететь в Омск. Вас устроит такой порядок действий?

– Вполне, – согласился Бельский, – Жди. С тобой свяжется Усов и даст нужную информацию о месте, где ты сможешь переночевать. После того, как группа закончит с фигурантами по нашему делу, он завезет на этот адрес пакет с подробными инструкциями, деньги и все остальное, что тебе может пригодиться в Сибири. Отдыхай и ни о чем не думай. До связи.

– До связи, – откликнулась Рита и, отключившись от абонента, тупо уставилась в окно автомобиля.

Ей было о чем подумать.

__________________________________________________________________

Москва. Козин. Приблизительно в то же самое время 4 августа 1996 года.

Козин был сегодня задумчив. Возможно, даже более задумчив, чем обычно в последнее время. Не то, чтобы выдался проблемный денек, но… Вообще-то голова у Андрея Силантьича мыслить умела много и плодотворно. Согласно его личному убеждению, мыслительный процесс – сокровенное таинство рождения идей и анализа накопленного опыта, полновесно доступно только определенной категории человечества. А мыслительный процесс в его извилинах не прекращался никогда. Даже во сне, облекаясь сознанием в удобоваримую форму сновидения. Иначе быть не могло. Иначе Козину никогда не удалось бы стать тем, кем он являлся сейчас. А был он, ни больше ни меньше, крупным игроком на той арене, на которой вершатся крупные, немаловажные для всей страны дела и которая является последним уровнем перед вступлением в большую политику. На этой арене, как Андрей Силантьич чувствовал самолично, он вполне освоился за последние семь лет. Освоился и, как говорится, дозревал до того, чтобы обрести новый вес и новую значимость. Еще немного, еще пара рывков в нужном направлении, и с ним начнут считаться на самых верхах. А при помощи «локомотива», за которым Козин предусмотрительно пристроился, это будет тем быстрее.

Старинные часы в резном корпусе красного дерева, инкрустированные позолотой и старинными гербами, пробили полдень, когда он закончил с текущими делами. Бросив на них косой взгляд из-за письменного стола, Козин откинулся на мягкую спинку большого кожаного кресла, на котором имел обыкновение сидеть, и потянулся. Он ощущал себя сегодня на эмоциональном подъеме. Наверное, из-за того, что задуманная им акция складывалась до сих пор удачно и без особенных осложнений, не допускать появления которых не мог только тупица. А они, эти осложнения, могли возникнуть в любой момент. Андрей Силантьич ждал, что олигарх Бельский проявит большую активность в противодействии его планам. Ну не мог такой искушенный экономист и бизнес-практик не просчитать тех угроз, которые для него обозначались с момента похищения сына. Этакий недвусмысленный намек на то, что кто-то очень энергичный и амбициозный, бросил свои силы и устремления в его направлении, надеясь сожрать с потрохами. Бельский не мог не понимать того, что оказался под жестким ударом беспощадного конкурента, целью которого стало не просто потеснить с его позиций на большом рынке, а уничтожить совсем, отобрав весь потенциал и активы.

«Он это понял, – в очередной раз сделал вывод по этой теме Козин, – Но проявил неожиданную мягкотелость. Как та овечка, что покорно идет под нож овчара. Непозволительная черта для крупного предпринимателя.

Конечно, любовь к близким, а тем паче к родственникам и детям, дело похвальное. Это прекрасно характеризует человека. Но не крупного и влиятельного бизнесмена. Подобная черта может однозначно расцениваться, как слабость. Этакая ахиллесова пята, удар в которую станет роковым для ее обладателя Разглядев в потенциальном противнике эту слабость, определенно установив ее существование по ряду сопутствующих признаков, Андрей Силантьич поспешил сим воспользоваться. И ударил. Быстро и беспощадно. Наверняка.

Не кривя душой, на месте Бельского он поступил бы по иному. Сразу бы пресек возможность шантажа в зародыше, а затем максимально обозначил для себя противника, дабы уничтожить угрозу в корне. Олигарху это было под силу и, к тому же, выглядело самым логичным шагом крупного игрока. Конечно, пришлось бы пожертвовать собственным ребенком. Необходимая жертва. Зато, появлялась возможность устранить опасность навсегда. Как для себя лично, так и для собственного бизнеса. Игра стоит свеч и сантименты здесь неприемлемы.