Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре

Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре
Юлия Милович-Шералиева

МИФ КультураСознание и архетипы
Увлекательное исследование психологии современного человека, вдохновленное Джозефом Кэмпбеллом.

Все, что мы видим и делаем сегодня, – родом из глубокой древности. Архетипические образы из древнегреческих трагедий окружают нас до сих пор. Архетипы везде: в городском пейзаже и предметах в нашей комнате. Они влияют на моду, кино, произведения искусства, рекламу, пиар-кампании в поп-культуре, бизнесе и политике. «Возвращение героя», «осада города», «воссоединение возлюбленных», «борьба с чудовищем», «опасное путешествие»… Сюжеты и образы повторяются снова и снова, приобретая лишь небольшие черты времени, в которое происходят.

Каким мы увидим этот мир, если будем замечать в нем архетипы?

От автора

Все три составляющие культуры – искусство, быт, религия – неотъемлемая часть нашего существования вне зависимости от географических координат и исторического периода. Это объединяет всех людей на планете; это было у древних, это есть и у нас. Следовательно, есть (и всегда был) некий общий для всего человечества ключ, понятный и представителю неконтактного племени на Андаманских островах, чей быт практически не менялся на протяжении тысяч лет, и молодому предпринимателю с Манхэттена наших дней. Именно этот ключ еще в начале ХХ в. Карл Густав Юнг назвал архетипом, представляющим собой структурный элемент коллективного бессознательного.

Для кого эта книга

Для тех, кто хочет понять и переосмыслить мир вокруг себя и свою роль в нем, разобраться в теме архетипов, не погружаясь в классические труды и опираясь на самое главное, к тому же подкрепленное цветными иллюстрациями.

Юлия Милович-Шералиева

Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре

Информация от издательства

Милович-Шералиева, Юлия

Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре / Юлия Милович-Шералиева. – Москва: МИФ, 2024. – (Сознание и архетипы).

ISBN 978-5-00214-227-9

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Юлия Милович-Шералиева, 2024

© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024

Предисловие

Понятие «культура» можно трактовать по-разному, но смысл всегда остается примерно одинаковым. Под культурой принято понимать совокупность духовного и материального наследия, которое человечество накапливало на протяжении своей истории и которое оно, во-первых, продолжает накапливать, а во-вторых, постоянно использует.

Составляют этот синтез духовного и материального наследия повседневный быт, религии и искусство. При этом какая-то одна из этих составляющих культуры в реальной жизни крайне редко проявляется сама по себе. В действительности мы чаще всего наблюдаем разные сочетания одного, другого и третьего. Бытовая, религиозная и художественная культуры постоянно перемешиваются. Например, в моде, рекламе и дизайне встречаются элементы и художественной, и бытовой культуры; в празднике – бытовая и религиозная; в «Песни песней» – религиозная и художественная.

Все три составляющие культуры – искусство, быт, религия – неотъемлемая часть нашего существования вне зависимости от географических координат и исторического периода. Это объединяет всех людей на планете; это было у древних, это есть и у нас.

Следовательно, есть (и всегда был) некий общий для всего человечества ключ, понятный и представителю неконтактного племени на Андаманских островах, чей быт практически не менялся на протяжении тысяч лет, и молодому предпринимателю с Манхэттена наших дней. Именно этот ключ еще в начале ХХ в. Карл Густав Юнг назвал архетипом, представляющим собой структурный элемент коллективного бессознательного.

Древнее жертвоприношение и голова сатира. Феличе Джани (1758–1823)

Этот «набор» из ритуала, жертвы, обрядовой маски есть в каждой культуре – от Мезоамерики до Индонезии, от Гренландии до Чили.

Joseph F. McCrindle Collection / National Gallery of Art

Коллективное бессознательное состоит из нескольких слоев, отвечающих за личное, групповое, семейное, национальное, расовое и т. д. Но, в отличие от личного (или индивидуального) бессознательного, коллективное оказывается действительно общим для всех: его элементы – архетипы – находят отклик у каждого.

Архетип представляет собой некий общечеловеческий первообраз, выраженный в виде персоналии, обстоятельства или ситуации. Люди легко их считывают и видят постоянно. Где же?

Каждый день человек сталкивается с текстами, изображениями и самыми разными медиа. Многие любят читать (во всяком случае, на это хочется надеяться), смотреть кино и сериалы, обсуждать рекламу, клипы и фотографии. А почему любят читать и обсуждать? И что именно обсуждают? То, что понравилось или не очень, отозвалось в душе или нет, когда близка и понятна история героя и сама ситуация.

Если «понятно» – это вопрос узнавания. Говоря: «Мне это близко», «Я такой же» или «Со мной такое тоже было», а то и «Вот бы со мной такое случилось / никогда такого не произошло!» – человек выражает отклик; обычно люди пропускают увиденное, услышанное или прочитанное через себя. И здесь мы подходим к ключевым понятиям, с которыми человечество сталкивается на протяжении всей своей истории. Это вопрос самоидентификации («О, это же я! Я узнаю себя в этом образе») и сопричастности («Я такой же, как…»).

Дело в том, что человеку от начала времен и по сей день важно, с одной стороны, определиться со своим индивидуальным «я» и понять, «что я такое есть». С другой – не менее важно слиться с группой себе подобных, то есть сохранить самость и в то же время ощутить себя защищенным благодаря принадлежности к общности. Все это и дают нам узнаваемые образы или ситуации – архетипы.

Глава 1. От первобытности к Античности. Откуда родом архетипы

Религиозная, художественная и повседневная культура – откуда все это произошло?

Все, что люди видят и делают, берет свое начало из первобытного ритуала.

Искусство, реклама, мода и быт – все это родом из ритуала и мифа. Древний ритуал – будь то праздник в честь удачной охоты, сезона дождей, разлива рек или поворота к лету – знаменует собой торжество жизни, ее победу над смертью. Ритуал как бы воспроизводит охватившую людей радость и служит просьбой продлить ее. А значит, древний ритуал, праздник – это начало всех искусств и всех наших традиций, привычек и моделей поведения.

Главные праздники по всему миру и в последние две тысячи лет – Новый год, Пасха, Рождество. Где-то более важными считаются светские праздники, где-то – религиозные. Но все они знаменуют собой точку отсчета, переход от старого к новому. Новый год – здесь название говорит само за себя. Рождество – празднование рождения Иисуса Христа, проживается как рождение нового, приход того, чего не было прежде. Пасха, само название которой у христиан означает «переход от смерти к жизни», символизирует смену прошлого будущим, отмену смерти и торжество жизни. Одним словом, все главные праздники мира восславляют новую жизнь, знаменуют собой ее гарантию и триумф.

Даже когда забывают об истоках, люди сохраняют традиции. И хотя они проявляются по-разному в зависимости от среды, географии и времени, они есть везде, как везде есть небо, солнце и земля, родители и дом. Это – вечные понятия, это константа. А уж то, какими они будут – семья и все, что вокруг, – зависит от времени и места, и это – переменная; то, что различается во все времена и в разных уголках планеты.

Итак, главные праздники есть везде, но приходятся они на разное время года. В году есть четыре – нет, даже не сезона – астрономических явления: два солнцестояния (летнее и зимнее) и два равноденствия (весеннее и осеннее). Вокруг них и строится история главных праздников со времен очень глубокой древности. Пасху всегда отмечают в середине весны. Рождество и Новый год в христианском мире – зимой. Как и шотландский Хогманайил и скандинавский Йоль, а в некоторых странах Африки, например Кении и Танзании, как и в Древнем Египте, праздники выпадают на лето.

Или иудейский Новый год (Рош ха-Шана) приходится на сентябрь, как и Новый год на Руси до Петра.

Кстати, с принятием христианства и привязкой аграрного языческого календаря к церковному вышло интересное совпадение. В день осеннего равноденствия, 21 сентября, христиане отмечают Рождество Богородицы – символический день рождения той, которая станет матерью Христа. Ее Рождество также входит в годовой цикл праздников.

Почему же в разных уголках планеты одинаковый для всех праздник новой жизни отмечают в разное время? С чем это связано?

Вся человеческая история начинается с первобытности. А что представляет собой первобытный мир? Мир, где человеку главное – выжить, и зависит его выживание от природных циклов, характерных для места его обитания. Древний человек отмечает в качестве самых важных периодов те, что дарят жизнь и надежду на ее продолжение. Сбор урожая или посев, приход тепла и света, разливы рек и сезон дождей – в эти даты или периоды и устраивают торжество и приносят жертву в качестве благодарности. Если эти радостные события происходят регулярно, циклично, такое празднование становится традицией. В эти дни не надо работать, ведь жизнь уже утвердилась в своих правах. Именно поэтому до сих пор их называют праздниками – то есть праздными, когда трудиться ради выживания не нужно.

Поворот к лету, прирастание долготы дня важны в северных широтах, где именно солнечный свет и тепло обещают продолжение жизни, а потому скандинавы, кельты, северные славяне и европейцы обнуляли календарь на рубеже декабря-января. В Древнем Египте за выживание отвечал разлив Нила в середине лета – и Новый год отмечали в этот период. На это же время приходится главный праздник в Африке, где сезон спасительных дождей – условие жизни. Некоторые народы Ближнего Востока отмечают Новый год весной, радуясь пробуждению природы. Хаб-Нисан, ассирийский Новый год, празднуют 1 апреля. Навруз, что с персидского и таджикского переводится буквально как «новый день», отмечали еще зороастрийцы, и сегодня его празднуют многие на Ближнем Востоке и в Закавказье. Да и уже не раз упомянутая Пасха с символической отменой смерти жизнью – самый настоящий весенний Новый год.

Вечерний Нил. Генри Бэкон, 1905–1911 гг.

Животворный разлив Нила – с глубокой древности ежегодный символ цикличности бытия.

Corcoran Collection (Museum Purchase) / National Gallery of Art

И так далее.

Поскольку это не обыкновенные дни, а праздники, которые буквально отмечают – выделяют среди других дней, – то и проводят их по-особенному: одеваясь, двигаясь не как обычно, произнося речи, нанося грим и готовя блюда с особым значением. Так и появились танцы, музыка, костюмы и маски, а также стремление выделяться, нравиться, демонстрировать статус – то, что мы видим в современной моде, шоу-бизнесе, политике, рекламе и дизайне.

Древний человек в дни празднования в каком-то смысле и сам себя выносил за пределы будней, словно связывая с теми силами, которые хотел поблагодарить за жизнь, и прося продлить ее. И сегодня, заходя, например, в храм, мы делаем то же самое – благодарим за уже имеющееся и просим о чем-то на будущее.