Рафин

И он не всегда избегал личных тем… Вот например, что рассказал в одном из интервью тридцатидвухлетний Рафин об отношениях с женщинами: “Я открыт для обсуждений с самого начала. Я говорю им о том, что я ещё не готов к браку и что для меня трудно быть верным только одной женщине”.

Сердце сжалось от болезненного воспоминания – всего несколько месяцев назад и мне довелось услышать нечто подобное от мужчины. Но, как и всякая влюблённая женщина, я отмахнулась от этих слов в наивной надежде, что когда этот мужчина узнает меня лучше, то полюбит по-настоящему и захочет измениться – стать верным и создать семью.

А ещё я вспомнила, что не раз замечала под фотками своего теперь уже бывшего возлюбленного комментарии, в которых его сравнивали с Рафиным. Обычно артисты не любят, когда их сравнивают с кем-то, но это сравнение Никите явно казалось лестным. Рафин нравился мужчинам не меньше, чем женщинам. Женщинам он нравился, понятное дело, потому что был дьявольски красив, а мужчин привлекал образ крутого парня, на которого хотелось быть похожим. Мотоциклы, на которых предпочитал передвигаться Рафин, извечная сигарета в руке, которую он держал так, будто это самокрутка с травкой, и откровенное пренебрежение к внешнему виду – причёска, словно он только что встал с постели, трёхдневная щетина, драные джинсы и ботинки, настолько заношенные, что казалось, будто он в них всю жизнь ходит.

Однако я впервые заметила сходство Никиты с Рафиным только после того, как увидела Рафина в живую и удивилась тому, что раньше этого не замечала! И дело было даже не в том, что они одного роста и одинакового телосложения, носили одну и ту же причёску, и их лица можно было бы описать одними и теми же словами – широкий лоб, высокие скулы, большие миндалевидные глаза, нос – не короткий, но и не длинный, идеальный для мужского лица, губы не тонкие, но и не полные, если присмотреться внимательнее, то в их изгибе можно было заметить намёк на жестокость… Больше всего меня поразило сходство в манере держать себя, что-то неуловимое в осанке и повороте головы. Я даже заподозрила своего бывшего в откровенном подражании Рафину.

Единственное отличие было в том, что Никита почему-то казался плохим парнем и героев играл соответствующих, а Рафин казался человеком хорошим и внушающим доверие, поэтому и персонажи его все были сплошь положительными. А ещё Никита был на семь лет моложе Рафина, но это различие в глаза не бросалось, так как Рафин не выглядел на свой возраст. Не зная, сколько ему лет, можно было даже подумать, что это он моложе Никиты, а не наоборот.

Когда съёмки закончились, брюнетка по имени Веста, с которой я познакомилась ещё в прошлый раз, первой подошла к Рафину, плавно покачивая бёдрами, и чувственным голосом попросила его о совместном фото.

– Так, ну ка прекратили эти глупости! – рявкнула помощница режиссёра. – Человек только из больницы выписался под свою ответственность, то есть не долечившись!

– Галь, ничего страшного, – мягко возразил ей Рафин, – с меня не убудет.

Следом за брюнеткой к нему в очередь на фотосессию выстроились и другие женщины, снимавшиеся в массовке. Мужчины делали вид, что они выше подобных глупостей, хотя чувствовалось, что им тоже хотелось бы совместного фото со звездой. А я продолжала сидеть на прежнем месте, с улыбкой наблюдая за происходящим.

Когда Рафин сфотографировался со всеми желающими, он посмотрел на меня и спросил:

– А вы не хотите фото со мной?

– Хочу, – ответила я. – Но, мой мобильный телефон – только телефон, в нём нет камеры.

На какое-то время после моих слов возникла пауза, во время которой мы с Рафиным продолжали, улыбаясь, смотреть друг на друга… Потом какая-то женщина предложила сфотографировать меня на свой айфон, пообещав выслать мне фотографию по электронной почте. Я поспешно и как-то неловко выбралась из-за стола, и присела на стул рядом с Рафиным, он придвинулся ближе, чуть приобняв меня за плечи, как мгновенную вспышку я почувствовала влечение к нему…

Минуту спустя я уже смотрела в спину, удаляющемуся Рафину и думала: “Прощай, мужчина моей и не только моей мечты!” Сердце сжимала грусть от мысли, что, наверное, я его никогда больше не увижу.

Вечером того же дня я рассматривала два снимка, на которых была запечатлена рядом с Константином Рафиным – на первом мы оба глядели в камеру чуть улыбаясь, на втором я глядела в камеру, продолжая улыбаться, а он глядел на меня. Мне показалось, что мы гармонично смотримся друг с другом, благодаря контрасту – он темноволосый, темноглазый, смуглый и мужественный, я светловолосая, светлоглазая, бледная и хрупкая.

Недолго думая, я отправила второй снимок Никите с подписью: “Кому нужна копия, когда можно заполучить оригинал?” И минут пять прыгала по комнате, радуясь своей маленькой мести, пока не получила ответ: “Но даже в такой компании ты почему-то не смогла забыть обо мне!” Вот гад! А ведь он прав.

Через пятнадцать минут он прислал ещё одно сообщение: “Я на несколько дней в Москве, если хочешь увидеться, приезжай”. Никаких “я соскучился”. От него не дождёшься. Но, душа и тело почему-то потянулись к этому холодному, самовлюблённому мужчине, наплевав на ревность, на гордость и на всё прочее… Однако вместо того, чтобы кинуться к нему навстречу через весь город, я нашла в себе силы отключить телефон и лечь спать, стараясь перед сном думать не о нём, а о Константине Рафине, как говорится, клин клином вышибают! Я вспоминала ощущение силы и доброты накрывшие меня, как только я приблизилась к этому мужчине. Крайне редкое сочетание… Сильные мужчины, как правило, не очень добры. Добрые, как правило, неудачники.

А ещё я вспоминала, как он шепнул мне на ушко: “Ты просто куколка!”

Лето выдалось жарким. Неужели кого-то радует жаркое лето в городе? Я за дожди! В дождливые дни и дышится легче, и не так обидно, что тебе даже некуда и не с кем пойти. Рафин брёл по своей жизни, полной радостей и горестей, а я от своей убегала – убегала в очередную фантазию, потому что жизни как таковой у меня и не было.

Разок удалось получить работу – в псевдо-реалити. Это такие постановочные, основанные на совершенно безумных сценариях истории, которые выдают за правду – мол, это реальные люди и с ними на самом деле такое происходило.

Кастинг-директор сначала отправила меня на пробы к режиссёру-мужику, я пробовалась на роль меркантильной девицы, выкачивающей из своего женатого любовника деньги и подарки.

– Нет, нет, нет, это совсем не ваша роль, – заметил режиссёр.

“Почему это не моя? – подумала я. – Да на мне сейчас нет ни одной тряпки, ни одной побрякушки, которую бы я купила себе сама – всё подарено кем-то из моих бывших!” Но, режиссёру я об этом не сказала и он вручил мне другой сценарий. В этом сценарии мне отводилась роль сорокалетней жены олигарха, которой муж изменяет с шестнадцатилетней красоткой. По сюжету я должна была кричать – тварь! гадина! И другие не хорошие слова. И набрасываться на девчонку с кулаками. Роль показалась мне отвратительной, а режиссёр с таким наивным энтузиазмом спрашивает:

– Эта роль вам намного больше подходит, вы чувствуете, да?

– Вообще-то нет, скорее наоборот, – честно ответила я.

Когда он безуспешно пытался вытащить из меня агрессию стареющей женщины направленную по отношению к молоденькой сучке, которая увела у неё мужа, в кабинет к нему заглянула женщина-режиссёр и, посмотрев на меня, спросила:

– Ты не будешь против, если я заберу её? Хочу попробовать её на роль жены моряка.

Режиссёр-мужчина махнул рукой, отпуская меня, и я получила третий за последний час сценарий. Сначала прочла краткую характеристику героини: Анна – 35 лет, врач. Красивая, сексуальная, эффектная, добрая, милая женщина. Сильно подвержена эмоциям и страстям. Любит своего мужа.

Вот это другое дело! Да и сценарий оказался не таким противным, как предыдущие два – мне предстояло играть неверную жену, с которой муж-моряк собрался разводиться, да потом передумал, потому что понял, что всё равно её любит. (И вообще я давно заметила, что мне удаётся получить работу, только если режиссёр – женщина!)

В день съёмок я и другие актрисы (все не профессиональные) приехали вовремя, ожидая опаздывающих мужчин, делились опытом предыдущих съёмок. Потом приехали мужчины и мы стали репетировать. Во время первой репетиции меня критиковали, во время второй хвалили, говорили, что я успокоилась и разыгралась (на самом деле я устала и мне всё надоело). Потом были съёмки (из экономии средств съёмки таких псевдо-реалити проходят без дублей, как в театре). Мне показалось, что играли мы хуже, чем во время репетиций – не так эмоционально, и половину текста забыли (точнее я и мой “муж” забыли половину текста и в основном импровизировали, а вот второстепенные персонажи отбарабанили свои реплики от и до). Но режиссёр после съёмок была довольна, улыбалась и всех хвалила.