Веровы. Новый год

И на меня в очередной раз накатывает волна страха от того, что дочь с такой лёгкостью открывается совершенно чужому человеку. Уже не чужому. Энджи не манипулятор, как показалось мне изначально, хотя, безусловно, она чётко определила для себя цель и задачу. Она делает то, в чем нуждалась бы сама в подобной ситуации. В чем, возможно, нуждается до сих пор и оттого так тонко чувствует грань, за которую не стоит выходить… Пока…

– Инга, – аккуратно завершает она предыдущую часть беседы, – мы обязательно поговорим с тобой об этом ещё, но сейчас смотри, мы уже приехали – здесь мы живём.

Инга прилипает к окну, рассматривая окрестности, погруженные в сумерки и, когда мы уже въезжаем в ворота, каким-то тихим, тоненьким голоском с робкими проблесками надежды спрашивает:

– А у вас есть собачка?

У меня резко начинает щипать в глазах и носу. Быстро отвожу голову в сторону.

Она никогда не говорила о собаках. Я люблю кошек, но мой график… И она всегда рисовала в подарок мне именно их.

Собак… Никогда…

Стараюсь как можно незаметнее смахнуть слёзы во внутренних уголках глаз, но их слишком много и приходится разбираться уже с последствиями.

– Конечно, как же без неё? – удивленно подтверждает Энджи, совершая ещё один маневр, о котором ещё час назад я заявила бы, как о провальном.

Она подхватывает Ингу подмышки, перетягивая её на колени и плотно прижимая к себе, и сообщает:

– Ставрюша будет безумно рад с тобой познакомиться, он терпеть не может мальчишек, но обожает всех девочек.

И дочь, моя дочь, которая не выносит ни единого лишнего к себе касания, рассабленно оседает в объятиях Энджи, кивает и серьёзно соглашается:

– Потому что девочки лучше.

– Ну-у-у… – тянет Энджи, – мальчики у нас тоже ничего, но мы-то ещё и красивые.

И они уже на пару начинают радостно хихикать. Девчонки!

– Тогда Ставрюша точно любит и Ивана, – авторитетно добавляет Инга, резво выпрыгивая из уже притормозившей машины, Энджи многозначительно разводит руками, подтверждая сказанное и требуя того же от меня.

– А что, кто-то в этом ещё сомневается? – фыркаю я, выходя из машины, поворачивая голову к дому и понимая, что ловушка захлопнулась…

Секунду он стоит на террасе, словно не веря своим глазам. А через миг уже подходит к нам, пуская в ход всё своё чёртово обаяние, от которого мой мозг превращается в сахарную вату – лёгкую, воздушную и естественно любимого цвета Инги.

Что не так?

Сердце просто отказывается подчиняться, задавая какой-то безумный, только ему понятный ритм, а я понимаю, что, по большому счёту, это наша первая неформальная встреча, и у меня ни малейшего представления, как себя вести…

Ма-а-амочки!

Глава 10

Иван

Спустя час я всё ещё на улице, хотя уже давным-давно следовало бы зайти в дом, заняться делами, которых, несмотря на праздники, не стало меньше. Как бы не больше…

Облокачиваюсь на перила, рассматривая перчатки с прилипшими к ним снежинками, переливающимися в свете новогодних гирлянд, основательно затянувших весь дом и все деревья вдоль центральной аллеи.

– Новый год должен быть сказочным! – заявила дочь и потратила чуть ли не месяц, приводя окружающее пространство в соответствие только ей известному стандарту. – Хочу, чтобы весь следующий год был сказкой! – уточнила она, и ещё два часа вся семья в красках обсуждала, что и нынешний вполне себе тянет на этот литературный жанр.

Семья.

Подношу перчатки к лицу, охлаждая виски, до сих пор не растаявшим снегом на кончиках пальцев. По ощущениям – лёд, попавший на раскаленный летним зноем камень…

События последних месяцев, и правда, похожи на сказку, и даже со счастливым концом… Почти для всех…

Мне всегда везло… По-крупному… Да, всегда… Всегда предлагали и сами же всё давали…

За всю жизнь несколько действительно серьёзных собственных просьб… Не за себя… за близких.

За Павла, когда увидев его разбитое в хлам лицо, впервые в жизни испугался, что могу его потерять.

За Энджи, когда доктор, ведущий её беременность, вывалил на меня неутешительный прогноз всего того, что может пойти не так.

За Свету, когда от нас практически ничего не зависело, и почти то же самое повторилось со внуком.

В сравнении с этим моё нынешнее желание выглядит эгоистично и не слишком оправдано. Но оно первое, выбивающиеся из стандартного списка желаний, которое мне хочется загадать под бой курантов на Новый год за последние… сколько лет?..

Женщина, которая сначала выбила почву у меня из-под ног там, где это с трудом удавалось даже мужчинам. А затем каким-то невероятным образом день за днём она же заполнила все мои мысли…

Вика, даже если у Энджи сегодня ничего не выйдет, у тебя все равно нет никаких шансов, потому что ты уже просыпаешься и засыпаешь вместе со мной. А это значит, всего лишь перемещение в пространстве. Для меня не проблема. Следовательно не проблема и для моей женщины.

– Федь, быстрее, мы можем успеть добраться до самой вершины! – слышу взволнованный голос Пети, мотивирующий брата на очередные свершения.

Разворачиваюсь, внимательно осматривая собравшуюся в путь экспедицию.

– Деда? А ты чего не дома? Там же без тебя… – запинается внук, обдумывая лучший вариант моего применения: – Женя скучает.

Еле сдерживаю смех.

С Женей мы так плотно, практически круглосуточно, общаемся последний месяц, что заскучает по мне он очень и очень нескоро.

– Что с ним? – понижаю голос, зная, что это сразу же избавит меня от их умелых уверток.

Пока, хвала Господу, работает.

– Ну деда, всё с ним хорошо! – примирительно встревает Фёдор. – Он просто устал.

– Спит он! Нам ещё Джамбо и Корсара ночью запускать! Ему нужны силы! Не буди его, деда! И маме запрети, как приедет! – перебивает брата назидательным тоном Петя. – А то она…

Тут уже я прерываю разговор, который может много куда вывести:

– И куда же вы собрались?

Петр быстро отводит глаза, а вот Федя полностью выдерживает мой взгляд и чётко, без единой запинки отвечает:

– Как куда, деда? Подышать свежим воздухом в саду.