Из-под палочки

– Для вас всегда, – улыбнулся Эндан. – Вас Ахмад-хон на правах посыльного отправил?

– А, нет, – усмехнулась она, входя целиком и закрывая дверь. – Я сама хочу тебе задачку подкинуть, не от мужа. Смотри, – она уселась в посетительское кресло и вывела на стол-экран сайт какого-то земного оркестра, судя по фото вверху с торчащими смычками. – Это неплохие ребята, играют классику и немножко новинок на свой вкус, прямо как Азамат любит. Хочу ему на день рождения подарок сделать, пригласить их.

– Хорошо, – Эндан кивнул, подтягивая к себе окно с контактными данными. – У Ахмад-хона день рождения где-то через два месяца, если не ошибаюсь?

Хотон-хон покачала головой: в той никак не укладывалось, что на Муданге годовщину появления на свет не отмечают, а потому друзья и близкие запросто могут её не помнить. От своего ближайшего окружения она требовала, чтобы ставили напоминания, но Эндан, к своему счастью, в это самое окружение не входил.

– Я уточню по документам, – примирительно сказал он. – Какие-то пожелания по программе будут?

– Баха пускай сыграют и Пярта, – кивнула Хотон-хон. – Муж это любит. Ну и для контраста что-то повеселее. Но это ещё не всё, есть одна проблемка.

– Слушаю, – Эндан нахмурился. Если бы у кого-то в оркестре были судимости, долги или непереносимость большей части муданжских продуктов, это Хотон-хон бы проблемой не назвала, ибо считала, что за то Эндану жалованье и платят, чтобы такое разруливал.

– Там девочка работает, Алиса Романова, я её знаю и хотела бы увидеть. Но у неё папаня долбанутый на все деньги, – пояснила эта прекрасная высокообразованная женщина. Эндан уже давно научился не морщиться. Ахмад-хон же терпит, а он с ней по полсуток в одном помещении проводит. – Он каким-то образом узнаёт, когда её оркестр куда-то едет, и тут же заставляет её брать отпуск за свой счёт. Думаю, у него информатор есть там. Короче говоря, надо на эти даты папаню чем-нибудь так занять, чтобы ему стало ни до чего.

– Н-например? – с подозрением переспросил Эндан.

– Это уж тебе виднее, – усмехнулась страшная женщина. И ведь не откажешь… – Он сам дирижёр в оркестре. Может, его куда-нибудь отправить… на гастроли… на подольше?

– Понятно, – вздохнул Эндан и стал смотреть, куда в ближайшее время собрался ехать на гастроли некто Константин Романов и согласится ли эта держава задержать ему обратный выезд по какому-нибудь подозрению. Было бы легче, если бы Эндан мог с первого раза выговорить имя дирижёра. Ох уж эти земляне, в каком месте у них язык растёт… – Хорошо, будет сделано.

– Ты зайка, – Хотон-хон широко, не по-женски улыбнулась, сверкая зубами мудрости, и покинула кабинет.

Эндан пролистнул вывод поиска и наткнулся взглядом на фотографию Алисы Романовой. Рыжая, монголоидная, со злым взглядом и большими руками. Сглотнул. Нет, её внешность не имела для него никакого значения. Это просто задача из бесконечного потока типовых задач. Ещё не хватало угробить землянку.

Глава 2

– Кому ты звонить собрался в таком часу?

Экдал, брат Эндана, сидел, скрестив ноги, в другом углу дивана и покачивал в руке пиалу с разбавленной хримгой. Его жена придумала себе какое-то важное задание на вечер – писала, сказал, писульку какую-то, которую через несколько дней будет зачитывать на конференции. К счастью, на этот раз ехать никуда не придётся, конференция сетевая. Экдал уже давно привык ездить со своей кралей по всему свету, но он теперь был одним из генералов муданжской армии, а делать ему визы приходилось Эндану…

– На Тигрэн, – вздохнул Эндан. – У них там только-только рабочий день начался в министерстве, а мне надо мужика этого задержать.

Брат покачал головой и почесал выбритые на виске узоры. На Муданге так не стригли, это он в начале месяца с женой на Тамль ездил.

– Смотрю я на тебя, братец, и думаю, что зря ты на повышение пошёл. В наёмниках да телохранителях ты выглядел повеселее. Может, вернуться?

Эндан скривился. Ещё поучений от младшего брата он не выслушивал. Не то чтобы у того не было морального права – Экдал собрал свою команду наёмников, к которой Эндан даже в итоге присоединился, когда его собственный капитан стал Императором, а потом, когда Император аккуратно, но настойчиво загнал всех наёмников в ряды регулярной армии, получил там сразу генеральский чин. Эндан же в армию идти не захотел, а чем ещё заняться, не придумал, пока тот же Император не предложил ему место телохранителя при министре природопользования Хосе – нечеловеческой твари, выросшей в лесу. Тварь, впрочем, оказалась довольно милая и покладистая, и через пару лет перестала трястись в присутствии чужих людей, а потом и люди попривыкли, так что необходимость в постоянной охране отпала. Эндана никто не гнал, он мог бы остаться в телохранителях, но, во-первых, он перестал чувствовать нужность своей работы, а во-вторых…

– Не могу я, – вздохнул он. – Хос постоянно трётся с императорской семьёй. Это только ходить и смотреть целыми днями, как они живут, милуются и плодятся. Не могу.

Брат сдвинул точёные брови. У Эндана были почти такие же, они с братом вообще мало различались, но Экдал вышел как-то неуловимо красивее. Может, просто держал себя иначе.

– Это тебя землянка так раздражает? Мне казалось, ты с ней поладил, это у меня с ней тёрки были. И то я теперь думаю, что она в чём-то была права.

– Да нет, чего там землянка, – отмахнулся Эндан и ущипнул себя за переносицу. – Землянка как землянка, грубая, конечно, и нахальная, но они все такие, я привык. Тут другое. Ну не могу я целями днями смотреть на чужое счастье, которого мне самому не видать. Это… нездорово. Так и сглазить можно. А я не хочу Ахмад-хону зла, на его долю и так выпало немало.

Глаза брата раскрылись шире, и он быстро спрятал взгляд в пиалу, как будто боялся показать свою настоящую реакцию. Эндан и сам не хотел её видеть. Стрезва он бы и не стал откровенничать, зная, что услышит в ответ, но хримга развязала язык.

– Слушай, ну, – начал Экдал, и Эндан подобрался, готовый отстаивать своё решение, – моя вот родила, и нормально всё. Я понимаю, что ты опасаешься, но сейчас с этой земной медициной – когда последний раз в столице кто-то от родов умирал? Ты бы с той же землянкой перетёр на эту тему, может, можно как-то подстраховаться?

– То, что ты решился своей жене ребёнка сделать, это на твоей совести, – тихо ответил Эндан. Ссориться с братом он не хотел, и так полжизни из-за политики помириться не могли, теперь ещё и это… Хотя Эндан в упор не понимал, как Экдал договорился со своей совестью: их мать умерла в родах, мать отца умерла в родах, и жена Эндана тоже умерла в родах, только там и ребёнок не выжил. Как Экдал, зная это, отважился рискнуть своей женщиной, было Эндану недоступно. Наверное, так же, как он когда-то решился создать свою команду наёмников, сам ещё будучи зелёным юнцом почти без опыта. Младший удался отважнее, красивее и удачливее старшего, и с этим приходилось мириться. Не завидовать же ему. Так и правда до сглаза недалеко. – Но я не могу. Понимаешь, я просто не могу. Мне иной раз на улице девица улыбнётся, так потом всю ночь кошмары снятся. Я просто не переживу этого ещё раз, понимаешь?

Экдал состроил скорбное лицо, какое только он умел – словно с миниатюры в каком-нибудь старинном сборнике баллад.

– От кошмаров теперь тоже лечат, – заметил он. – Вон Алтонгирел своих призраков упокоил, говорят. Не знаю уж, что у него там была за история, но он духовник и сам не справился, так что уж наверное непростая. И потом, ну хорошо, я понимаю, детей ты заводить боишься. Но бабу-то почему нет? Ты же аккуратный, с ума не сходишь, у тебя всё по расписанию. Она и рада будет не рожать.

Эндан допил хримгу и налил себе ещё из запотевшего графина. Брат со своей женой почти всегда уживался неплохо – поначалу потому, что она не создавала проблем ему, а потом потому, что Экдал не стал создавать проблем ей. Но были вещи, которых брат не поймёт никогда. Ни одна женщина не могла сравниться с его Яргуй, цветочком ветреницы, алой лесной звёздочкой. Когда он смотрел на неё, у него сердце щемило и дыхание замирало, а от её смеха слабели руки. Эндан, конечно, никому в этом не признавался, особенно ей самой – прослыть неуравновешенным, потерявшим душу ему вовсе не улыбалось. Но ему казалось, что она знала, замечала за ним мелкие странности и не пугалась, а наоборот, забавлялась, любуясь произведённым эффектом. Душа Эндана развеялась пеплом вместе с ней, а без этого… Он просто не представлял себе, как быть с женщиной, к которой не будут сами собой тянуться руки.

– А то ты не знаешь, что будет дальше, – сказал он вслух вместо всего этого. – Ну год, ну два проживём, а потом начнётся: что это у вас деток нету? Жене на подарки скупишься, или пропиваешь всё, или силы мужской не хватает? Можно подумать, ты не слышал таких разговоров.

Экдал смутился: наверняка не только слышал, но и сам участвовал.

– Ну возьми вон из приюта, – внезапно предложил он. Эндан уставился на него, прикидывая, не была ли хримга крепче, чем ему казалось.

– Где я тебе найду женщину, которая на такое согласится? – выдавил он. – Ты вообще представляешь размах скандала, который она устроит? Где это видано вообще, безродных в дом тащить? Да я никакими деньгами не откуплюсь.

Экдал открыл было рот, но подавился тем, что хотел сказать, и со стуком зубов закрыл его обратно. Эндан перевёл дыхание: брат в своих путешествиях с женой всякого навидался, забыл, должно быть, как на Муданге принято. Оставалось надеяться, что он не собирался предложить Эндану взять безродного из приюта, не обзаводясь женой. Тут уж даже те кто, в принципе сплетни не слушает, решили бы, что это его внебрачный, и тогда репутации и карьере Эндана настанет полный и бесповоротный конец. Он сомневался, что даже Ахмад-хон с его широтой взглядов и общим расположением к безродным поймёт такую выходку.

Желая поскорее закончить неприятный разговор, Эндан снова взялся за телефон и всё-таки позвонил на Тигрэн. К счастью, в тамошнем МИДе его хорошо знали и задержать этого несчастного дирижёра согласились без лишних вопросов.

– Ты в ближайшее время на Муданге? – спросил Экдал, когда разговор с Тигрэном был закончен.

Эндан кивнул.

– Надо оркестр встретить и проводить. Наверняка в разъездах какие-нибудь проблемы возникнут. С артистами всегда проблемы.

– А, так ты с ними покатаешься? – оживился брат.

– Нет, зачем? – удивился Эндан. – С ними будут два переводчика, и хорош. Я и по телефону всё разрулить могу.

– Да ладно, поездил бы по стране, развеялся. Смотри, ты из канцелярии носа не показываешь, уже серый весь! Скоро примешь форму кресла и перестанешь разгибаться.

– Развеяться? – изумился Эндан. – С земными артистами? Ты себе эту публику представляешь вообще? Там же каприз на капризе и такое самомнение, что оба солнца застит. Я слабо себе представляю менее подходящее для отдыха занятие.

– Так то знаменитости, – заметил Экдал. – А эти обычные будут. Их Хотон-хон пригласила ради того, чтобы подругу повидать, а не за высокий класс. Мне жена по секрету рассказала, – добавил он и подмигнул. – Кстати, она и сама не прочь прокатиться по городам, жена то есть. Могла бы одного из переводчиков подменить.

Эндан цыкнул зубом. Эсарнай знала всеобщий намного лучше, чем муданжские переводчики, потому что родилась и выросла на Гарнете, а уж в разнице культур разбиралась и вовсе профессионально. С ней поездка прошла бы гораздо спокойнее – она знала заранее, где и что землянам не понравится, и где они чего захотят.

– У жены твоей ценник на услуги высотой с императорский дворец, – попытался упереться Эндан. Что-то ему не нравилось в энтузиазме брата, но что именно, он понять пока не мог.

– Это на письменные переводы, – качнул головой Экдал. – А трындеть с землянами она и даром готова хоть сутки напролёт. Тем более с музыкантами. Это ж культу-ура, исто-ория, всё как она любит.

– Так поезжайте сами, – развёл руками Эндан. – Я-то зачем?

– А я что делать буду, пока она трындит? Не-ет уж, – потряс пальцем брат. – Или с тобой, или без нас.

Эндан снова подвинул поближе телефон и пролистал своё расписание и список дел на время гастролей. Ничего такого, чего он не смог бы сделать из другого города. И правда, что ли, прокатиться, пейзажи посмотреть… Худульских раков поесть, долхотских рябчиков. Ну, почему бы и нет?