Когда открывается книга…

Поняв, что от него ничего сейчас не добиться, дракон распахнул пока еще небольшие крылья и подлетел к книге.

«Да не вечно действие тех красок. Стоит лишь стереть хоть один мазок с картины, всё вернётся на свои места – в свои миры. Но не так просто стереть нарисованное. Ни ластик, ни топор здесь не помогут. Сделать это смогут лишь те, кто побывал в картинном мире…»

У дракона разочарованно опустились крылья.

– Эй, Летон! Тут способ есть…

– Какой?!

– Невозможный. Чтобы выбраться, надо стереть кусочек картины, где ты нарисован, чтобы стереть – надо выбраться. Заколдованный круг! – махнул лапой Альфорс Ка Рийо.

Парень, глядя на друга, тоже приуныл. Но не успел он окончательно повесить нос, как Мирум воскликнул:

– Я же привидение! Я могу проходить сквозь стены, а, значит, через мольберт я тоже просочусь.

Лучик надежды проглянул на хмурых лицах друзей.

– Ага, вот вы где! – внезапно выскочил из кустов, напугав всех, включая флегматичное привидение, мужчина в странных очках. Это был мужчина в полном расцвете лет, но не ухаживающий за собой, потому и казавшийся стариком. Его некогда белый, будто врачебный халат был замызган до такой степени, что невероятно трудно было опознать в нем истинный цвет. Весь его вид свидетельствовал о невероятной занятости его обладателя. Это был Ниро Мистикус.

Трое друзей круглыми от изумления глазами смотрели на учёного. Но его это не смущало.

– Я вас жду, жду, устал уже! – кипятился Ниро Мистикус. – Мне нужна ваша помощь.

– Для чего же? – заинтересовался Альфорс Ка Рийо.

– Для спасения мира! – воскликнул ученый… точнее, баклажан, лежащий на месте учёного. Овощ подпрыгивал и крутился вокруг своей оси, будто горячо доказывал что-то.

Летон ошарашено глядел на странный овощ:

– А… где…

– Ученый? – хмыкнул вдруг Мирум, – перед тобой. Я же говорил, что он немного необычный.

– Немного?! Это ты называешь немного необычным?! —обалдел дракон.

– Не повезло бедному учёному, – вздохнуло привидение, – он, как только волноваться начинает, сразу неконтролируемо превращается в овощи. Всегда в разные. – Со вздохом закончил Мирум, бережно подбирая притихший баклажан и складывая в сладки длинного… одеяния?

– Кстати, мир спасти! Учёный же сказал что-то про это? – вдруг вспомнилось Летону.

– Да это у него хобби такое —мир спасать. Пришли бы вы в лабораторию, выпили чай с бубликами, которые он изобрёл, поговорили бы о том, о сём. И в душе бы такой мир возник. Да и большому миру от этого бы стало лучше, если бы у каждого его обитателя всё было хорошо.

Услышав про бублики, Летон ещё больше захотел домой, на собственную кухню в бубликовых обоях.

– Летон, я всё же могу попробовать и тебя спасти, хочешь? – предложил Мирум.

– Конечно! – бросился Летон на шею привидению. И пролетел сквозь него, едва не ударившись о дерево. – Спасибо!

– Да не за что еще! Читай, что в книге сказано.

– Я прочитаю! – воскликнул молчавший дотоле Альфорс и бросился к раскрытой книге.

– Ты должен представить место, откуда переместился, – начал читать он, водя лапкой по строкам, – закрыть глаза и ждать, когда с картины сотрут хоть какую- то часть.

– Так просто? В чём подвох?

– Просто автор считает, что представить то место всё труднее, ведь чем больше ты в другом мире, тем хуже помнишь родной.

– Что же мы медлим! – вскричал Летон, – давайте скорее! Я домой хочу! Готов!

Парень встал, раскинув руки, зажмурился. Как назло, образ мастерской художника был каким-то смутным, никак не удавалось Летону ухватить его и представить окончательно. Он напрягся, вспомнил огромные штаны, это вызвало у него смешок. Летон открыл глаза.

– Не получается!

– Значит, остаёшься? – с затаённой надеждой спросил Альфорс Ка Рийо.

– Ты, конечно, суперский дракон, но я домой хочу, мы там чай еще не пили! – поспешно зажмурился Летон.

Напоминание о чае подогрело воспоминание юноши. Он отчетливо представил себе мастерскую своего друга художника, только почему-то там вместо друга был Мирум, подлетающий к мольберту.

…Художник, понуро опустив голову, вошёл в свою мастерскую. Нигде не было и намёка на внезапно исчезнувшего «объекта». Он бросил расстроенный взгляд на мольберт… Его челюсть едва не упала, хорошо, успел поймать. Перед холстом висело нечто… Привидение? И, как будто привидения посередь дня Джефрену было мало, привидение еще и стирало с мольберта ластиком часть изображения.

Летон почувствовал, что его куда-то затягивает.

– Ааааа! Спасибо, Мирум! – кричал Летон, «затягиваясь» всё больше.

Вдруг у Джефрена перехватило дыхание. Будто в предчувствии чего-то.

– Ох! – вдохнул он.

Привидение настороженно обернулось и исчезло.

– АААААААА! – послышался вопль из ниоткуда и прямо перед носом донельзя удивленного художника приземлился целый и невредимый Летон.

Сильно приложившись головой о ножку мольберта, Летон не сразу понял, где находится. Тем более глаза его были закрыты… чем-то непонятным… вроде бы даже чешуйчатым…

Летон осторожно убрал с глаз нечто (а вдруг оно опасное?) и первое, что он увидел – была улыбающаяся морда молодого дракона.

– Альфорс?!

Затем взгляд юноши упал чуть дальше дракона, и тут Летон понял, почему ему так хорошо:

– Джефрен! Я доооооомааааа, -вскочил он. Художник, ещё не пришедший в себя после волшебного перемещения Летона туда – обратно, тоже, впрочем, радовался. Всё прошло благополучно.

– Больше никогда не соглашусь, чтобы меня рисовали! – выдохнул Летон.

– Да и я тоже не буду рисовать людей… Постой, что это за… Кто это? – исправился художник, видя грозный вид Альфорса Ка Рийо.

– Мой друг Альфорс! – представил друга парень.