Вертикаль миров

Перевела часы в режим энергометра. Стабильные ноли. Есть хотелось больше, чем когда бы то ни было.

В голове и желудке появилась неприятная тяжесть. Из всех пережитых мною утр это было самое гадкое. Жанна поставила на стол передо мной кружку со странной жидкостью из бочки и какую-то кашу.

Резко захотелось домой к маминым сахарным звёздочкам и грибному пастушьему пирогу с сыром. Я с опаской отхлебнула жидкость.

– Это похоже на пиво, в котором вымачивали половую тряпку.

– Ты никогда не пила ларкос? – удивилась Жанна.

– Эээ, нет.

– Я называю его обезболивающим от жизни.

– А из чего его делают?

– Из коры ларка. Её замачивают в речной воде, а потом неделю греют на тлеющих углях, там, в Конце.

– В Конце?

– В Конце. Ты откуда вообще?

Ага. Ну, здравствуй, Рита-Без-Легенды.

– С центра.

– А, контуженая, значит, ясно всё.

Жанна серьезно облегчила мне задачу.

– Пей быстрее и за работу. Открываемся через пятнадцать минут.

– Я тут нарисовала портрет дяди. Может, видели, всё-таки?

– Отстань со своим родственником. Не дитя, найдётся.

К ларкосу я не притронулась. Подавляя отвращение, съела кашу. Жанна поставила в углу ржавое ведро, швабру и тряпку.

– А есть порошок или кусок мыла, на худой конец?

– Какого ещё мыла?

– Тротилового, – оглянувшись вокруг, сказала я, – но если нет, подойдёт любое.

– Сейчас, – она скрипнула колёсами и развернулась.

Спустя пару минут она вернулась с пыльной трехлитровой банкой соды.

– Мыла никакого нет. Нашла только это.

Итак, прямой репортаж из ада. Я избранная, способная перемещаться по Вертикали миров и первое зло, с которым я борюсь, это влипшая в жирный пол пыль и остатки еды. Есть желающие написать героический эпос? Хотя, пока хвастаться нечем. Как и двадцать минут назад, лучшим способом решить проблему я считаю использование взрывчатого вещества.

– Как вы мыли пол до сегодняшнего дня?

– Привязывала швабру к коляске и наматывала круги.

– Чтобы навести порядок, нужно закрыть кафе на день, хотя бы.

– Чтобы перестать умничать, тебе просто нужно закрыть рот.

Дядя начинает обходиться мне всё дороже. Проглотила скользкое недовольство и продолжила оттирать пол.

Дверь скрипнула. Раздался топот. Я повернулась.

– Жанна, лярва старая, поезжай сюда, – рявкнул высокий полный мужчина с чёрной бородой.

– Еду, Артур.

Она выехала с двумя большими стаканами ларкоса и поставила их на стол.

– Что нового?

– Паджону снесли голову. Снаряд в центре повредил линию электропередач. Так что, половина домов обесточена.

– Ужас, понятно, – равнодушно сказала Жанна.

Я оставила швабру и подошла к его столику, сжав в кармане свой листочек.

– Извините, вы не видели этого человека? – я развернула листочек и показала угольные наброски дядиной физиономии.

Мужчина молча продолжал пить своё обезболивающие от жизни, даже не посмотрев на меня. Может, у меня прорезался ещё дар невидимки?

– Артур, – громче сказала я, – вы не видели этого человека?

Он резко повернулся и злобно посмотрел. Несколько прядей моих волос свисали прямо над столом. Ладонью он вмиг больно прижал пряди к столу.

– Не ори мне на ухо, лярва мелкая!

Я не поняла, что произошло и почему он это делает. Тело задрожало. Я схватила его за бороду. Мы пилили друг друга взглядами и ждали, кто сдастся первым.

Первой оказалась я. Разжала ладонь и отпустила его бороду. Он отпустил мои волосы.

– Не видел.

– Спасибо, – ответила я, выделяя каждую букву.

Артур вопросительно посмотрел на меня и снова увлёкся содержимым стакана.

Меня трусило ещё несколько минут. Я не понимала, почему кто-то может просто взять и причинить мне боль, а я в этот момент беспомощна.