И все небо для нас

# # #

Весь день провожу в комнате, изредка выглядывая с балкона. Мила и Ирма постоянно ходят вместе, переговариваются и улыбаются. Хорошо быть ребенком, не нужно решать в уме никакие дилеммы.

Ставлю смартфон на зарядку. В пути он мне точно пригодится. Нарезаю круги по мансарде, отсчитываю время, а оно тянется слишком долго.

Наконец наступает вечер. Прячу телефон в рюкзак и забираюсь в кровать, притворяюсь спящей. Почти засыпаю, когда слышу топот.

Мила врывается в комнату.

– Дядя, а можно мне мультики посмотлеть? – кричит она.

Тихон издает звук: «Ш-ш».

– Можно? – громким шепотом переспрашивает сестра.

– Можно, но внизу. Вере нужен отдых, она очень устала.

– А почему она устала? – голос Милы отдаляется.

Напрягаю слух, чтобы узнать ответ дяди:

– Она была сильной слишком долго.

Когда дверь закрывается, продолжаю лежать. Глаза щиплет, но я не плачу. Дядя правильно сказал, я была сильной слишком долго. Теперь, когда у меня пропал прежний смысл жизни, настала пора выбрать новый.

# # #

Однажды мама взяла меня в поход. Она этого не хотела, просто я закатила истерику с требованием отвести меня в лес. Не знаю, откуда я тогда взяла эту мысль, но почему-то в восемь лет мне казалось, что все нормальные семьи должны раз в неделю отправляться в поход.

Мы собрались, выехали в лес, и прошли совсем немного до того, как я поскользнулась и упала с небольшого склона. Встать не смогла, потому как подвернула ногу. Пока я ревела, мама вызвала скорую помощь, а потом подняла меня на руки и понесла прочь из леса.

Больше мы о походах не разговаривали, но я до сих пор вспоминаю то чувство безопасности на маминых руках.

Теперь ее нет, и я потерялась где-то в глубине себя. Только одно поможет мне выбраться из этого состояния – побег.

Когда в доме всё затихает, выбираюсь из кровати, скручиваю простыни и крепко связываю между собой. Не хочется сломать себе что-нибудь, выбираясь на улицу.

Скидываю хлопковую длинную ночнушку и оказываюсь в нижнем белье. Надеваю рюкзак, привязываю «веревку» к парапету и перебрасываю. Осторожно спускаюсь, вглядываюсь в горящие приглушённым светом окна дома, пригибаюсь и резкими перебежками перемещаюсь к сушилке. Забираю рубашки с джинсами, отползаю в ближайшее темное место и одеваюсь. Сразу становится жарко. Последней забираю кепку и тут же надеваю.

Кидаю прощальный взгляд на дом, закрываю глаза и выдыхаю.

Пусть.

Мила должна знать, что такое нормальное детство, а я уж как-нибудь справлюсь.

Под светом полной луны бреду куда-то вперед, через высокие непроглядные стебли. Иду так долго, что ноги начинают ныть, в горле пересыхает, а желудок урчит. Прижимая руку к животу, понимаю, что не взяла с собой ничего, кроме одежды и телефона. Даже воды не набрала. Обессилев, опускаюсь на колени и поднимаю голову. Небо заволокло, луна больше не светит. Сижу посреди поля и не могу различить, что за растения меня окружают.

Кажется, мой побег не удался.

Ложусь на землю и подкладываю рюкзак под голову. Отдохну и вернусь обратно.

Неудачница.

13

Открываю глаза из-за яркого света, закрываюсь от него раскрытой ладонью – луна вернулась из-за туч. На экране смартфона уже два часа ночи. Ни одного пропущенного. Похоже, они еще не заметили, что я ушла. Что ж, так даже лучше.

Приподнимаюсь на локтях, встаю и отряхиваю одежду. Ладно, будь, что будет. Нет смысла лежать здесь и ныть, пора возвращаться.

Размяв затекшую шею, поправляю кепку и иду по направлению к дому. Проходит минут двадцать, прежде чем понимаю, что заблудилась. Из одной высокой травы выхожу в другую. Домов не видно, дороги тоже.

Черт!

Становится прохладно, но мне жарко от волнения. А если я заблудилась навсегда? Что, если никто не будет меня искать? Дядя решил удочерить нас с сестрой, а я сбежала. Не удивлюсь, если он решит, что меня не стоит искать.

Что… что делают в таких ситуациях? Что мне нужно делать?

Хватаюсь за смартфон и вспоминаю про экстренный вызов. Воспользуюсь им, если не получится выбраться самой.

Облегченно выдыхаю. Ну хоть что-то в голове еще осталось. В крайнем случае позвоню Миле или напишу ей сообщение.

Может, по картам смогу выйти? Точно, у меня должен быть навигатор. Открываю приложение, собираюсь ввести адрес и понимаю, что не знаю, на какой улице живет дядя.

Проклятье.

Перевожу аккумулятор смартфона в энергосберегающий режим и выбираю примерное направление, отличное от предыдущих. Надо просто выйти из травы. Лучше всего к дороге.

# # #

Луна настолько яркая, что мне не нужен фонарик. Очертания проясняются: меня окружают кукуруза и пшеница попеременно. Чувство, будто я зверек из леса, внезапно попавший во владения людей, занимающихся сельским хозяйством. Вот только звери не могут заблудиться… верно?

Ноги саднят. Только сейчас замечаю, что ушла в домашних тапках. Походы – не моя сильная сторона.

Дыхание сбивается, по щекам текут робкие слезы – медленно и одна за другой. Останавливаюсь, вдыхаю ночной воздух и позволяю себе всхлипнуть. Шмыг за шмыгом, и вот я уже реву, стоя посреди очередного поля.

Мамы больше нет.

Все рушится.

Для Милы будет лучше, если меня не найдут. Я буду для дяди и его жены обузой, а она – чудесный ребенок. Послушная, прилежная, умная.

Утираю слёзы, размазываю по лицу. Нужно успокоиться и продолжать путь. Когда дыхание выравнивается, оглядываюсь по сторонам.

Бесполезно.

Желудок стягивает голодными спазмами, стертые ноги жжет, будто на них не тапки, а листы крапивы. Отчаяние душит, нашёптывает: «Сдайся».

Может, просто ждать на месте, пока меня не начнут искать? Обычно в таких случаях подключают волонтеров, кинологов и вертолеты.