Закат Пятого Солнца

– Уговариваю признать поражение, – ответила Марина.

Несколько индейцев действительно вышли наружу. Удивительно было, как их выпустили остальные. Испанцы их разоружили, но на все четыре стороны отпускать не спешили. Оказавшись на улице без защиты, они тут же попали бы в руки к тлашкаланцам. На крыше тем временем появился одинокий воин. Марина узнала Ацитометля. Он гордо стоял, выпрямившись во весь рост, и громко кричал.

– Отказывается сдаваться, – перевела она с замиранием сердца. – Говорит, что если мы такие храбрые, то можем попытаться взять храм силой, но только нам этого в жизни не достичь – боги защищают своих детей.

Как только перевод был закончен, индеец погрозил зажатым в руке копьем и скрылся.

– Он еще торговаться со мной будет?! – вспылил Кортес. – Город в моих руках, ацтеки покинули своих союзников. В обмен за измену я обещаю им помилование, а они надеются на богов? Поджигайте! – решительно бросил он.

Вскоре храм запылал со всех сторон. Не пожелавшие склонить головы чолульцы сгорели вместе со своим святилищем. Огонь жадно пожирал деревянные стены, вскоре заплясал и на крыше. Изнутри слышались крики. Марина застыла, испуганно глядя на танец пламени. Чувство вины и сострадание переполняло ее. Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть пылающий храм, но огонь как будто заколдовал ее, не позволяя отвести взгляд. Она отчаянно пыталась убедить себя, что сделала все для спасения Ацитометля. И, наверное, это была правда. Но этого оказалось недостаточно.

– Марина, что они кричат? – спросил Кортес, расслышав за ревом пожара одинокие вопли.

– Призывают богов на помощь, – глотая слезы, ответила девушка.

Боги молчали… Марине казалось, что зрелище творящегося вокруг кошмара даже небожителей повергнет в ужас. Хотелось упасть, закрыть глаза, заткнуть уши и лежать так до тех пор, пока мир опять не станет нормальным. Но она оцепенела и в эту минуту не смогла бы даже пошевелиться.

Еще одно важное дело не терпело отлагательств. Кортес не забыл о войске ацтеков, которое было где-то на подходе. Окинув взглядом своих солдат, он убедился, что все они готовы сражаться и дальше.

– Педро, что с тлашкаланцами?

– Разбрелись кто куда, – пренебрежительно махнул рукой Альварадо. – Да и что с них взять? Никакой дисциплины. Грабят город. Со мной всего-то сотня союзников. Остальных не собрать никаким разумным способом.

– Бери хотя бы их. Пойдем навстречу ацтекам.

– Чолула хорошо укреплена, стрел и дротиков с лихвой хватит для обороны, – вмешался Хуан Веласкес де Леон. – Может, лучше здесь встречать врага? Ацтекам город в жизни не взять.

– Они этого делать и не будут, – ответил Кортес. – Армия Монтесумы просто отступит. Если враг рядом, то мы должны его разгромить. Лучше всего это сделать сейчас и на открытом месте, где мы сможем использовать кавалерию и пушки.

Конкистадоры уже построились, готовые выйти из Чолулы навстречу войску императора, но в это время пришли разведчики из числа тлашкаланцев. Прочесав всю округу, они не нашли неприятеля. Лагерь, в котором базировались ацтеки, стоял пустой. Видимо, они отступили сразу же, как только услышали канонаду и поняли, что план провалился и элемент внезапности утрачен. Чолула целиком и полностью оказалась во власти испанцев.

Два дня тлашкаланцы предавались грабежу. Как только стало известно о победе, из Тлашкалы поспешили дополнительные отряды воинов. Из Чолулы они гнали с собой сотни рабов, многих из которых вскоре зарезали на алтарях. Еще несли драгоценности: ткани, украшения, перья, а также соль. Обычная соль представляла большую ценность в этой горной стране, которая долгое время была почти отрезана от торговли стараниями Монтесумы и испытывала большой дефицит самых простых продуктов.

Лишь через два дня удалось навести хоть какой-то порядок. Альварадо, Сандоваль, Веласкес, Ордас и остальные капитаны носились по городу как угорелые и лишь с большим трудом призвали тлашкаланцев к дисциплине. К Кортесу направилась делегация из нескольких касиков и вельмож. Оставалось лишь удивляться тому, как они умудрились уцелеть посреди всего этого кошмара. Они были храбры, рискуя жизнями ради спасения родного города. Могли ведь просто сбежать, пересидев напасть в ближайших селениях.

– Великий господин, ты показал нам свою решительность, яви же теперь свое милосердие, – просили они. – Виновные в измене понесли достаточное наказание, но мы к этому не причастны. Мы никак не участвовали в заговоре против тебя.

– Ха, сейчас будут еще клясться, что они и не знали о готовящемся нападении! – фыркнул Альварадо. – Весь город перекопан рвами с острыми кольями, баррикады на улицах кое-где такие, как будто они там начали очередную пирамиду строить. А камни на крышах? А дротики и стрелы? Местные жители отлично все это видели. Нужно быть слепым, чтобы не знать об этой коварной затее!

– Они врут, – поддержал Педро Веласкес де Леон. – Вы дороги видели? Там сплошные траншеи.

– Врут, конечно, – высказался и Сандоваль. – Но тут уж все просто. Или мы уличаем их во лжи и тогда их всех нужно казнить, или же следует сделать вид, что верим. Пускай наводят порядок в Чолуле. Думаю, страха мы на них нагнали достаточного, чтобы они и думать забыли об измене.

– Гонсало прав, – кивнул Кортес. – Раз уж мы не собираемся уничтожать Чолулу целиком, то хватит наказаний. Нужно обуздать и тлашкаланцев.

После этого он обратился к делегации и сказал:

– Вероломные предатели мертвы. На вас я возлагаю задачу поддержания порядка в Чолуле. Велите жителям возвращаться и жить прежней жизнью. Никому из них больше не будет вреда, если они не вздумают воевать против меня.

Тлашкаланцы недовольно ворчали, когда им приказали отпустить всех пленников, но ослушаться не посмели. Несколько сотен человек вновь обрели свободу, о которой уже и не думали, со страхом ожидая принесения в жертву. Генерал-капитан, воодушевленный этим успехом, энергично взялся за примирение Тлашкалы и Чолулы. Фернан, глядя на это, только недоуменно качал головой. Едва-едва закончилась резня и разграбление, о каком мире может идти речь?

Но настойчивость Эрнана Кортеса принесла свои плоды. Он указал, что настоящие враги для всех – это ацтеки, так что именно против них нужно объединиться. А также категорично заявил, что не потерпит междоусобиц среди своих союзников. Индейцы с обеих сторон уже убедились, что лучше не перечить командиру конкистадоров. Уцелевшая знать Чолулы, слишком испуганная той вакханалией, что развернулась в городе, готова была согласиться на все, только бы восстановить порядок. Так Чолула признала над собой главенство испанской монархии, а заодно заключила мир с Тлашкалой, закрепив его несколькими свадьбами среди местной аристократии.

21. Поход на столицу

А события развивались все стремительнее. Вести о бойне в Чолуле разлетелись по округе. Ближайшие города, узнав обо всем, поспешили отправить своих послов к Кортесу, ища его благосклонности и покровительства. Но самый большой интерес вызвала делегация от Монтесумы. Император клятвенно заверял испанцев, что он для них самый верный и преданный друг. В то же время он притворно кипел от негодования на жителей Чолулы, которые по своей воле хотели напасть на конкистадоров, а на него свалить вину. Под конец ацтеки сказали, что Кортеса и его воинов будет ждать в Теночтитлане самый радушный прием.

Фернан на этих переговорах не присутствовал, помогая Альварадо и Сандовалю улаживать последние мелкие неурядицы среди индейцев. Лишь вечером того же дня его пригласили к генерал-капитану. Кортес был в самом бодром расположении духа и быстро пересказал Гонсалесу всю суть беседы.

– По существу, император ацтеков только что проиграл войну, хотя и сам все еще этого не осознал, – резюмировал Кортес. – При первой же неудаче он без малейших колебаний свалил всю вину на Чолулу, которая действовала, я уверен, исключительно по его приказу. Сам видишь, насколько здесь быстро расходятся известия. Вот и скажи мне – пожелают ли другие города выступать против нас по его требованию, если будут знать, что Монтесума с легкостью бросит их на произвол судьбы?

– Похоже, что наш авторитет сильно вырос после всех этих событий, – не скрывая удивления заметил Фернан. – Ну так что, император готов нас принять у себя в столице?

– На этот раз прозвучало согласие, но чего оно стоит? Монтесума слишком часто меняет свои решения. Впрочем, мы пойдем вперед независимо от того, что будут говорить его послы. Ты бы их слышал! – рассмеялся Кортес, после чего процитировал. – «Наш уэй-тлатоани гневается на нечестивых жителей Чолулы и желает их строго покарать за гнусное и позорное предательство, которое они измыслили. А также за то, что им хватило наглости прикрываться его именем!»

– Когда выступаем?

– Нет смысла задерживаться, – пожал плечами генерал-капитан. – Мы в любом случае собирались уходить из этого города.

Вскоре испанцы покинули Чолулу. Она к тому времени не приобрела еще свой прежний цветущий вид, но раны от боевых действий постепенно затягивались. Рынки опять торговали, улицы наполнялись людьми. Кортес не стал оставлять здесь своего наместника. Блюдя обычаи этой страны, он отдал власть над городом брату убитого во время резни главного касика. Места погибших аристократов заняли другие, которые своим возвышением обязаны были конкистадорам, что гарантировало их лояльность. Об обращении местных жителей в христианство пока никто не говорил. Пришлось ограничиться тем, что в Чолуле один из храмов превратили в христианскую церковь.

Вожди Тлашкалы снова и снова предупреждали Эрнана Кортеса об опасности вхождения в Теночтитлан. Он и сам осознавал весь риск этого мероприятия. Даже Чолула чуть не стала для испанцев могилой, что уж говорить про огромную и неприступную столицу. Но Кортес понимал, что пути назад нет. Союзные индейцы видят в нем несравненного полководца, единственного человека, который может бросить вызов ацтекам. Стоит ему проявить вполне разумную осторожность и этот почти божественный ореол, вызванный удивительными победами, быстро померкнет. Многие ли останутся ему верны? Тотонаки, тлашкаланцы и другие племена, которые в будущем тоже могут стать его союзниками, должны увидеть, что для конкистадоров нет ничего невозможного.

Вот потому Эрнан Кортес, сохраняя самый беспечный вид, раз за разом отвечал, что опасаться нечего и что он сумеет войти в Теночтитлан без каких-либо усилий.

– Это верно, Малинче, – хмуро признал один из вождей Тлашкалы, – Но сумеешь ли ты также легко оттуда выйти?

Кортес своего решения не изменил. Чолула поставила под его начало несколько сотен человек – солдат и носильщиков. Вместе с двумя тысячами тлашкаланцев получался приличный отряд. Неприятным сюрпризом стала просьба тотонаков отпустить их домой. Конкистадоров эти слова весьма удивили. Тотонаки, их первые союзники, сами настойчиво искавшие дружбы белых людей, смело шедшие навстречу всем опасностям, терпевшие любые невзгоды, теперь не желали идти дальше.

– Прости нас, великий господин, – смиренно говорили они Кортесу. – Мы всей душой верны вам и готовы помогать во всем прочем, но не заставляй нас идти в Теночтитлан. Мы первыми ослушались Монтесуму, пленили его сборщиков податей, вышли из-под его руки. Его кара будет ужасной. Это послужит показательным наказанием для тех, кто смеет противиться воле повелителя.

– Вы не побоялись перейти заснеженный горный перевал, не испугались вторгнуться в Тлашкалу и войти в Чолулу, – не скрывая удивления, произнес Кортес. – Я не верю, что вас внезапно покинула отвага. Я обещал всегда защищать вас от гнева Монтесумы и я выполню данное слово. В Теночтитлане вам нечего бояться.

Касики не смели прямо заявить генерал-капитану, что они сомневаются в его силе. Но по их поведению это было видно и так. Они понурились, стыдясь собственного страха, но продолжали стоять на своем. Эрнан Кортес мог приказать им идти дальше, но что толку от союзника, которого покинула решительность?

Он очень тепло распростился с тотонаками, наговорил им много дружелюбных слов и отпустил. Не поскупился и на подарки, благо, стараниями Монтесумы у него хватало чудесных тканей и украшений из самых ценных перьев. Особенно щедрые дары Кортес передал толстому касику Семпоалы, что когда-то первым прислал своих послов в лагерь конкистадоров. Заодно возвращающиеся на побережье индейцы обещали навестить и Веракрус. Генерал-капитан отправил с ними письмо Хуану де Эскаланте, наказывая ему быть все таким же внимательным, защищать местных жителей от ацтекских поборов и не забывать о дисциплине среди солдат.

Отряд двигался вперед. По пути им встречались маленькие поселения и большие города, и всюду ждал самый радушный прием. Слава бежала впереди конкистадоров. Некоторые вожди жаловались на императора, который замучил их грабежом и тяжкими налогами.

– Ацтеки зовут вас в столицу и наверняка говорят, что мы бедны, а они богаты. Это так и это не удивительно. Все ценное они забирают у окрестных племен, обрекая их на самую жалкую и нищую жизнь. Потому и богатеет Монтесума, грабя земли своих подданных. Невозможно даже посчитать, сколько несчастных людей режут на алтарях в Теночтитлане.

Кортес раз за разом обещал добиться справедливости. И даже в каждой захудалой деревне звучало одно и то же настойчивое предупреждение: не ходите в Теночтитлан, там вас ждет лишь погибель!

Внезапное малодушие тотонаков и эти зловещие предсказания могли навеять сомнения на кого угодно. Кортес собрал приближенных с целью узнать, каковы настроения солдат.

– Нужно идти вперед, – как всегда без малейших колебаний сказал Альварадо. – Я вообще не слишком удивлюсь, если все эти советы нам дают по наущению Монтесумы. Император старается нагнать на нас панику в надежде, что мы отступим.

– До смерти надоели эти предсказатели, – поддержал его Сандоваль. – Мы изо дня в день слышим одно и то же! Повсюду опасность, повсюду враги. Как будто мы и сами этого не знаем! Смешно будем выглядеть в глазах Монтесумы, если испугаемся и повернем назад. А ведь столько раз обещали, что придем обязательно.