Второй шанс

– Вот зря ты так на меня глянул. Согласись, в мире много людей сводит счеты с жизнью и среди них хватает таких, кто делает это с помощью огнестрельного оружия. Так?

– Да.

– Но пули делают, как правило, из свинца и если пустить себе такую пулю в висок, то есть шанс что она не пройдет навылет и останется в голове. А свинец штука очень ядовитая и есть вероятность того, что он начнет окисляться. А вот серебро, как ты знаешь, наоборот – убивает микробы и окислению мало подвержено. Так что подобный товар просто обречен на успех. К тому же, оцени романтическую составляющую процесса.

Я делаю несколько торжественных театральных жестов, чтобы произвести на собеседника более яркое впечатление.

– Пуская себе серебряную пулю в висок, наш будущий клиент сможет вообразить себя каким-нибудь тысячелетним вампиром-аристократом, который неуязвим для обычного оружия, а с жизнью прощается исключительно от пресыщения и скуки. Но главный упор нужно делать, конечно же, на экологическом аспекте.

– Ты думаешь, что человек, пускающий себе пулю в голову, будет бояться умереть от химического отравления? – уточняет Стас.

– Разумеется, – киваю я. – Вот смотри, каждая вторая реклама спиртного делает акцент на том, что у них особенно чистая вода – родниковая или талая или еще какая-нибудь полезная. Либо же упор идет на то, что в производстве используются самые современные средства очистки и фильтрации, которые опять-таки оказывают буквально чудодейственное влияние на здоровье. Убивать себя наиболее экологически чистым способом – это модная тенденция. Таковы веяния рынка потребления – от них нельзя отворачиваться.

На этот раз Стас уже не сдерживает смеха:

– Да уж, идея хоть куда. Вот выберемся отсюда и обязательно запатентуем. Одна загвоздка – я неоднократно слышал, что люди жили с пулей в теле не один год и ничего страшного с ними от этого не происходило.

– Да, – соглашаюсь я. – Мне тоже доводилось это слышать, но для нашего будущего бизнеса это не станет помехой. Нам нужно просто не акцентировать на этом внимания, зато регулярно повторять, что свинцом легко отравиться, а это, к слову, тоже чистая правда. Найдем актера наиболее представительного, напялим на него белый халат и пускай прочтет небольшую лекцию о том, сколь опасен свинец для здоровья, после чего сразу же пойдет реклама наших пуль. Согласись, впечатляет!

– Ладно, бизнесмен, пошли обедать.

Но выйти из коридора оказывается не так просто. В дверном проеме возникает фигура и она принадлежит одному из зэков, по кличке Дым. Он мотает уже далеко не первый срок и слава за ним тянется самая дурная. Даже я, частично отгородившийся от окружающего мира в своей одиночке, знаю, что с этим отморозком никто предпочитает не ссориться. Он не тратит время на то, чтобы поздороваться и сразу переходит к сути:

– Ну что, Витя, поговорим?

Я, смерив его взглядом, отвечаю вопросом на вопрос:

– О чем еще?

– Сейчас узнаешь, – он самоуверенно скалится. – Только давай без свидетелей.

Стас не спешит уходить – как стоял, вытирая руки бумажным полотенцем, так и не двигается с места. Пришедшему по мою душу зеку это явно не нравится:

– Без свидетелей, я сказал!

Стас делает вид, будто ничего не слышит. Он даже не смотрит на пришедшего зека, как будто того здесь и нет. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Смотрю совсем другими глазами. Да, мы с ним регулярно общались и тренировались вместе, но я не ожидал, что он изъявит готовность остаться рядом, когда у меня начнутся такие неприятности. Для него, не обладающего отдельной камерой, где можно ничего не бояться, вмешательство в чужую разборку может закончиться совсем плохо. Он это наверняка понимает. Мне не хочется, чтобы у него были из-за меня проблемы и я шепчу:

– Стас, не дури. Иди, мы тут сами разберемся.

Он, смерив меня насмешливым взглядом, отвечает:

– Захотелось в реальном бою испробовать все, чему я тебя научил?

– Ладно, кроме шуток. Ты же видишь, он один и я должен быть один, так будет по-честному. Он же не привел с собой толпу головорезов. Иди, Стас, лучше постой снаружи и посмотри, чтобы к нему и вправду никто на помощь не пришел.

Стас качает головой и говорит:

– Ну что же, как хочешь. Удачи.

Все это время Дым стоит в дверях и, сложив руки на груди, ждет, пока мы поговорим. Он отходит в сторону, выпуская Стаса, и шагает ко мне. Похоже, он никуда не спешит и вообще непоколебимо уверен в себе.

– Ну что, Витя? Думал, ты здесь самый крутой? Послал «авторитета» и тебе за это ничего не будет? Зря.

– Чего я уж точно не думал, так это того, что ты «шестерка» у местных «блатных».

Дым не злится, он только усмехается и отвечает:

– Должок у меня перед ними. А за «шестерку» ты сейчас ответишь. Сюда иди!

Я медленно, шаг за шагом, отступаю назад. За спиной более широкая душевая комната и я хочу иметь простор для предстоящей схватки. Дым выбрал идеальное место для того, чтобы меня подловить. В «тренажерке» целая куча снарядов и любая гантель стала бы отличным аргументом в нашем споре, но выбраться туда я могу только пройдя мимо своего соперника. Дым вооружен, в чем я особо и не сомневался. Как по волшебству в его руках появляется нож с коротким и широким клинком. Вот куда, интересно знать, смотрит охрана? Мы оказались в душевой и мой соперник прикрыл за собой дверь. Он по-прежнему усмехается – наверное, не сомневается в своей победе.

Я никому в тюрьме не хвастался тем, что бокс – это не первое мое знакомство с боевыми искусствами. До заключения я занимался капоэйрой и, совсем недолго, саватом, которые в нашей стране не особо популярны. Капоэйра и вовсе считается скорее показательно-акробатическим танцем, чем боевым стилем, но я никогда и не планировал использовать эти навыки для защиты жизни. Те давние тренировки увлекали меня красотой, сложностью и отточенностью движений. Сегодня они должны стать подспорьем в драке без правил. Я тоже спокоен, хотя и не так самоуверен.

Второй раз в жизни мне предстоит участвовать в бою с использованием ножа. После первого подобного случая меня сюда как раз и посадили. Правда, в тот раз вооружены были оба. Посмотрим, чем все закончится на этот раз.

Я прыгаю вперед и бью противника внешним ребром стопы в голень. Дым такого явно не ожидал. Он одновременно с моей атакой махнул ножом на уровне шеи, но при таком ударе корпус отклоняется назад, так что его клинок меня даже не поцарапал. На этом бой закончен – Дым никогда не занимался тайским боксом или чем-то подобным и его нога ниже коленной чашечки весьма чувствительна. Он падает, обхватив травмированную конечность руками и, что самое главное, выпускает из пальцев нож. Я прыгаю на него сверху и несколько раз бью локтем в лицо. Последовавших за этим ударов он, наверное, уже и не чувствует. Я еще где-то минуту колочу поверженного врага кулаками и локтями, потом встаю и, пошатываясь, иду к выходу. Следующий подосланный ко мне «палач» сто раз подумает, стоит ли со мной связываться, как только увидит, что произошло с его предшественником. Я иду и ломаю голову над тем, как мне удалось победить фактически первым же ударом. То ли молва склонна все приукрашивать и Дым не такой уж крутой боец, то ли какая-то сказочная удача была на моей стороне.

На улице, возле входа в спортзал, стоит Стас. Он удивленно смотрит на меня:

– А ты быстро. Стой, Витек, ты весь в крови. Ты его хоть не убил?

Я устало машу рукой:

– Нет, он там валяется, живой вроде. Кровь чужая. Идем…

– Да погоди, пойди хоть умойся, как ты хочешь в таком виде по территории пройти?

Но у меня нет никакого желания возвращаться к умывальникам. Я качаю головой:

– Нет, Стас, ну его к черту. Я туда не пойду, а о происшедшем все равно узнают.

– Тебя так и на обед никто не пустит. Иди за мной.

Он тащит меня обратно. В спортзале есть туалет и в нем умывальник. Там я привожу себя в порядок и мы идем в столовую, чему я несказанно рад. Странно, мне очень не хочется увидеть моего избитого противника. По пути Стас говорит:

– Ты заметил, ни одной собаки поблизости не было, когда Дым решил на тебя наехать.

Я равнодушно пожимаю плечами и отвечаю:

– Неужели тебя это удивляет? Стас, спасибо.

Теперь его очередь пожимать плечами:

– Да не за что.

– Ну, прямо-таки не за что. За тренировки, спарринги, без них мне пришлось бы туго. Ну и конечно за то, что не бросил меня одного.

Стас фыркает: