Исцеление огнем

– Да, моя, – честно ответил я.

– И как же это вам удалось? – деланно удивился генерал Келлер, при полном молчании сына и обеих женщин.

– Обыкновенно, – пожал я плечами, – господин Ульянов не смог устоять перед перспективой внезапной насильственной смерти и согласился сотрудничать при условии, что я наделю его настолько длинной жизнью, что он сможет увидеть вожделенный социализм собственными глазами.

– Не сдержали, значит, обещания, господин Серегин? – усмехнулся Келлер.

– Ну почему же? – сказал я. – Господин Ульянов в настоящий момент вполне жив и находится в руках сразу двух профессоров медицины цивилизации пятого уровня. Несмотря на невероятно тяжелое ранение, безусловно, смертельное для любой цивилизации уровнем ниже пятого, прогноз выздоровления у пациента со временем вполне благоприятный. Через пару-тройку лет он будет как новенький. Единственное, что я могу обещать – к исполнению обязанностей председателя Совнаркома этот господин не вернется никогда. Теоретическая работа подходит ему в значительно большей степени.

– Да, Федор Артурович, – решил дополнить меня Михаил Романов, – как раз эта замена господина Ульянова на господина Джугашвили и была тем самым условием, при выполнении которого Сергея Сергеевича допустили на следующий уровень Мироздания. После этого события его работа в нашем мире считалась сделанной в общих чертах, а отдельные недостатки можно было исправить и позже…

– Ну хорошо, господа, – проворчал Келлер-старший. – Я не буду спрашивать, почему, как вы говорите, Всемогущему Господу так чрезвычайно важен этот молодой грузин. В любом случае я никак не смогу проверить правдивость вашего ответа. Вы лучше скажите, для чего вам нужен я сам?

– Мы хотим предложить вам службу на тех же условиях, что и Михаилу Александровичу, – ответил я. – Но прямо сейчас давать ответа не надо. Прежде чем вы решитесь сказать «да» или «нет», я обязуюсь устроить вам путешествие по различным мирам, в ходе которого вы сможете увидеться с бывшим государем Николаем Александровичем и убедиться в его полном и неподдельном счастии. Также я могу организовать вам встречу с вдовствующей государыней Марией Федоровной, пребывающей сейчас в моем Тридесятом царстве на правах почетной гостьи с открытым листом. Кроме того, вы сможете переговорить с командующим моей второй армией генералом Багратионом, а также иными его соратниками по Бородинскому полю, побывать в мирах тысяча девятьсот пятого и пятнадцатого годов, где сможете убедиться в моей безусловно пророссийской патриотической политической ориентации…

– Пророссийская политическая ориентация, по моему мнению, очень плохо сочетается с большевизмом, – возразил генерал, – ну да ладно. Наверное, и в этом случае у вас найдется какое-нибудь весьма правдоподобное объяснение…

– Это объяснение, – сказал я, – вы сами сделаете для себя, как только побываете в будущих относительно вас мирах сорок первого и семьдесят шестого годов.

– Да, Федор Артурович, – подтвердил Михаил Романов, – лично на меня сорок первый год произвел шокирующее впечатление.

– Ну ладно, господин Серегин, – хмыкнул Келлер-старший, – если вопрос стоит именно таким образом, тогда посмотрим, а потом решим. А теперь ответьте, почему вы ведете себя так, будто я невеста на выданье, а вы жених?

– Вы, Федор Артурович, настоящий человек и защитник Отечества, а такие мне нравятся, – ответил я. – кроме того, моя должность Защитника Земли Русской велит каждого такого человека брать за руку и ставить рядом с собой в строй. Вместе и рогатого старика, то есть черта, бить веселее…

– А кто этот рогатый старик? – не заметив моей последней оговорки, спросил генерал.

– Рогатый старик Эрлик – это одна из ипостасей Сатаны, принятая у древних кочевых народов, в частности, авар, – пояснил бывший Великий князь. – Сергей Сергеевич столкнулся с ним, когда громил авар и, соответственно, спасал артан. Ника мне рассказывала, что после небольшой демонстрации силы Нечистый теперь опасается даже просто находиться в том же мире, что и Сергей Сергеевич. При нечаянной встрече по рогам можно получить так, что потом копыта разъедутся.

– Да неужели, Ваше Императорское Высочество? – усомнился было Келлер-старший, и совершенно напрасно, потому что я на ладонь подвыдернул из ножен свой меч бога войны, после чего с лезвия полыхнуло светом первого дня творения, заставив присутствующих непроизвольно зажмуриться и сделать шаг назад.

И в тот же момент, одновременно с чесоткой в темечке, я ощутил, как что-то горячее разворачивается внутри меня и высовывается наружу во всем блеске своего неземного величия.

– Вот то-то же, смертные! – прямо у меня над ухом произнес оглушительно громовой голос младшего архангела. – Бойтесь Гнева Господнего и неукоснительно выполняйте все указания Его Посланника господина Серегина, тако же, как он сам выполняет повеление Божье поступать только по совести!

Со стуком вставив меч в ножны, я усилием воли загнал архангела обратно внутрь, мысленно ругаясь самыми последними словами. Мне требуется договориться с этим человеком по-хорошему, а не запугивать его Божьими карами. Но, как ни странно, этот агрессивный демарш архангела в сочетании с демонстрацией сияющего меча Бога Войны сработал наилучшим образом.

– Господин Серегин, – сказал генерал Келлер, склонив голову, – прошу простить меня за недоверие, проявленное к словам Его Императорского Высочества. Просто на протяжении моей не такой уж короткой жизни различных шарлатанов вокруг было много, а никаких чудес не наблюдалось.

– Мне не за что вас прощать, – ответил я. – Вы, Федор Артурович, правильно сказали о засилье шарлатанов, напропалую обещающих чудеса каждому желающему, но не способных ни на что, кроме банальных цирковых фокусов. В моем родном мире сто лет тому вперед в России тоже в изобилии водились разные пройдохи, обещавшие доверчивой публике излечение от всех болезней, отворот, приворот, снятие порчи и сглаза, а самые наглые – еще и оживление умерших родственников. Ну а потом мы пошли в свой последний и самый главный поход, где встретились с настоящими чудесами, впрочем, сейчас говорить об этом неуместно…

– Но все же, – сказал старый генерал, – про чудеса я попрошу рассказать поподробнее, ведь ваше Тридесятое царство, как следует из его названия, ими просто набито, и мне не хотелось бы обмишулиться на старости лет и поставить в неловкое положение родных.

– Ну хорошо, Федор Артурович, – сказал я, – слушайте. Первый вид чудес, собственно, никакими чудесами не является, потому что это – не более чем результат работы машин и механизмов, далеко опережающих технический уровень цивилизации вашего времени. Примерно так же, чудом и колдовством, каким-нибудь индейцам Майя показался бы обычный для ваших времен паровоз. Второй вид чудес – это так называемая магия, проявления которой основаны на использовании особой энергии, которая, наподобие атмосферного электричества, протекает в Мироздании между полюсами Порядка и Хаоса. Воспользоваться магией могут люди, имеющие некие дополнительные таланты-способности от рождения – так же, как таланты великих музыкантов или, к примеру, скрипичных мастеров. Но сами по себе такие люди-маги ничего не создают, а только допущены до возможности дергать за приводные рычаги сил, которые превосходят их понимание. Так же, как распределение обычной влаги на поверхности земного шара, плотность концентрации магической энергии в Мироздании весьма неоднородна. В большинстве миров ее почти нет, в других, напротив, ее много или очень много. Миры Тридесятого царства и так называемых Подвалов Мироздания, где квартируют античные боги, являются магическими, а вот исторические миры Основной Исторической Последовательности и их окрестностей обилием магии, как правило, не блещут. Возможности людей-магов и технических устройств высокоразвитых цивилизаций в значительной степени пересекаются, что позволяет нам думать, что со временем развившаяся до высочайших высот техника полностью аннулирует так называемые магические чудеса. Уже были случаи, когда инженеры космической цивилизации, наблюдая при помощи аналитических приборов за тем, как маг творит свои заклинания, улучшали конструкцию технических устройств аналогичного назначения. И, наконец, крайне редко бывают истинные чудеса, творит которые только сам Создатель Всего Сущего, ничего не совершающий по требованию, а действующий лишь в соответствии с собственным Замыслом. Только они по своей сути являются настоящими чудесами, а остальное – всего лишь возможности техники, а также проявления неведомых нам законов природы и способности человеческого разума дергать за приводные ремни Мироздания…

За окнами громыхнул раскат грома, подтверждая мои слова.

И тут впервые заговорила супруга старого графа Мария Александровна Келлер:

– Господин Серегин, вот вы неприкрыто демонстрируете всем и каждому, что Вышние Силы безоговорочно находятся на вашей стороне, но как же тогда быть с одним из главных постулатов христианства, который гласит, что любая магия и колдовство – занятие богомерзкое и противозаконное?

– Дело в том, сударыня, – ответил я, – что в верхних мирах, изначально населенных людьми, магии нет по определению или почти нет, а в тех двух мирах, которые известны нам как магические, люди являются пришельцами извне, колонизировавшими какую-то их часть. В силу этого обстоятельства магов среди вас нет или они находятся в латентном состоянии, не отличимом от обычных людей, зато имеются колдуны. Эти персонажи, даже попав в магический мир, не могут получить доступа к межмировой магической энергии. Именно потому они вынуждены отбирать жизненную силу у окружающего их населения, своих дальних и ближних соседей – либо понемногу от всех сразу в виде слепого религиозного поклонения, либо все и без остатка от немногих назначенных к закланию на алтаре. Кровавые религиозные культы с человеческими жертвоприношениями, как правило, устраивались в интересах таких вот колдунов. Жестокие Великие Войны ради будущего арийской расы, мировой революции или такой же мировой демократии тоже можно рассматривать как разновидность массовых жертвоприношений. Именно такие деяния из-за применяемых при этом методов считается неприемлемым занятием, мерзким перед лицом Господа. Что касается магии, то у людей из моей команды имеется высочайшее разрешение на ее применение, главные условия – поступать по совести и не творить зла. Поэтому убиваем мы только в бою, причем немагическими средствами, а после лишь иногда казним жестоких преступников, ставших виновниками многих жертв, и тоже делам это обычными способами. Главное для нас – не смерть противостоящих нам грешников, а их раскаяние и исправление.

– Ну хорошо, господин Серегин, – сказал генерал Келлер, – будем считать, что наши вопросы исчерпаны, и мы с Борисом готовы идти с вами прямо сейчас. Первым делом я хотел бы увидеться и переговорить с государем Николаем Александровичем.

Я мельком глянул на магический таймер, показывавший текущее синхронизированное время в различных мирах, и ответил:

– Прямо сейчас это сделать не получится, потому что в настоящий момент в Асгарде, где ныне проживает бывшее царское семейство, стоит глубокая ночь. Там все спят. Поэтому я приглашаю всех вас, а не только мужскую половину семьи, в свои главные владения в Тридесятое царство, а уже оттуда вы сможете попасть в любое место, по вашему выбору.

– Но что мы там будем делать, в этих ваших владениях? – всплеснула руками жена генерала.

– Вам лично, сударыня, будет не вредно пройти обследование в нашем госпитале и получить лечение от одолевающих вас недугов. У нас очень хорошие доктора, как магической, так и обычной специализации. При этом ваша невестка сможет повысить свою квалификацию, стоя с другой стороны барьера как сестра милосердия, ведь тяжелых раненых со второй германской войны к нам доставляют ежечасно в очень больших количествах. Любой человек там будет к месту, и ничья помощь не окажется лишней. Пока вы будете осваиваться, Федор Артурович и Борис совершат все положенные визиты, и каждый сам за себя примет главное решение в своей жизни. А еще я представлю вас своей законной супруге, в девичестве княжне Елизавете Дмитриевне Волконской, штурм-капитану воздушно-космических сил Российской империи двадцать первого века. И пусть она расскажет вам, как живется таким, как вы, там, где представителям потомственного и титулованного дворянства и наследственной аристократии, чтобы сохранить свое положение в обществе, необходимо служить, пока глаз остер и рука тверда. Одно из воплощений стоящего рядом со мной Михаила Александровича сумело учинить в Российской империи такие порядки, что и сто лет спустя переоснованное им государство кажется отлитым из цельного куска броневой стали, а не конструкцией из навоза и палок, каким оно было во времена отставленного ныне Николая Александровича. Федор Артурович, не смотрите на меня такими глазами. Его бывшее императорское величество сам поведает вам о выводах, которые он сделал, узнав о различных вариантах истории, и покается перед вами как перед человеком, честно выполнившим свой долг до конца. А сейчас хватит разговоров, идемте. Дела не ждут.

Восемьсот тридцать девятый день в мире Содома, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Доставив семью Келлеров в Тридесятое царство, я передал их на попечение Михаилу Александровичу и… Кобре. Наша Гроза Драконов таки сошлась с очередной версией Мишеля на короткую ногу – скорее всего, потому, что этот человек уходит с нами, и, следовательно, их отношениям ничего не будет мешать. Сам он как-то признался мне, что рядом с Никой испытывает давно забытое чувство юношеского шалопайства и беззаботности, будто вернулись старые добрые времена, когда он был «простым» поручиком синих кирасир Мишкиным. Вот так. Эрот, как оказалось, к увлечению всех сущностей этого человека Коброй был совершенно непричастен. Образ сильной независимой женщины, самостоятельно решающей свою судьбу, был вписан в исходный код его личности, и именно поэтому в свое время он клюнул на госпожу Шереметевскую-Мамонтову-Вульферт-Брасову, которая лишь казалась такой особой, но, разумеется, ею не была. Старого генерала Темная Звезда в процессе знакомства ошарашила, его сына (неплохого фотографа-любителя) очаровала, ну а женщины семьи Келлеров были просто в шоке. Неужели им тоже теперь так можно?

Впрочем, спихнув Келлеров на Кобру и Михаила, я сразу выкинул эти дела из головы. Там справятся самостоятельно, а мне требуется переключиться на мир тысяча девятьсот семьдесят шестого года, для того чтобы воочию продемонстрировать товарищам из Политбюро ЦК КПСС образчик грубой работы на отдаленных от Советского Союза территориях. Если что, я имею в виду Пиночетовскую Чили, да и соседние диктаторские режимы Аргентины и Бразилии не вызывают у меня большого восторга. Никакой своей власти я там устанавливать не собираюсь, но беспощадно уничтожать спонсируемую американцами антикоммунистическую сволочь мне сам Бог велел, ибо это будет по совести. Кстати, китайским товарищам тоже невредно будет заранее знать, на что я способен, выходя из себя, если у нас не получится договориться по-хорошему.

Граничные условия операции не предусматривали участия в бою русских и советских контингентов, так что главными действующими лицами должны были стать изрядно застоявшиеся легионы Велизария. После Порт-Артура я использовал их в деле лишь минимальным образом, и вот теперь настало их время. На совещание, посвященное этому вопросу, я намеревался пригласить генерал-лейтенанта Велизария, специалиста по тонким и острым делам гауптмана фон Баха, командующего первым легионом Вернера фон Буксдевена, командующего вторым легионом генерал-майора барона Шарля Станисласа Марьона, командующего третьим легионом генерал-майора Тимо фон Циглера, командующего четвертым легионом генерал-майора графа Жозефа Мари Дессе. Эти четыре легиона составляли ударный корпус первой линии, в который я собрал самых подготовленных и легко обучаемых бойцов и командиров армии Велизария. При быстром подъеме вверх по уровням мироздания те, что не могут постигать все новые и новые военные премудрости, быстро превращаются в балласт, пригодный только для полицейской и гарнизонной службы. Командовали ударными легионами тоже лучшие из лучших: два тевтона и два бывших генерала Наполеоновской Великой Армии. Но, наверное, все четыре легиона сразу мне все-таки не понадобятся: внезапного захвата Саньтьяго-де-Чили с четырех концов я пока еще не планирую…

– А почему бы и нет, Серегин? – спросила у меня энергооболочка. – Не связанных другими операциями сил у тебя сейчас столько, что подобная задача тебе – плюнуть и растереть! Зачем понемногу ощипывать режим Пиночета со всех сторон, когда его целиком можно бросить в мясорубку твоей военной машины. Пусть все видят, какой ты могучий, решительный и непреклонный, и боятся, боятся, боятся. Кстати, в таком случае даже те четыре резервных легиона, на которые ты уже махнул рукой, тоже пойдут в дело.

Ну вот, мое третье «я» (если вторым считать младшего архангела) вдруг высказало свое мнение, да довольно резко. За ней, энергооболочкой, надо сказать, практический опыт Ареса длиной в несколько тысячелетий, который, даже если захочешь, не пропьешь. И в то же время имеются у меня определенные сомнения…

– Но ведь хотелось же, проделать все так тихо, чтобы никто ничего не понял, – подумал я. – Мол, Советский Союз по каким-то внутренним причинам вдруг взял и повернулся лицом к коммунистическому Китаю, а тот после смерти Мао взял и принял протянутую руку дружбы… И тут тоже небольшая группа, предположим, атаковала штаб-квартиру тайной полиции ДИНА, кого надо убила, кого надо пленила, кого надо освободила из застенков, а потом так же неожиданно отступила на исходные позиции, не оставив следов. А вдруг это были боевики подпольной прокоммунистической вооруженной организации MIR, а мы тут ни при чем.

– Ага, – хмыкнула энергооболочка, – тоже мне, размечтался один такой о незаметности. Если подмена одного Брежнева на другого и в самом деле прошла так, что никто ничего не понял, то погром, который ты учинил в Политбюро, отправив в отставку половину его членов, да смена караула на посту председателя КГБ взбаламутили всех вашингтонских советологов и кремленологов, заставив их чесать в затылке. Мол, что все это значит? И то же самое произошло в Китае. Смерть Мао со стороны выглядит вполне пристойно, ибо этого события давно ждали, а вот Чжоу Эньлай, неожиданно живым вознесшийся куда-то на небо, тоже, наверное, заставил в Лэнгли кое-кого призадуматься над тайным смыслом явления. Последний раз праведников живьем брали на небо эдак с пару тысяч лет назад. Никогда, мол, такого не было, и вот опять. Что нельзя было наложить на этот госпиталь сонное заклинание и умыкнуть главного пациента тихо, так чтобы никто не заметил, а не устраивать представления под куполом цирка в стиле Давида Копперфильда. С эрцгерцогом Францем Фердинандом у тебя в свое время все получилось так, что лучшего и желать было невозможно. Тихо пришли, тихо сделали свое дело и тихо ушли. Никто ничего не видел, а наследник австро-венгерского престола, что называется, взял и перековался. А почему и с Чжоу Эньлаем нельзя было так? То-то же, Серегин, тщательнее надо, без полетов во сне и наяву.

Вот уж дождался: зазнавшегося Бича Божьего с размаха макает лицом в грязь его же собственная энергооболочка…

– Я – это ты, а ты – это я, – услышал я ответную мысль. – И твой архангел тоже думает то же самое, потому и вылезает всякий раз, когда тебе кто-то пытается перечить либо высказывает в твоем присутствии глупость или богохульство. Но это у него от отсутствия опыта и крайней молодости – как-никак ему всего лишь чуть больше полутора лет…[3 - первые симптомы наличия внутри Серегина этой сущности проявились в мире 1238 года во время суда над поверженным и плененным Батыем.]

– Молодость – это единственный и недостаток, который проходит сам собой, – подумал я в ответ. – Ну а ты, значит, у нас и старый, и опытный?

– Да, – подтвердила энергооболочка. – Арес был у меня не первым, и даже не вторым. Я помню, как костяные, кремневые и обсидиановые наконечники на копьях и стрелах сменялись медными и бронзовыми, а маленькие отряды охотников-удальцов превращались в целые армии. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения, за исключением того момента, что с тех пор, как люди изобрели войну, они ничуть не изменились. Для простых обывателей по любую сторону от железного занавеса ты и вправду сработал чисто, а вот для специалистов своего дела мир после твоих стремительных операций наполнился хрустом, лязгом и скрежетом, словно кто-то большой и сильный с грацией носорога ломится сквозь посудную лавку. Самого тебя этой квалифицированной публике еще не видно, но о том, что ты пришел и действуешь, они уже знают. Заглушить этот шум можно только еще одной, более шумной, демонстрационной операцией – так, чтобы все в Вашингтоне смотрели в сторону Латинской Америки и еще немного на небо…

– Ты предлагаешь пригнать в небеса того мира «Неумолимый», прервав на нем восстановительные работы? – спросил я.

– Зачем такие сильные средства? – вопросительно хмыкнула энергооболочка. – Для решения всех мыслимых и немыслимых задач в мире товарища Брежнева достаточно участия Рион. Или она уже не твоя маркграфиня? А «Неумолимый» побереги для более тяжелых случаев – он тебе пригодится там, где наглость и алчность у господ англосаксов притупляет их инстинкт самосохранения, и только что-то по-настоящему ужасное способно вернуть их с небес на землю.

– Туше! – подумал я. – И в самом деле, в том мире Рион будет достаточно, причем во всех смыслах. Теперь надо подумать, нужна нам широкомасштабная десантная Чилийская операция или можно обойтись вариантом попроще.

– Вариантом попроще обойтись можно, – ответила энергооболочка, – да только тебе с него не будет никакого профита. Так не получится ни занять делом изнывающие от простоя войска, попутно подняв их квалификацию, ни получить политические козыри и особый вес в китайской и в советской элите, ни организационно подготовиться к схваткам на верхних уровнях Мироздания, где во имя блага человечества тебе предстоит щелкать американских сукиных сынов будто семечки. И, к тому же, разве тебе не хочется снова ощутить себя Спасителем и Освободителем, ведь эта, как ты выражаешься, Чилийская десантная операция уничтожит один из самых жестоких диктаторских режимов на планете? И добро бы это оказалась отечественная доморощенная диктатура. Но нет. Генерал Пиночет – это типичный компрадорский американский сукин сын, и его даже в самой малой степени не интересует соблюдение чилийских национальных интересов. И ведь эти люди не только жестокие садисты, но и отчаянные трусы, ведь, убивая тех, кого они считают своими врагами, эти нелюди действуют не только без какого-то формального решения суда, но и тайно, скрывая факты арестов, допросов, пыток и убийств. Кстати, и твой архангел тоже думает примерно так же, только его чувства гораздо проще. Ему хочется поставить на пылающие развалины свой бронированный сапог, а выживших членов хунты подвергнуть суровому и беспристрастному суду, после чего четвертовать, колесовать и пересажать на колья, ведь эти сволочи досыта попили чужой крови, а потому им пора захлебнуться в своей.

– Ну ладно, – подумал я, – мне хочется чувствовать себя и Спасителем, и Освободителем, и всемогущим Божьим Бичом, обрушивающим сокрушительные удары на головы тех, кто, возомнив о себе хрен знает что, в немыслимой гордыне попрал все священные истины. Но будут ли эти цели разделять солдаты легионов Велизария, или они отнесутся к столь ответственному заданию равнодушно, как обычные наемники?