Второй шанс

– Интересно, с кем эти ребята столь рьяно переписываются? – спросил я.

– Скорее всего, друг с другом, – ответил Олег. – Не удивляйся, у них это обычная форма общения. Они так часто делают.

– Да, действительно, – согласился я. – Зачем же напрягать голосовые связки.

Мы доели и мой собеседник убежал, сказав, что дел еще много. Мы провели в столовой минут двадцать. Все это время передо мной за одним из столиков одиноко сидел парень и смотрел телевизор, хотя там, кроме рекламы пока ничего другого не показывали. Я подошел, плюхнулся на соседнее с ним кресло. Никакой реакции – он по-прежнему зачарованно глядел вперед. Еда на подносе оставалась нетронутой. Я прикоснулся к его плечу и только тогда он повернул голову. Кивнув в сторону телевизора, я спросил:

– Интересно?

– Что? А… нет, я так просто, смотрю…

– Ну да, не буду отвлекать. Приятного аппетита.

Я встал и ушел, заметив краем глаза, что мой собеседник опять уставился на экран. Ну что же, можно спокойно отдохнуть в номере. Это я тогда так думал. Все оказалось немного сложнее. Наступил вечер и местные жители стали возвращаться домой. Кто-то где-то стучал по клавишам ноутбука, кто-то ворочался и кашлял, два человека в соседних капсулах даже переговаривались через стенку. Разделительные перегородки из тонкого пластика оказались просто великолепной идеей. Они экономили деньги и на стройматериалы и на динамики для рекламного блока, которые не приходилось монтировать в каждый номер. А на ресепшене ведь предлагали силиконовые беруши, совсем недорого, но по неопытности я их не взял. Зато у меня с собой были классные наушники, которые гасили почти все внешние звуки. Я надел их и вскоре заснул. Утром я покинул отель в твердой уверенности, что в подобные заведения меня больше ничем не заманят.

3. Знакомство с Андреем Тарасовым

Я проснулся поздно, что редко бывало со мной в тюрьме. Мне снился странный сон – я и мои друзья хотим казнить преступника, но не желаем делать это сами. Мы стоим на берегу реки, осужденный на коленях молится, повернувшись лицом к воде, а мы торгуемся с палачом, упрямо споря из-за грошей. Палач требует лишь немного больше того, что мы ему предлагаем – доплатить для нас не проблема, но дело в принципе. Спор длится долго, хотя цена вопроса – копейки, а в двух шагах стоит человек и готовится расстаться с жизнью. Он, конечно, все слышит, но даже виду не подает. Наверное, такое показное хладнокровие ему нелегко дается.

С утра я сижу, уставившись в какой-то новый фильм. Мне скучно и я не знаю, чем заняться. Мою меланхолию прерывает телефонный звонок.

– Добрый день, Виктор. Это управляющий медицинского центра, вы вчера звонили нам…

– Совершенно верно! Вы готовы помочь мне прожить еще каких-нибудь 120 лет?

– Нет, мы вынуждены отказать вам в наших услугах.

– Это еще почему, позвольте спросить?

Мой насмешливый тон явно действует человеку на нервы – голос его становится резче.

– Дело в том, что вы человек очень известный и неизбежно все узнают, что вы пользовались услугами нашей компании, а ваша смерть может плохо сказаться на нашем имидже.

– Но ведь это будет смерть насильственная и явно не по вашей вине!

– Это не меняет ситуацию. Вы ведь скоро умрете, а наши клиенты не могут себе этого позволить. Прощайте.

Он повесил трубку. Козел! Я встал и заходил по камере туда-сюда – было глупо рассчитывать, что они возьмутся за такого клиента, но мог бы отказать и более вежливо. Пришло время завтрака, в столовой шел кратковременный ремонт, поэтому пока что все ели в камерах. Охранник принес еду и остался поболтать:

– Вчера по Первому каналу ток-шоу крутили. Обсуждали – корректно ли транслировать смертную казнь в прямом эфире.

Я усмехнулся. Прогресс шагнул вперед – раньше желающим полюбоваться столь изысканным развлечением приходилось топать на улицу, толпиться на площади у помоста, толкаться локтями и вытягивать шеи. Теперь нет необходимости даже с дивана подниматься, достаточно нажать пару кнопок и картинка уже перед глазами.

– Ну и к какому решению пришли?

– Да ну там долго спорили, всего и не перескажешь, поищи запись в интернете.

– Игорь, я не хочу в интернете! Тебе сложно самому рассказать?

– Не обижайся, Витек. Я не успел даже половину посмотреть – был занят вечером.

Я кивнул головой.

– Кстати, у меня есть и хорошие новости – возможно шеф разрешит тебе увидать семью перед казнью. Ну ладно, я пойду, сам понимаешь – служба не ждет.

Он уходит, а я остаюсь и думаю, а хочу ли я увидеться с родными. С одной стороны я мог об этом пока только мечтать, а с другой – их визит будет означать, что смерть близка.

Сажусь в кресло и снова включаю компьютер. Нахожу какой-то боевик – сюжет интересный, но без рекламы, понятное дело, никуда. Все главные герои очень демонстративно пользуются мобильными телефонами одной и той же фирмы и конечно курят одинаковые сигареты. Лучше бы рекламу сигарет не запрещали – ее можно было бы перемотать, а так от нее уже не избавиться. Не могу не восхититься изобретательностью табачных компаний – ловко, очень ловко! В фильме главному герою приходится много бегать и у него отлично это получается, хотя он и дымит как паровоз. Я не удивлюсь, если в конце он признается, что именно курение помогает ему сохранять выносливость и несокрушимое здоровье. Из-за подобной скрытой рекламы в фильмах часто возникают абсурдные ситуации, что понижает их художественную ценность, зато, несомненно, повышает коммерческую.

Закрывая собой полкартинки, на экран властно врывается реклама. Бегущая строка рассказывает о новых леденцах от кашля – а на заднем плане герой затягивается очередной сигаретой. Забавный симбиоз. Думаю, всю эту продукцию делает одна корпорация, но под разными брендами. Поток жизненно важных товаров и услуг продолжает изливаться с экрана, стремясь вытеснить из памяти сюжет фильма. Через двадцать минут ему это удается – я с изумлением осознаю, что потерял нить повествования и совсем не ориентируюсь в происходящем. Полиция за кем-то гонится, но за кем – я не могу рассмотреть. Левая половина экрана почти полностью закрыта рекламой какого-то тур-агентства.

Выключаю компьютер. Безразлично пялюсь в потолок. Из оцепенения меня выводит телефонный звонок.

– Добрый день, меня зовут Андрей Тарасов! (Интересно откуда у него мой номер телефона?). Я журналист компании «Тристар»! Виктор, ваша судьба интересует миллионы людей во всем мире. Я собираюсь взять у вас интервью, полагаю, вас не затруднит ответить на наши вопросы? Я планирую навестить вас завтра к трем часам дня. (Мужик, да что же тебе в воскресенье дома-то не сидится?). Надеюсь, вы меня дождетесь и никуда не сбежите! (Придурок, думаешь ты очень смешно пошутил?). До завтра!

Телефон замолкает, этот Андрей даже не стал спрашивать моего согласия, просто поставил перед фактом. Как только я услышал название его корпорации, то все мои вопросы отпали сами собой. «Тристар» – это одно из крупнейших информагентство в Восточной Европе. Разумеется, им ничего не стоит узнать любой номер телефона и назначить личную встречу любому человеку. До интервью еще сутки. Я лезу в интернет, захожу на какой-то развлекательный сайт, и за моим курсором начинает гоняться целая орда разноцветных рекламных баннеров. Черт, нужно обновить программу, блокирующую рекламу. Самая настырная афишка умудряется расположиться под стрелкой курсора – небольшой плакат ярко-синего цвета, разрисованный красными пятнами. Текст гласит: «Новая компьютерная игра «Иван Викторчук. Поединок один на один». Мерзавцы! Даже здесь спекулируют на моей популярности! И ведь даже иск подать нельзя. Имя и фамилия изменены, все совпадения с реальными людьми, как говорится, являются случайными.

В воскресенье в три часа дня дверь моей камеры открывается и заходит высокий молодой парень. Он одет в светлый костюм, в руках кейс для ноутбука и диктофон. Располагается напротив меня в кресле и ставит на стол аппаратуру. Идеально уложенные волосы, очки в тонкой оправе и позитивная улыбка – от него прямо веет оптимизмом, уверенностью в себе и желанием сотрудничать.

– Здравствуйте, Виктор. Я Андрей Тарасов, рад с вами познакомиться.

Приветствие и улыбка настолько заученные и стандартные, что меня передергивает.

– Добрый день. Удивительно, что вам удалось добиться личной встречи. Думаю, вы знаете, что даже моим родителям не разрешено видеться со мной?

Улыбка журналиста становится очень самодовольной.

– У нашей компании есть свои методы убеждения. Однако даже нам несколько раз отказывали. Лишь два дня назад соглашение было достигнуто. Здесь очень строгие нравы, но мы справились. Тюремное начальство сказало, что сроки поджимают и потому меня все же сюда впустили.

Я почувствовал, как бешено застучало сердце.

– Андрей, вы сказали, что сроки поджимают. Как это понимать? Дата исполнения приговора уже назначена?

Мой собеседник равнодушно пожимает плечами:

– Мне это не известно. Давайте лучше поговорим о вас.

– А зачем вам вообще все это интервью?

Тарасов изумленно смотрит на меня.

– Виктор, вы же знаменитость. Людям хочется узнать, как вы сейчас живете, о чем думаете, что чувствуете и что толкнуло вас на преступление. Это будет отличный материал. Вы только подумайте – это же настоящая сенсация!

Мои глаза начинает застилать пелена ярости, кровь стучит в висках и сквозь этот гул я слышу голос Тарасова, который беспечно разглагольствует:

– Мы дадим большую рекламу накануне казни, что-нибудь вроде «Последняя исповедь последнего убийцы!», как вам, а? Ну а само интервью, а также фото и видео материалы опубликуем сразу после казни. Наши рейтинги взлетят до небес!

Я прыгаю вперед. Журналист настолько ошеломлен, что даже не оказывает никакого сопротивления. Мой локоть врезается в его переносицу – очки сломаны, нос, надеюсь, тоже. Он, скорчившись на полу, пытается прикрыть голову – я бью его жестоко и безостановочно, но не долго. В камеру врывается охрана – меня оттаскивают в угол, Тарасову помогают встать и уводят за дверь, аппаратуру также забирают. Охранник со злостью толкает меня на кровать: