Девочки мои

– Ужин и по домам?

– И я сам вызову вам такси.

«Эти глаза умеют лгать. Еще как!» – Она подумала об этом без страха, без сожаления. В конце концов, что она теряла? Свою безупречную репутацию? Да не была она такой уж безупречной… Мальчиков, конечно, не покупала, до этого еще не дошло, но мужчины бывали у нее в доме, и она не считала это чем-то постыдным. Обета безбрачия после развода не давала…

– Ладно, пошли.

Пальцы Потапова сошлись выше ее локтя:

– У меня знакомый поэт есть, он любой женщине может сказать: «Худенькая ты моя!» Многим это нравится…

– Я не сижу на кремлевской диете, если вы об этом.

– Просто безумие какое-то с этими диетами… Кто внушил девочкам, что мужчинам нравится биться о кости?

– Мужики тоже подсчитывают очки, будьте спокойны!

– У вас татуировка на руке. – Лев погладил ее согнутым пальцем. – Что она значит?

«А вот это зря!» – едва не вырвалось у нее. Но отвечать на это приходилось не впервые. Сама виновата, нужно было делать тату где-нибудь на животе, чтобы в глаза не бросалось.

– Первые буквы имен моих дочерей. Переплетены накрепко и вживлены в мою кожу.

Потапов остановился посреди гостиничного коридора:

– Серьезно? С кем же они сейчас?

– С мужем.

– Ого! Так вы поэтому так рвались домой?

– В Америке.

– А-а, – с облегчением выдохнул он и снова потянул ее за собой. – И надолго они?

Сима заставила себя произнести это. Ей даже не пришлось зажмуриваться, чтобы не выдать боли.

– Навсегда. Наверное, навсегда.

Он сконфуженно пробормотал:

– В самом деле?

– И муж, кстати, уже бывший, так что крепкую советскую семью вы не разрушаете.

– Ну, слава богу!

– Я была уверена, что вы ответите: и не собирался.

Спустившись на одну ступеньку ниже, Лев обернулся, и они оказались лицом к лицу.

– Серьезно? А если как раз собирался?

– Если бы семья была, то вам это не удалось бы. Я была верной женой, как это ни странно. Хотя почему – странно? Не такая уж это и редкость в нашем театральном мире, как думает обыватель.

– Вам кажется, он думает о нас?

– Может, мы уже пойдем? – взмолилась Сима.

Потапов улыбнулся так, будто все понял, вообще уже все знал о ней, и повел Симу вниз, церемонно поддерживая ее руку. Ей увиделось это кадром из еще не задуманного фильма: «Какая шикарная картинка! Он – шикарный мужик, ничего не скажешь… Хотя, наверное, не очень богатый. На электричке приехал. В одежде не разбираюсь… Может, эти джинсы на нем стоят целое состояние, а может, три копейки. Ему вообще-то можно и не тратиться. С таким-то лицом! Дело даже не в том, что черты правильные, зубы хорошие… В нем столько обаяния, что от его лица просто невозможно отвести глаз. Что за идиотизм – отказываться от возможности полюбоваться им спящим?!»

В ресторан Сима уже вплыла сомнамбулой, завороженная самой же придуманным видением: едва прикрытый простыней, Лев спит, утомленный, по-детски чуть приоткрыв губы, словно удивляясь своим снам, а она, приподнявшись на локте, напитывается его красотой. Адонис, наверное, был таким…

– Нам, пожалуйста, столик на двоих, в каком-нибудь укромном уголке, – обратился он к администратору.

– И подальше от музыкантов, если можно, – вставила она.

Лев посмотрел на нее с любопытством:

– Вы не любите джаз?

– Люблю. Но я люблю слушать его, а не пытаться перекричать.

– Верно. – Он улыбнулся. – Пойдемте, кажется, нам что-то подыскали.

Ресторанчик ей понравился. Интерьер – стилизация под начало прошлого века: старые буфеты темного дерева, тяжелые бордовые портьеры, фотографии Чарли Чаплина и других кумиров того времени, даже книжные полки… Сима попыталась рассмотреть, настоящие там стоят тома или муляжи, но на глаз распознать не удалось.

Шустрая официантка, похожая на Лайзу Миннелли из фильма «Артур», принесла им меню и, откликнувшись на просьбу Потапова, посоветовала им не брать куропаток, а вот семушку попробовать обязательно – прекрасный засол.

– Мне салат с телятиной и стакан светлого пива, – не боясь показаться неутонченной, попросила Сима.

В конце концов, не она затащила сюда Льва, не ей и очаровывать, переступая через саму себя. Если он решит, что она простовата для него, так ведь они действительно могут распрощаться после ужина, как собирались.

Но Потапов выслушал ее заказ без тени улыбки. Потом кивнул:

– Мне тоже пива, только большую кружку. И стейк из говядины. Порция не слишком маленькая? А-а, ну нормально.

«Это он меня так поддерживает или тоже не любит выпендриваться?» Сима удержалась, чтобы не улыбнуться ему, ведь Лев мог счесть это благодарностью, а ей этого не хотелось. Каждый сам по себе, никто никому ничем не обязан – вот единственно возможный уровень их отношений. Шаг в сторону от намеченной линии – и сразу обрушится целый ворох проблем. А у нее их с труппой хватает… С Ангелиной вон что-то непонятное творится…

– Хороший голос, – прислушавшись, сказал Лев. – Всегда завидовал людям, умеющим петь. Вы умеете?

– Уметь-то умею. Но не думаю, что мой вокал кому-то ласкает слух.

Он охотно рассмеялся:

– А вы не кокетливы, да? Ни в коем случае не хотите показаться лучше, чем есть…

– А какой в этом смысл? Другой от этого не станешь. И рано или поздно это проявится.