Веровы. Новый год

Делает наигранно глубокий вдох, важно засовывая руки в кармашки куртки.

Ещё лет пять и его вообще невозможно будет поймать на лжи, потому что это дар, врать с абсолютно невинным лицом. Радуюсь только тому, что он достался Федору, у которого всё, что можно скрыть в разы проще, чем у Петра. И слава богу!

– А как же подъём на вершину? – загоняю их в угол я.

Ещё год назад это были бы замершие в восторге лица из-за веры в мои суперсилы. Сейчас прищуренные глаза, подозревающие, что что-то здесь не так.

– Он слышал, – шепотом делится пониманием ситуации с Петром Федя.

Они оба сокрушенно вздыхают.

– А теперь объясните мне, почему вам нельзя лезть на эту снежную гору, – киваю на возвышающуюся перед окнами кучу снега.

Объясняют то, что уже слышали сегодня от меня, Светы и Паши.

– Так в чем дело? Завтра, когда её утрамбуют, она будет в вашем распоряжении.

– Ну, деда, как ты не понимаешь? – с настоящим страданием в голосе стонет Петр. – Она же станет меньше!!!

– Да, Петр. Зато никому не придётся выкапывать тебя из её центра, когда ты провалишься на самой вершине.

И только тут я понимаю, какую ошибку мы совершили. Глаза обоих внуков вспыхивают восторженными огоньками. Петя заводит руку за спину, откуда извлекает приличных размеров пластиковую лопату.

– Деда, так ведь это самое интересное! – говорит он голосом сумасшедшего фанатика, помешанного на своей идее.

– Быстро в дом! К горе не подходить. У нас гости.

Двойной жалобный вздох. Но они разворачиваются и направляются в дом, на ходу стягивая шапки.

– Инга мне не нравится, – пыхтит Петя. – Она обозвала меня малышом.

– А ты обозвал её девчонкой, – парирует Федор.

– Так она и есть девчонка! – праведно возмущается внук.

– Ты сказал, что она не попадёт в цель и держит бластер, как девчонка. Вот она и обиделась.

Мальчишки окончательно скрываются за дверью.

Да, нам однозначно ещё работать и работать над сказкой.

Звук открывающихся ворот, и минуту спустя я вижу подъезжающую машину Энджи. Достаю из кармана телефон, стягивая перчатки и проверяя на отсутствие "пропущенных".

Варианта может быть только два, но всё же… Если бы план сорвался, она бы позвонила. Дочь знает, что значит ожидание в таком деле.

Переступаю с ноги на ногу, пытаясь сбросить оцепенение, и только сейчас начинаю ощущать морозный холод последнего дня года.

Щелчок открывающейся двери.

Есть!

Раз. Два. Тричетрыепятьшесть… Набирает разгон мой пульс.

Розовое облачко, выпорхнувшее из двери.

Спасибо!

На несколько секунд теряю ориентацию из-за того, что учащенное сердцебиение мешает ещё раз освежить в памяти план действий. Да, у меня всегда есть план, тем более для таких приоритетных дел.

Таких… долгожданных… заманчивых… и более чем привлекательных… дел.

Спускаюсь вниз по ступеням, подмигивая и благодарно кивая дочери. Здороваюсь с Ингой.

Чего мне стоило уговорить Свету позволить поприсутствовать на их совместном сеансе с близнецами. Но цель достигнута, я – не чужой. К тому же при всей сложности ситуации Инги – это, на мой взгляд, детский лепет по сравнению с тем, что выкидывала в своё время Энджи.

Я справлюсь. Мы справимся.

Девочка улыбается, без стеснения протягивая руку.

И тут Энджи делает мне ещё один подарок.

– А давай мы не будем ждать и сразу заглянем к Ставрюше? – хитро подмигивает мне дочь, переводя серьёзный взгляд на Вику и далее от души улыбаясь Инге.

Та в свою очередь оборачивается на маму с надеждой и просьбой в глазах.

Вздох. Взгляд Вики на Энджи, сообщающий, что ещё раз такой номер с ней не пройдёт, но… она согласно кивает и под радостное восклицание дочери, девчонки быстро скрываются из вида.

Ощущение того, что моя мечта на моих же глазах становится явью невыносимо. По всему телу разливается какая-то ядерная смесь, обогащенная невероятным, судя по всему, запрещенным составом, потому что находясь в такой эйфории, организм однозначно долго не протянет. В основном из-за нежелания попусту тратить время на сон и еду. Да, у меня только одно на уме и я намерен донести это до Вики прямо сейчас.

Не даю ей совершить маневр, с лёгкостью блокируя там же у двери машины.

– Я рад, что ты передумала, – касаюсь рукой ее подстриженных волос.

Зрачки чуть расширяются, но она не отстраняется, все так же неотрывно смотря мне в глаза и не отводя свой взгляд.

– Хочешь спросить почему?

Мой взгляд в свою очередь опускается немного ниже, и я чисто физически не могу оторвать его от её приоткрытых губ.

– Нет, – проскальзываю руками вдоль её талии, обхватывая и уверенно прижимая к себе. – Хочу целовать тебя столько, сколько ты задолжала мне за все эти полгода.

Вижу возмущение в широко распахнувшихся глазах, но…

Осторожное касание её верхней губы. Я лишь слегка дразню её языком, нежно втягивая в рот, чтобы тут же выпустить и проделать тоже самое с нижней. А вот теперь, милая, ты готова к большему. Поднимаю правую руку, запуская её в мягкие, шелковистые волосы и слегка сдавливая затылок, помогаю преодолеть последнее смущение. Полностью накрываю её губы своими, чувствуя, с какой жадностью она делает вдох носом, моментально разделяя со мной своё тёплое дыхание. А дальше она наглядно демонстрирует мне насколько важным для неё является партнерство – острый язычок Вики способен не только на мастерскую защиту прав подзащитных…

От дальнейших фантазий с его участием меня сдерживает лишь осознание того, что наш праздничный ужин уже на носу, а я на грани того, чтобы отказаться от него полностью и прямо сейчас затащить Вику в спальню, не выпуская до…

А вот вообще не выпуская!