Репетитор для оторвы

– Да, как у школьников, так и у абитуриентов, – с гордостью отвечаю я и сажусь на предложенный стул. – Как давно ваша дочь окончила школу, с какими оценками и баллами и куда планирует поступать, если ей нужна физика?

Ирина выглядывает в коридор квартиры, словно выискивая дочь взглядом, и понижает голос до шепота:

– Понимаете, конкретно Мия поступать никуда не планирует, все это моя материнская инициатива. Она окончила школу уже почти два года назад, первое поступление она пропустила из-за нашего переезда и семейных проблем, а потом стала грезить всякими спортивными штучками, скейтбордом своим… Бегает по всяким кастингам, смотрам, соревнованиям… Я хочу, чтобы она пусть даже на факультете физкультуры, но отучилась. Я не потяну платное обучение, а в здешнем вузе со знаниями Мии только один факультет и специальность нам могут подойти по проходному баллу – «специальная физкультура для людей с ограниченными возможностями». Но тут, помимо вступительных спортивных испытаний, нужно получить суммарный балл из четырех предметов: русский язык, математика, биология и на выбор физика или химия. Биологию, русский язык и математику она сдала на удовлетворительные баллы и даже сможет пересдать еще раз, я уверена. А вот по химии у Мии все совсем плохо, хотя по физике даже четверки в школе были. Поэтому я надеюсь, что она сдаст физику и мы пройдем по суммарному баллу на бюджет.

– Я вас понял, – хмыкаю я.

Картинка после услышанного рисуется не самая красивая. Мать хочет, чтобы дочь поступила в институт, а у той явно свои планы. А я теперь попался, словно меж двух огней.

Ну спасибо тебе, Тася.

Глава 3. Новый план

Мия

Захлопываю дверь в свою комнату и сажусь на пол, прислонившись к стене спиной. Отчетливо слышу, как мама любезничает с непрошеным репетитором, и аж тошнота к горлу подкатывает.

Она знала, что меня надо предупреждать. Знала. Знала! Но все равно не предупредила, сделала это специально!

Все внутри дрожит, и нервы на пределе – ненавижу, когда все идет не по моему плану, а уж когда свой план приходится перестраивать под ситуацию, так вообще караул! Достаю из кармана телефон, рукавом протираю раздражающие отпечатки на экране и открываю календарь, где с прошлой недели уже стоят метки-напоминания о дальнейших планах.

Среда: рампа[1 - Рампа – это специальное сооружение для скейтеров и их тренировок. Бывают различной высоты и сложности.], групповая тренировка в скейт-парке. Отработать перила!

Четверг: киностудия, пробы на трюкача в фильм про трейсеров[2 - Трейсеры – это люди, практикующие паркур. Паркур – это «искусство передвижения», как любят выражаться практикующие, но никак не спорт. Каскадеры не равно паркурщики, это два совершенно разных направления, имеющих разный смысл.]. Если не пройду – узнать, где еще нужны трюкачи.

Пятница: соревнования у парней со скейт-парка, где будет представитель из спортивной федерации. Узнать условия для спортсменов!

После пятницы мое многомесячное расписание заканчивается, просто потому, что дальнейшее будущее зависит от результатов этой недели. Как же хочется куда-то пройти, что-то выиграть, чтобы мама увидела – я чего-то стою, а не просто так дурью маюсь!

После завершения школы мы с мамой сбежали и начали переезды, а экзамены я почти все завалила к тому времени.

Нам было просто не до этого.

Наша жизнь с отцом походила на историю из какого-нибудь шоу «Они разговаривают» или «Женщины-мужчины». Затем была долгая череда скитаний, но после прибытия в этот город прошло уже больше года, и, как ни странно, здесь нам удалось осесть подольше. Сначала мне казалось, что это хорошо, но, как только мама начала говорить о поступлении в университет, мое мнение изменилось. Для мамы существует неоспоримый стереотип: высшее образование – прямая дорога в светлое будущее. Для меня же существует другой стереотип: путь в светлое будущее выкладываем мы сами, пусть даже и извилистый.

Летом мама настаивает на подаче документов в вуз на факультет физической культуры, а здесь, как назло, физика! Я понимаю, что сидеть на ее шее вечно я не могу, но мне бы еще чуть-чуть времени, и все задуманное получится! Я уверена, что меня возьмут хоть куда-то!

В дверь раздаются тактичный стук и доброжелательный голос мамы:

– Мия, подойди к нам, пожалуйста, на кухню.

Продолжаю сидеть на полу, глядя в стену, где развешаны плакаты со спортсменами и постеры из любимых фильмов. И почему я не героиня фильма? Там у них все так слаженно и гладко получается: череда счастливых совпадений, неожиданных знакомств и встреч… Бац! И вот уже они звезды, любимцы народа!

– Мия, пожалуйста. – Мама снова стучит в дверь. – Ты ставишь меня в неловкое положение…

– А ты меня нет? – усмехаюсь я.

– Мия, прошу… Я же знаю, что знай ты заранее – сбежала бы, – вздыхает она.

Да, сбежала бы. Нашла бы причину, чтобы в этот день не присутствовать дома и быть вне зоны доступа.

Повторюсь: я люблю маму, уважаю и благодарна ей за то, что она для меня делает, но эта ситуация…

Все же мне удается перебороть внутреннее недовольство: встаю и открываю дверь. Встречаюсь с благодарным взглядом мамы и иду за ней следом на кухню.

За столом сидит «господин репетитор», неторопливо помешивая ложкой чай. На его месте я бы отказалась со мной заниматься, особенно после услышанного. Это же ужасно – знать, что человек тебя ненавидит, а все равно с ним общаться! Но либо он не такой параноик, как я, либо ему слишком хорошо платят.

Сажусь напротив него и придвигаю к себе чашку с чаем, репетитор с интересом разглядывает мое лицо и вопросительно приподнимает брови, как только наши взгляды встречаются.

Чего-то ждет? Не извинений ли?

– Мия, я уже говорила, что Вячеслав Олегович – преподаватель из университета и мне его порекомендовала хорошая подруга, – начинает говорить мама и садится рядом с ним. – Поскольку мы решили, что попытаемся поступить на факультет физкультуры в этом городе, нам просто необходимо подтянуть твои знания. И… как вы сказали? – Мама поворачивается к Оленьевичу.

– Перед началом занятий мне необходимо узнать общий уровень знаний вашей дочери, – отвечает он, – чтобы составить подходящий план и работать исключительно на заполнение пробелов. Я планировал сейчас дать Мии небольшой тест, включающий в себя основные положения экзаменационных работ. Согласится ли она пройти его? – Оленьевич улыбается и смотрит на меня.

Улыбка у него такая искренне любезная и добрая, любая бы улыбнулась в ответ, вот как моя мама сейчас расплылась, но это обращение: «Согласится ли она пройти его» – намеренно сказано так, словно меня здесь нет. Или он таким образом делает акцент на том, что я здесь ничего не решаю?

– Мы же сейчас сможем пройти небольшой тест? – обращается ко мне мама и нервно заправляет за ухо прядь волос.

– От моего ответа что-то зависит? – спрашиваю я и тянусь к сахарнице. Снимаю крышку и насыпаю себе в чай две ложки с горкой, после чего возвращаю крышку на место, повернув ее так, чтобы рисунок на ней совпал с рисунком на самой емкости.

– Давай хотя бы попробуем, – просит мама. – Если Вячеслав Олегович скажет, что мы безнадежны, то мы пересмотрим свои планы.

Попробуем, пересмотрим, мы…

Каждый раз, когда мама боится меня обидеть и намекнуть на отсутствие у меня каких-либо знаний, она вместо «попробуешь», «у тебя» и «ты» использует это абстрактное «мы» или «у нас». Эти попытки сгладить углы очень похвальны, но я же не пятилетний ребенок и прекрасно понимаю, что она хотела сказать на самом деле.

Пересмотрим планы, говоришь? А что, это идея.

– Да, давайте я попробую решить тест, – смотрю на репетитора и невинно улыбаюсь.

– Отлично, – кивает он с выражением лица, диаметрально противоположным его «отлично».

Оленьевич выходит из-за стола и направляется в прихожую, где оставил сумку, достает из нее какие-то листы и вновь возвращается на кухню. Вот видно же, что ему здесь находиться совсем не в радость, но зачем тогда себя мучить?! И меня за компанию…

– Вот здесь базовые вопросы и задачи с вариантами ответа, где просто нужно выбрать один верный, – говорит он и кладет листы рядом со мной на стол. – Время на выполнение этого теста подразумевает двадцать минут.

– Я могу сделать его в своей комнате? – спрашиваю я и отпиваю чай из чашки.

Наши взгляды с Оленьевичем встречаются, и я замечаю в его голубых глазах странный блеск, ехидный такой, а затем он с уже знакомой мне добренькой улыбкой отвечает:

– Конечно, можете.

Ставлю чашку на стол и, захватив листы, ухожу к себе в комнату. А чего церемониться-то? Как мама сказала: «Если мы безнадежны, то мы пересмотрим свои планы»? Значит, нужно показать свою неисправимую безнадежность!

Я, конечно, могу нагуглить ответы на каждый вопрос, выставить себя умницей в физике и продемонстрировать маме, что репетитор мне не нужен, но она же знает мои школьные оценки и видела аттестат. Скачок с нарисованной учителем тройки до пятерки будет слишком сказочным, равно как и провал на перспективных вступительных. Поэтому куда логичнее завалить тест, чтобы этот Оленьевич испугался и не взял меня, глупенькую, заниматься, а мама пересмотрела свои желания относительно меня и вуза.

Приступим.