Таинственное исчезновение в Аокигахара

Наконец мы с Алсу выбрались в зал, где нам было велено ожидать багаж. Свой чемодан я выловила почти сразу, но вот чемодан Алсу так и не приехал. В итоге мы потратили остаток ночи, чтобы выяснить, куда делся утерянный багаж.

Уже светало, когда к нам подошёл мужчина с пышными усами в красивой синей форме и сообщил, что чемодан найден. Оказывается его не заметили, и самолёт едва не увёз его обратно в Японию.

Жалоб мы никаких не подавали, потому что очень хотели домой. А на следующий день вспоминали об этом инциденте со смехом…

***

Передо мной появилась тарелка с супом.

– Вот, поешь, – сказал Дима, а сам сел напротив и принялся уплетать тост «Скаген» с креветками.

Я взяла ложку и начала копаться в супе. Мне совсем не хотелось есть, хотя запахи от еды шли очень аппетитные.

Мы остановились в трёхзвездочном отеле в деревне Нарусава. Хару всё сам устроил. Мы взяли один двухместный номер. Комната была очень светлой, на кроватях лежали узорчатые покрывала, на которых мы нашли чистые белые кимоно в синюю клетку. В углу стоял стол с телевизором, зеркалом и встроенным баром. У окна – симпатичный розовый диванчик и столик перед ним.

Хару сказал, что в отеле есть крытые и открытые бани с водой из горячих источников. Жаль, что теперь я здесь не ради такого удовольствия.

В ресторане было уютно и готовили вкусно, люди очень приветливы. Дима с удовольствием разговаривал с ними на японском языке. Я, к сожалению, могла похвастаться лишь английским.

– Я тут вдруг вспомнила наше с Алсу возвращение из Японии, – начала я. Глаза были устремлены в тарелку, поэтому я не увидела, как на меня посмотрел Дима, но почувствовала изменение в настроении – по голосу.

– По-моему, ты рассказывала. Алсу тогда чемодан потеряла.

– Угу… И самолёт задержался на целых три часа. Мы дважды попадали в воздушную яму. Тогда это не казалось странным, но сейчас…

– Ты всё ещё полагаешь, что Алсу навредила та шишка из леса? Считаешь, всё это правда?

– А ты так не считаешь?

Мы замолчали. Дима продолжил жевать.

– В записке она ясно написала, – продолжала я, отложив ложку, – что поехала вернуть шишку на место. Она считала, что все беды, произошедшие с ней за этот год – вина леса. Сначала Алсу скептически относилась к этому, но всё чаще она стала читать истории об этом, вступила в группу «жертвы Аокигахара», они обсуждали мистические события, связанные с этим местом. Речь не о самоубийцах, как таковых… О духах.

– Почему ты не переубедила ее?

– Я пыталась! Но разве она меня когда-нибудь слушала?

Не мне рассказывать Диме, какая была Алсу. Он знал ее не хуже. Это я была всегда покладистой девочкой и, если меня не растормошить, я никуда не влезу. Она же совсем другая. Никогда в своей жизни Алсу не позволяла делать из неё цветочка – будь всегда вежливой, никогда не ругайся и не спорь, уступай всем, девочка должна носить платья и быть аккуратной, уметь готовить и убирать. Ничего этого в Алсу не было. Она не была покладистой ни дома, ни в школе. И готовила она плохо.

Я гордилась своей младшей сестрой, ведь она всегда делала все не так, как надо кому-то, а как надо ей самой. И сама Алсу считала, что это приносит ей больше бонусов. Она постоянно мне вдалбливала в голову, что если дать обидчику сдачи – он больше не полезет. Если выходить первой и предлагать свою кандидатуру – есть шанс добиться успеха. Что иметь возможность выбирать мужчин, причём не по уровню дохода и умению дать в морду потенциальным обидчикам, а по степени адекватности – очень хорошая опция. И что есть мужчины, которым не нужна послушная мультиварка, а интересен собеседник и партнёр по приключениям. Все эти ее наставления помогли мне не выйти замуж за бизнесмена, которого нашёл мне папа. Да, я едва не выскочила замуж по расчёту!

Алсу была умной, энергичной и шла к цели напролом, только успев поставить её. Она распоряжалась своей жизнью, как хотела она сама, а не другие, и была вполне счастлива… Но это было год назад.

После приезда из Японии ее словно подменили…

***

Спор возник спонтанно, ничто не предвещало серьёзных разногласий. Мы с Димой отдыхали в своём номере, он пытался найти что-нибудь сносное по телевизору, а я расхаживала по комнате, не зная, чем себя занять.

Потом мне всё надоело и я обратилась к Диме:

– Поехали к лесу?

– Зачем? – нахмурился Дима. – Хару со своими ребятами прочесывают его. Мы только будем мешать.

– Не будем, – я сложила ладошки, словно умоляя друга. – Я чувствую, что должна быть там.

– Вита, ты ничем им не поможешь. Оставь дело профессионалам, пожалуйста.

– Они ее не знают! А я знаю! Почему я не могу пойти с Хару? Я не хочу сидеть в четырёх стенах и думать, а ищут ли ее вообще…

– А там ли она вообще? – вспыхнул Дима. – Ты ведь не знаешь наверняка, что Алсу поехала в этот лес… Да, хорошо. Есть записка недельной давности. Она могла приехать в лес, вернуть шишку, а потом поехать в Токио. А вдруг она встретила красивого японца и собирается за него замуж, а ты и не знаешь! Или она потеряла документы, телефон, деньги… И нет возможности сообщить о себе. Могло произойти все, что угодно, Вита!

Больше я не стала его слушать. Хлопнула дверью.

Некоторое время я сидела в вестибюле, немного поплакала. Потом мне написала мама, чем и отвлекла меня от новых мыслей о том, что Димка может оказаться прав. Да хоть бы она вышла замуж за японца! Я же не против. Лишь бы жива была.

Знаю, что Дима выходил, чтобы проверить, где я. Но увидев меня в вестибюле, съежившуюся в кресле с телефоном, вернулся в номер.

Спустя пару минут на соседний диванчик опустилась милая японка в белой блузке и чёрных брюках. Она посмотрела на меня и приветливо улыбнулась. Я улыбнулась в ответ.

Глава 4

– Я видела, как ты плакала, – сразу заговорила японка на английском языке с сильным восточным акцентом. – У тебя горе?

От ее мягкого сочувствующего голоса моя душа пришла в трепет. Я снова посмотрела на девушку. Она сидела ровно: коленки вместе, руки сложены перед собой, спина прямая, плечи отведены назад. Ее густые чёрные волосы, словно только что подстриженные, прядями рассыпались по плечам, а редкая челка прикрывала лоб до бровей. Ее глаза для азиатских казались слишком большими, взгляд проницательный. «У тебя горе?» – спросила она. Почему именно «горе»? Я могла плакать по другой причине. Значит ли это, что она видит душу человека, его внутренние переживания… Может, она психолог? А что, если так? Мне бы не помешал такой человек. Она чужая, я ее вижу в первый и, может быть, в последний раз. Так почему бы не воспользоваться моментом?

– Я потеряла сестру, – тихо ответила я. В глазах снова набухли слёзы.

– О, какое несчастье! Куда же она пропала? – прозвучало совершенно искренне, что придало мне уверенности.

И я рассказала.

– Год назад мы с ней приезжали в лес Аокигахара. Моя сестра очень любопытная и взяла из леса шишечку… И не просто подобрала ее с земли, она стащила ее с пня, где они были сложены горсткой. Тогда нас предупредили, что так делать не очень хорошо, потому что духи самоубийц будут преследовать и наделают кучу бед. Алсу не поверила в это, но… – Я остановилась, чтобы сглотнуть огромный ком, сделала глубокий вдох и снова заговорила: – После возвращения беды и неприятности преследовали ее по пятам. Я сама была свидетелем ее истерик… А в один прекрасный день я получила сообщение на телефон, в котором она написала, что уехала в Японию, чтобы вернуть эту чёртову шишку на место, а заодно свою собственную жизнь.

Японка внимательно слушала меня и ни разу не перебила. Вокруг нас в вестибюле сновали люди. Двери лифта то и дело открывались, выбрасывая новоприбывших, тут же исчезавших вновь. Время от времени раздавалась весёлая телефонная трель, а потом приятный вежливый женский голос что-то разъяснял на японском языке потенциальным клиентам. Я вроде замечала всё это, но в тот же момент терялась в собственных словах и забывала, где нахожусь. Привычные звуки казались далекими и отчасти даже нереальными.

– Больше она не вернулась, – закончила я.

– Но ты здесь. Ты ее ищешь, – сказала моя собеседница, и я заметила, что это был вовсе не вопрос и не предложение, которое требовало ответа. – Думаешь, она потерялась в нашем лесу?

– Мне больше ничего не остаётся…

– Потеряться в лесу легко. Я тебя понимаю. Она пошла туда одна?

– Она могла, – грустно усмехнулась я. – Могла пойти туда без проводника лишь потому, что была уверена, что быстро найдёт тот пень.

Японка с минуту сидела, изучая меня взглядом. Потом протянула руку.