Параллели. Четвертое сияние

Николай скорее подбежал к окну, закрыл его и застыл на месте.

– Ой… – виновато промямлил он. – Кажется, это моя вина. Днем я проветривал комнату и, видимо, забыл закрыть дверцу на застежку. Как раз тогда буря закончилась, – он присел. – Ну что, парень, не ушибся?

– Она остановилась! Вы видели, она застыла в воздухе, а потом упала прямо мне в руку! ВЫ ВИДЕЛИ?

Николай смущенно захлопал глазами.

Павел бросил укоризненный взгляд на дочь:

– Женя! – прошептал он.

– Что? – девочка сделала вид, что не имеет к этому никакого отношения. – Я-то тут при чем? Он с ума сходит, не видишь?

– Сынок, спасибо тебе, что спас мою драгоценность, – женщина с облегчением выдохнула. Напряжение как рукой сняло.

– Но она остановилась!

– У парня фантазия хоть куда, – захохотал Николай и ударил его по плечу. – Леш, ну всё, давай поднимайся, – отец протянул ему пухлую короткую руку, но Алексей проигнорировал этот жест. Тогда Николай подхватил сына за плечи, поставил на ноги и зафиксировал его на одном месте, словно тот неустойчивая игрушка. Леша не выпускал вазу из рук.

– Вы сейчас увидите, что я не лгу! – настаивал парень, подняв над собой хрупкую вещь. – Она остановится прямо в воздухе! Вот, смотрите!

– Ты что делаешь? – Елена не сводила глаз с обезумевшего сына. – Коля, ну скажи ему!

Но тот стоял как вкопанный и с ужасом наблюдал за странным поведением парня.

Алексей резко выпустил из рук вазу, и та грохнулась на пол. Но ковру прямо под стол покатилось отколотое горлышко, а ручка отскочила в угол комнаты.

Какое-то время все молчали. Только Женя еле сдерживала смех, а Павел закрыл ладонями лицо.

Тишина.

– Что ж… Видимо, сегодня ей было суждено разбиться. Не с первого, так со второго раза.

– Мама, прости! – пропищал Алексей, который, наконец, пришел в чувства.

– Что на тебя нашло?

Парень ничего не смог ответить.

– А вы знаете, у нас есть одна ваза… – вмешался Павел, пытаясь разрядить обстановку. – И, откровенно говоря, не знаю, что с ней делать… – он понимал, что его никто не слушает. – Мог бы и вам ее отдать…

Через несколько минут он вдвоем с дочерью шли по заснеженной улице прямо к дому, полному загадок, пугающему, но в то же время такому волшебному. Его прошлое не было безобидным. Если что-то в нем и осталось из того времени, как сказала Лена, он очень умело это скрывал.

Павел шел молча, опередив дочь, и не желая оглядываться назад. Когда они вошли в дом, он, наконец, смог высказаться:

– Тебе не терпелось все испортить, да?

– Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь? – ее хладнокровный тон ничуть не напугал отца.

– Зачем ты решила задержать эту вазу в воздухе? – он почти кричал. – Тебе не терпелось поиграть? Ну что, повеселилась? Когда же ты, наконец, поймешь, что это не шутки?

– Кто же знал, что этот ненормальный так отреагирует? – улыбнулась Женя. – Он прямо с катушек слетел… Да и вообще, какие ко мне претензии? Я эту вазу спасла! Разбил ее он!

Павел схватился за голову:

– Но тебя бесполезно убеждать! – он взъерошил свои волосы и добавил: – Если ты не изменишь своего отношения к людям, ничего не изменится в твоей жизни! Никогда. Пока ты сама этого не захочешь. Но ты этого не хочешь, верно? А я иду спать.

Он резко развернулся и отправился в свою комнату:

– И ты иди спать! – его голос звучал как гром среди ясного неба. Павел разозлился не на шутку.

Женя невозмутимо поднялась на второй этаж по деревянной лестнице. Ее шаги глухим эхом отдавались в тишине. Девочка вошла в свою пустую комнату. Ее вещи были еще не распакованы, они стояли нетронутые, запечатанные в коробках, возле стены. За окном снова шел снег. Иногда по ночной дороге проходили люди, громко смеясь и крича что-то невнятное. Женя немного постояла у окна. История о доме ее нисколько не тронула.

Затем она переоделась в мягкую пижаму и легла на кровать, в надежде, что сможет уснуть этой ночью. Но уж слишком много событий за такое короткое время.

«Все останется как прежде! – подумала Женя. – Всю жизнь мне придется жить с вопросами, на которые ответов нет».

Недоброе утро

– Доброе утро!

Женя открыла глаза, и яркий свет на пару секунд ослепил ее: в комнате горела лампа, а за окном – темно как ночью. Да и вообще, разве можно отличить зимнее утро от настоящей ночи? В сущности, одно и то же.

– Вперед навстречу великим открытиям! – бодрый голос Павла проникновенно играл на нервах.

– Отстань от меня! – пробурчала Женя и отвернулась от него, скрывшись под одеялом.

– Хочешь по-плохому? – Павел завел будильник, и тот пронзительно затрещал прямо над ухом девочки.

Та резким движением скинула одеяло на пол ногами, скривила мучительную гримасу и закрыла уши руками. И, не выдержав психологической атаки, не хуже пронзительной сирены закричала.

– Ну, вот и прекрасно, ты проснулась, – пропел Павел и выключил будильник. – Давай, одевайся. Я уже завтрак приготовил.

– Ты просто изверг! – прокричала Женя и кинула в отца подушкой.

– Жду тебя через десять минут!

Стоит признать, он умеет добиваться своего. И еще этот его невозмутимый вид! Как будто он забыл обо всем, что произошло вчера, и начал жизнь с чистого листа. Хотя, это вряд ли.

Девочка подошла к запыленному зеркалу, которое они с Павлом успели повесить вчера перед ужином: ее волосы были растрепаны и напоминали черную гриву. Девочка провела ладонями по сонному лицу и бегом кинулась в ванную, почистила зубы, умылась. Надела синий теплый свитер и черную юбку.

Медленно и тихо ступая по порожкам, она спустилась вниз, на кухню. Павел поставил на круглый стол две тарелки, наполненные молочной кашей.

– Приятного аппетита!

Женя молча села за стол. И Павел спустя минуту присоединился к ней.

– Спасибо…