Эгрегоры. Антагонисты и протагонисты

– А?

– Чё? Ты ещё чё за чел с горы? Проваливай отсюда, пока цел, – в подтверждение своих слов тот, кого, видимо, звали Бес, махнул рукой, в которой блеснул какой-то предмет.

Раздался какой-то шёпот, силуэт немного склонился, словно слушая какого-то невидимого собеседника, а потом распрямился:

– Верно говоришь, они не убивали. Но всё равно они грешники, раз воруют у людей и осознают это. В древности, – двое вдруг бандитов замерли, не в силах даже рта открыть, чтобы хоть что-то сказать, – таким, как вы, отрубали руки. Я буду милостивее, отрубать не стану. Но заниматься карманничеством вы уже не сможете, – вещал голос по мере приближения к двоим ныне вынужденным истуканам. – Эх, жаль, что я потом не смогу найти законных владельцев этих денег.

Когда кара закончилась, двое мужчин наконец-то опали на землю, плача и вопя от боли, но страшного силуэта уже и след простыл.

В скором времени на другом конце города в детдом номер 19 постучали, когда вышла на порог тучная женщина, она увидела тот самый кулёк, в котором лежали разного размена банкноты. Она улыбнулась и с благодарностью загребла свалившееся богатство.

– Спасибо тебе, незнакомец! Уж я-то эти денежки на детишек потрачу, не сомневайся, – проговорила женщина в темноту, как будто могла знать, что её слышали. А может, интуиция подсказала ей, что за углом соседнего дома притаился всё тот же силуэт.

– Хах, если бы сомнения были, тебе бы этих денег не видать, – прошептал каратель, поглаживая маленького бездомного котёнка, что только что ошивался под ногами. – Надо бы тебя накормить, комок шерсти, но ведь сегодня ещё никто не был убит мной. Старею что ли?

* * *

Утро бывает добрым, а бывает и нет.

Приползя вчера к себе в двухкомнатную квартиру, в которой Женя проживала сама, Васильева подточила остатки еды в холодильнике, посетовав на то, что идти к маме за очередной пайкой в соседний подъезд слишком поздно, напилась противоаллергических таблеток и, вырубленная их действием, ушла в мир Морфея.

Всю ночь девушка ворочалась и чесалась, а к утру еле разлепила глаза, что-то, по привычке своей, ворча на будильник.

«Ну, знала же ты, чем это закончиться, почему в госпиталь братства не заехала? Там капельницу одну приняла бы – и всё».

«Хати, ради всего святого, замолчи, и так башка трещит», – подумала блондинка, собираясь на работу.

В братстве, которое находилось на виду у всех и было одновременно невидимым, был свой госпиталь, где лечили пострадавших адептов.

И вот сейчас худенькая, изморённая медсестра, склонившись над Васильевой, причитала:

– Да, не по делу у тебя аллергия на эфир. Мы-то её снимем, но у тебя вены глубоко, что аж жуть. Буду колоть по старинке в кисть, так что терпи, – женщина с иголкой в одной руке, начала притирать кисть Васильевой другой рукой.

– Уж поверьте, мне не привыкать, – поморщилась лицензированный убийца.

Пока Евгения лежала, а в бутылочке, что нависала над ней в специальном держателе, мерно уменьшалась серебристая жидкость – полулекарство, полуэгрегорная смесь, девушка споткнулась мыслями о какое-то воспоминание. Снова поморщившись, она свободной рукой коснулась небольшого, но выразительного шрама-полоски на подбородке.

«Давно тебе говорил, давай исцелю его», – отозвался тот, кого именуют Хати.

«Нет, он должен напоминать мне…», – устало прикрыв глаза, Женя, впрочем, их тут же распахнула: в палату влетел взмыленный Половец.

– Васян, тебе надо срочно это увидеть! – без приветствия заявил мужчина.

– Ой, ну что опять, – заныла Женя, откидываясь головой на подушку. – Учти, мне сегодня надо в университете ко второй паре быть.

– Это важнее. Самаэль снова объявился.

Через четверть часа наша героиня уже сидела у себя в кабинете за столом и тщательно изучала снимки, что лежали перед ней. Сбоку на столе лежали три толстые папки, на верхней из которых было написано: «Дело № 9940П. Самаэль».

Напротив девушке на стуле сидел Андрей Половец, а сбоку на диване вальяжно раскинулся ещё один мужчина, что был худым, почти иссушенным, в противовес «Поле», это был исполняющий обязанности заместителя главы их управления братства А.А.С. – Вашек Дубровски. Все трое адептов были сосредоточены и серьёзны.

– Ты это, Васян, только папочки не сильно там сминай, а то я у братишки их позаимствовал без его ведома, он не будет весьма рад, – наконец подал голос Андрей.

– Не беспокойся, – сухо ответил Вашек, – если что, я скажу, что это с моей подачи мы немного попутали юрисдикции.

– Так, где ты их, говоришь, нашёл, Поль? – нахмурилась Женя, пропуская предыдущий комментарий мимо ушей.

– Ну, в одном из скверных кварталов Троещины. Я там как раз решил обновить свою лицензию, да выловить пару эгрегоров для пополнения наших запасов, как наткнулся на них, страшная была картина. И это слово, «Грешники», ещё кровоточило у них на лбах.

– Понятно… – пробормотала Женя, разглядывая неприятные фото, на которых были видны скрюченные мужчины, которые явно стонали или даже вопили от боли, поджимая к грудной клетке раскромсанные и перебитые верхние конечности. – Как обычно, в своём репертуаре, – заключила, наконец, Васильева, отодвигая фото и откидываясь назад на кресле.

– И всё же нам уже столько лет не удаётся его поймать. Мы даже не знаем, как он сам себя величает, придав ему кличку от имени ангела смерти, – подал голос Вашек.

– Вот я же говорила, что это лишнее, так кто меня ж послушал. Страх перед именем порождает страх перед человеком, даже в фильмах об этом говорят, а имя изначально индивидуализирует человека и придаёт ему личность. Как там было с осколками эгрегоров, Полюшка?

– Та, как обычно, зашкаливали. Это сто процентов он.

– Ладно. Надо бы мне к ним наведаться, чисто так, из интереса научного. Где эти дети греха сейчас?

– В учебном корпусе медадептов, немного уберут последствия осколков, подправят память и отправят в обычную больницу, – сухо ответил Вашек.

– Хм… И он снова оставил их в живых. В его действиях всегда прослеживался некий алгоритм.

– Алгоритм? – переспросил Половец, в то время как Дубровски лишь как-то неопредёленно поддакнул.

– Да, он всегда карал людей в соответствие с их грехами, преступлениями: убийц убивал, насильников и маньяков – туда же. Но вот чем-то этот случай выходит за рамки алгоритма, я чувствую это, ведь он оставил этого, как его… – Женя скосила глаза на бумаги, что лежали сбоку. – Бес ведь ещё и убийца. И не по бытовухе, а именно с корыстным мотивом. Но в живых остался, его наказали только за воровство.

– И что это значит? – проявив толику интереса, который тут же погас в выцветших серых глазах, Вашек даже наклонился вперёд, как потом, расслабив всё тело, откинулся назад.

– А то и значит, что это со слов того же Беса, а значит, вопреки догадкам наших, которые выдвигались ранее, Самаэль не читает души, он карает по готовой информации. Правда, вопрос о том, откуда он её может брать, тоже остаётся открытым. Наверное, самый идеальный вариант развития событий – привлечь ваш аналитический отдел, Вашек, чтоб помогли в мозговом штурме. Скорее всего, надо будет проанализировать открытость доступа к информации о преступлениях. И, если повезёт, мы найдём ниточку, что приведёт нас к закрытым данным, а там уже круг лиц, владеющий доступом к ним, сузится, и мы будем искать среди них нашего чёрного ангела смерти.

– Слушай, Жек, да ты Шерлок Холмс в юб… джинсах, – поправился Андрей, улыбнувшись, – обязательно передам твои догадки Вите, а то мама меня уже всего извела: «Витюша из-за работы ходит хмурый и злой, сделай что-нибудь, Андрюша».

– Ага, только с Витька подробная информация обо всех действиях. Интересно же, аж ужас. Столь нестандартный преступник в облике посвященных. Хотя, если честно, и ловить его не хочется, благое же дело он творит.

– Преамбула Пакта Посвящённых, Васильева, – без толики эмоций в голосе отозвался Вашек.

– Ой, да знаю я, «не вредить не посвящённым, а уберегать и защищать священную тайну», – закатила глаза девушка, зачитывая строки из Основного Закона их братства, – я Пакт наизусть знаю. Не в том дело… Ну, да ладно, дело Самаэля – не моя забота, – про себя: «слава пресвятым пельмешкам!», – наши спецы справятся, я уверена, а мне просто интересно косвенно поучаствовать. – Словно что-то вспомнив, Женя бодренько стукнула рукой по столу, – а теперь, господа, простите, но мне надо поддерживать свою легенду. Побежала грызть гранит науки, – с этими словами, Женя буквально убежала из кабинета. Половец и Дубровски лишь недоумённо переглянулись.

– Чего это она? – пробормотал Андрей, как друг Вашек закричал:

– Васильева, твою дивизию, отчёт за вчерашнее кто составлять будет?!

– А, ну тогда ясно, чего… – улыбнулся «Полюшка», но Васильевой уже и пятки засверкали.

Забегая за поворот коридора, блондинка наткнулась на Александра, который сначала удивлённо вскинул бровь, а потом, широко улыбнувшись, поприветствовал девушку:

– Доброе утро, Евгения Николаевна!