Наверное, во всем виноват Меркурий

Наверное, во всем виноват Меркурий
Юлия До

Бывает так – выйдешь за молоком и увидишь, что птицы падают с неба…

Рассказ стал лауреатом XVI Межрегионального фестиваля нового слова «Равноденствие» в номинации «Проза» и вошел в сборник «Антология русской литературы XXI века» (издательство Перископ-Волга).

Юлия До

Наверное, во всем виноват Меркурий

Бывает так – выйдешь за молоком и увидишь, что птицы падают с неба. Не так красиво, как это можно представить. Скромненько, но трогательно.

Кто-то закричал. Этот крик привел в чувство. Можно было бы сказать «отрезвил», но все опьянели еще больше. Матери потащили детей под крыши. Старуха крестилась. Эраст даже не догадался сойти с места. Стоял просто и думал – упадет на него птица или нет. К странности всего, он вдруг вспомнил, что ни одна птица ни разу на него не гадила. Вот ни разу. Сглазил он, наверное, раз вслух сказал, но да ладно.

Дошел до дома, ни одна птица на него так и не упала. На других нападали, на Эраста – ни одной. Он – человек по натуре брезгливый, весьма-с, но и обидчивый, ранимый. Почему ни она птица не упала на него? Он что, непригоден для этого? Хотя, может, это щит какой невидимый. Может, не зря он иконку-то носит.

Как учили, побежал к телевизору. Толкового не сказали. Эвакуации не объявили. Через час пропало электричество. Ночью, без света, с падающими птицами, да при свечах – веселая ночь меня ждет, подумал Эраст, одеваясь. Он торопился.

У лифта соседки числа считали, нечто астрологическое обсуждали и спорили. Чуть не перегрызлись; слово «ретроградный» так и не вспомнили, не смогли выговорить. Он долго слушал, посмеиваясь в душе над их наивностью, пока одна из них – та, что постарше, – не огрела самодовольного Эраста жестокими словами, что лифт-то ведь без электричества не работает. А ведь он правда ждал его, дурашка.

Нервничает, наверное. Вдруг он опаздывает?

На лестнице сделалось жутко. Обман зрения. Показалось, будто ступени под ногами сужаются, он постоянно поскальзывается, а перила – это сабли, наставленные на руки и ляжки. Волнуется Эраст, волнуется.

Консьержка вязала, к холодам шарф не успевала кончить – торопилась.

Который час? У Эраста не было часов.

Небо затянуло тучами, закупорило. Никогда раньше Эраст не чувствовал себя огурцом.

Интересно, а для конца света он не слишком нарядный? Он надел новый костюм и причесался.

Паники, как ни странно, не видел. Только странности одни. И ощущение, что все это было, и все это он предчувствовал.

Проспект был таким же, как всегда. Эраст побрел к остановке. Он все думал: интересно, а конец света отменяет встречу или нет? Позвонить и уточнить он никак не мог.

Он все шел и волновался. И тут увидел Фенечку, идущую навстречу. Тут можно сказать и «на встречу», разорвав прочные полубрачные узы букв «на» и «встречи», потому что Фенечка торопилась на встречу с Эрастом.

Безумие безумием, а автобусы ходили по расписанию. Наверное, по расписанию. Фенечка не знала, который час; она остановила женщину с пакетами, но у той часов тоже не было, Эраст ее уже спрашивал у светофора.

Эраст знал Фенечку со школы, но так и не выяснил, как ее зовут. Трифена ли она, Фёкла, Феогения, Феодора али Феозва какая – кто ж ее знает. Но отец у нее точно Николай. И приятно думать, что Федосья Николаевна она, как у Тургенева.

Шла Фенечка неторопливо как-то, хотя она торопилась, и не дергано даже. Обычно она всегда ходила дергано, нервно, боязливо. Будто все на нее смотрели, смеялись и похрюкивали. Она оглядывалась, дергалась, спотыкалась, подворачивалась, снова дергалась и трепыхалась. В руках у нее был зонт. Тельца птиц скатывались по черному куполу. Сегодня ее вечный траур казался особенно уместным и милым. Фенечка что-то напевала.

Откуда в небе вообще столько птиц, что они падают и падают? Непонятно.

Они встретились. Ничего не сказали. Просто пошли в «чащу». Чащи никакой там, конечно, не было. Но слово-то романтичное.

Достоинство провинции – близость реки, леса и всего такого прочего. За остановкой был лес. Не дремучий – но сносный, хоть и не сосновый.

– Думаешь, это Меркурий? – хмыкнул Эраст.

– Не знаю. Раньше у меня просто голова болела, – ответила Фенечка, закрывая зонт.

Ей на макушку приземлился воробей. Она хихикнула.

Они стояли у реки. На осколках, окурках и мертвых птицах.

– Если я скажу, что карты вчера мне сказали, что все будет в точности так, ты мне поверишь? – спросила Фенечка, Эраст молча взял ее за руку.

Это было их первое свидание, и они держались за руки, знаете, как в том фильме. Только падали перед ними не дома высотные, а птицы с неба.