Легион

Мясорубка

Веселье было недолгим. К концу очередного перехода многие сделались нервными, и если одни оглядывались по сторонам гораздо чаще обычного, то другие намного резче реагировали на любые слова и действия, хотя в них не было ничего обидного, не говоря уже об угрозе. Временные сержанты запретили разводить огонь, чтобы не показывать мстителям, где именно отдыхают легионеры. Уставшие люди жевали пищевые концентраты и запивали их водой. Потом дежурные, в том числе и Рольф, пошли проверять состояние раненых. И вдруг началась стрельба, причем стреляли в самом отряде, и не внезапно подкравшиеся враги, а сами легионеры. Стреляли в тех, с кем сражались плечом к плечу и вместе несли пострадавших.

А Рольф внезапно вспомнил лагерь. Мысленно он снова оказался на занятиях. Инструктор рассказывал о нейрогранатах.

– Их необходимо применять, когда нужно обезвредить противника. Обездвижить его, но ни в коем случае не убить, – говорил один из сержантов. – Это не лазер, настройки заранее не выставишь, нужна высокая точность стрельбы, так что не пренебрегайте тренировками на полигоне. И важно сохранять неподвижность – стреляйте строго из одной точки, чтобы самим не попасть под действие нейрогранаты, когда вам понадобится ее применить.

– А когда это может понадобиться? – спросил один из легионеров.

– Когда будет нужно обездвижить противника, но ни в коем случае не убить, – повторил инструктор. – Вы сами поймете, что настал такой момент.

Рольф мысленно все еще был на занятии, а его руки уже потянулись за винтовкой, прикрепили к ней дополнительный разрядник, сняли с пояса одну из нейрогранат, заменили заряд. А потом он выстрелил, и отряд накрыла давящая тишина. Стрельба прекратилась, легионеры замерли на земле. Когда действие спецсредства закончилось, желания стрелять уже ни у кого не было. Люди медленно поднимались, словно еще не совсем поняли, что произошло. А 12 человек так и остались лежать – погибшие во внезапной перестрелке со своими же товарищами.

– Да что ж такое творится у нас в отряде, – тихо сказал Рольф, ни к кому не обращаясь.

– Легион воюет за золото, – ответил ему один из старослужащих. – Ты разве этого не знал?

– Но не со своими же, – возразил Рольф.

– А со своими – легче всего, – продолжил легионер. – Они нападения не ждут, и золото у них точно есть – все ведь видели, кто сколько взял.

– Не со своими, – с нажимом повторил Рольф.

– Тебе за это дадут железный крест, маячки уже все передали, – после недолгого молчания сказал старослужащий. – За предотвращение Мясорубки всегда дают железный крест. Только желающих ее предотвращать обычно не находится. Как и желающих говорить о том, что произошло в походе.

После этих слов Рольф вспомнил Матилуса, много лет назад убитого в родной деревне. У того тоже был железный крест. Значит, он тоже помешал товарищам по отряду перебить друг друга.

– Тебе нужно учиться, – продолжил легионер. – Из тебя выйдет хороший сержант.

– Сержанты уехали с золотом, – возразил ему Рольф.

– Да, – согласился его собеседник. – Только хорошие сержанты добровольцами не записываются. Иначе почти каждый такой поход не заканчивался бы стрельбой по своим, после которой от отряда остается лишь горстка легионеров. Я все проиграл на рыбьих состязаниях, хотел получить побольше деньжат к тому времени, когда придется уйти из Легиона, и все потерял. Иначе я бы никогда не записался добровольцем второй раз. Не только потому, что сам мог погибнуть после такой бойни, – легионер помолчал немного и добавил: – Из тебя выйдет хороший сержант.

Так Рольф узнал, что такое Мясорубка.

Бегство

Отряд задержался на месте отдыха, только чтобы похоронить мертвых. 12 человек погибли от своих же. Еще пришлось копать могилы для двоих легионеров, умерших от ран. После этого все вновь направились к месту сбора. Шли медленно – сказывалась накопившаяся усталость. К тому же в отряде вспомнили об осторожности, и временные сержанты направляли по нескольку человек с детекторами ловушек вперед. Биоискатель был только один, периодически кто-то с ним проверял, нет ли людей недалеко от отряда. После стрельбы легионеры окончательно утратили веселье, стихли даже редкие разговоры. На отдых они устроились примерно час спустя, выставив охрану.

На следующий день продвигались тем же порядком. Вскоре отряду преградили путь неизвестные ловушки. Никто из временных сержантов, не говоря уже о рядовых, с такими раньше не сталкивался. В итоге пришлось изменить маршрут, чтобы найти безопасную дорогу. До следующего привала его пришлось менять еще дважды – один раз из-за ловушек, второй – из-за людей. Когда на отдыхе проверяли состояние раненых, выяснилось, что еще 7 человек умерли. После похорон и непродолжительного отдыха отряд отправился дальше, до вечера шли без происшествий, только легионеры отклонились от наиболее короткого пути к месту сбора. Возвращение в лагерь откладывалось.

Ночью никто не нападал, а за пару часов до рассвета дежурный доложил одному из временных сержантов, что 30 человек ушли, захватив свои вещи.

– Они отправились на северо-восток, – уточнил легионер. – Я подождал, пока они отойдут подальше, а потом сообщил.

– Значит, нам нужно идти на юго-восток, – ответил временный сержант. – И немедленно.

Место сбора было на востоке. А любой человек с оружием вне отряда – это опасность, от которой стоит держаться подальше. Даже если вне отряда он оказался совсем недавно. Отряд быстро собрался и отправился в путь, не задерживаясь для завтрака. Пищевые концентраты жевали на ходу, запивая водой. Направление приходилось несколько раз менять, чтобы не встретиться с людьми. Были ли это бывшие товарищи по отряду или мстители, никто выяснять не хотел. Немного отдохнуть удалось только во второй половине дня, пока временные сержанты обезвреживали мины-ловушки. Когда все перебрались в относительно безопасное место, устроили привал. Прежде чем устроиться на ночлег, легионерам пришлось похоронить еще четверых. К утру не стало последних трех раненых. После завтрака поредевший отряд отправился дальше.

Неприятности начались около полудня. Легионеры обнаружили очередные мины-ловушки. По виду они ничем не отличались от обычных, которых уже немало было обезврежено в этом походе. Но когда от одной из них отсоединили последние контакты, в воздух поднялся зеленоватый дымок.

– Респираторы! – заорал не своим голосом один из временных сержантов. Выполнить его приказ успели не все. Шесть человек, в том числе двое временных сержантов, которые обезвреживали ловушки, остались на земле. Легионеры отступили, захватив их тела, а когда отошли на безопасное расстояние, похоронили умерших. Оставшийся временный сержант приказал всем принять антидот.

– Газовые ловушки, – говорил он, словно сам с собой. – Кто бы мог подумать? Их не используют уже лет пятьдесят. Они вообще запрещены, кажется. Их невозможно обезвредить, только уходить. Но раньше их нельзя было спутать с обычными, там были стеклянные колпачки, чтоб удерживать газ. Кто-то же додумался подменить «начинку» в ловушке! И ведь наверняка, подлец, считал, что сделал что-то хорошее.

– Откуда ты знаешь про газовые ловушки, если их уже давно не используют? – спросил Рольф.

– Разными изобретениями когда-то увлекался, – ответил временный сержант, глядя ему в глаза. – Хотел поступить на Инженерный факультет. А кое-что из прочитанного в голове осталось.

После короткого отдыха отряд отправился дальше. Теперь шли еще медленнее, причем все больше уклонялись к югу. Во-первых, ловушки старались обходить, а во-вторых, многие легионеры, казалось, стали куда слабее, чем раньше. Двое или трое падали на землю, но потом все же поднимались и шли дальше. Временный сержант мрачнел с каждым часом, но молчал. На ночлег остановились, не дожидаясь вечера. И вскоре пришлось копать три могилы. К утру умерли еще 11 человек.

После похорон отряд молча направился к месту сбора, уже через час пришлось остановиться – трое не могли идти самостоятельно. Их поместили на носилки, еще через час они умерли. К обеду не могли идти уже десять человек. Временный сержант объявил привал на весь оставшийся день. К вечеру этих десяти уже не стало, а к утру – еще десяти. Очередной переход также был недолгим – пришлось хоронить еще троих.

– Вот поэтому от газовых ловушек и отказались – антидот помогает не всегда, – хмуро сказал временный сержант, оглядев оставшихся 17 человек. – А теперь надо идти дальше.

Как обычно, легионеры проверили, куда можно двигаться.

– Там минные поля, – доложили люди с детекторами ловушек. – Ловушки лежат плотно, на большой территории.

– Там небольшая группа людей, стрельба, – доложил легионер, умевший обращаться с биоискателем. – А там – большой отряд, идут без шума и быстро.

– Нам больше некуда идти, – сплюнул временный сержант. – Теперь уже некуда. Обложили со всех сторон.

– Не со всех, – возразил Рольф и указал в сторону песчаной полоски. – Там нас никто не ждет. И там нас отделяет от места сбора 70 километров. Это шанс.

– Идти по песку – не сахар, – сказал один из легионеров.

– А здесь вообще сахара нет, – ответил временный сержант. – Может, и шанса нет тоже. Но мы попытаемся. Может, кто-то и дойдет.

Пустыня

По песку двигались медленно, временами увязая в нем едва ли не по колено. К вечернему привалу все вымотались так, что легли спать, не позаботившись об охране. А утром выяснилось, что отряд потерял еще троих – их укусили песчаные змеи. Защиту от них давали только специальные репелленты. Даже в госпитале в случае укуса не всегда удавалось спасти жизнь пострадавшему, не говоря уже о походе. После этого случая отряд помрачнел еще больше.

Легионеры шли строго на восток, а потом дорогу им преградили очередные мины-ловушки, лежащие плотными рядами. Это были старые устройства, и временный сержант решил рискнуть и обезвредить их. Он взял себе в помощники одного легионера и легко справился с первыми устройствами. Практически сразу он понял, что ловушки никто не активировал, сработать они могли случайно или из-за технического дефекта. Он объяснил остальным, в чем дело и как обезвредить такие мины, и отряд пошел дальше. Вскоре легионеры увидели самоходное орудие с покореженным стволом, почти засыпанное песком; через сто метров – еще одно, но без видимых повреждений.

– Где мы оказались, сержант? – спросил кто-то из отряда. – Здесь шли бои?

– Да – учебные. Скорее всего, это полигон, – ответил временный сержант. – Похоже, тут когда-то испытывали разное оружие. Часть бросили – мины, самоходки, мало ли что еще. Так что будьте поосторожнее.

Напоминания об опасности не помогли. Один из легионеров споткнулся и упал на колючую проволоку, засыпанную песком. От падения колючки вылезли из песка, за них зацепились еще несколько человек. В итоге пятеро серьезно поранили руки, еще несколько поцарапались, когда помогали товарищам освободиться. К утру у пострадавших началась лихорадка. В этот день отряд остался на месте, а к вечеру пятерых пришлось хоронить – тех, кто поранился сильнее всех.

Ночь прошла спокойно, а во время дневного перехода сержант заметил, что один из легионеров постоянно отстает. Он не мог идти наравне с остальными из-за взятой на прииске добычи.

– Оставь часть золота, – сказал ему сержант.

– Нет! – крикнул легионер. – Оно нужно мне все. Я рисковал жизнью за это золото!

– Риск еще не окончен, – принялся увещевать его сержант. – Задерживаться очень опасно. Что тебе важнее – жизнь или золото?