Горький запах осеннего леса. Короткая проза

– Что я?

– Ты чувствуешь, когда у него кто-то появляется?

– У Андрея? – Сначала лицо Анны удивлённо вытянулось, потом она рассмеялась. – Мой Андрей, во-первых, страшно занят своей научной работой, а во-вторых, он вместо меня моногамный. В нашей семье, видишь ли, всё в равновесии: я люблю убираться, он готовить, он моногамный, я полигамная, я полиглотка, а он… он дальше русского ни шагу.

– И что, он ни разу тебе не изменил?

– Конечно, ни разу. Уж я-то почувствовала бы! – Анна глянула на Терезу с превосходством опытной в таких делах женщины. Потом спохватилась. – Всё! Звоню! – Возвела очи к небу, шумно выдохнула и набрала номер.

* * *

Они встретились в кафе, выпили по чашке кофе, и он вызвал такси.

2.

Андрей съехал с обочины на грунтовую просёлочную дорогу.

Они любили именно этот путь, а не заасфальтированный большак, рассекавший огромный дачный массив – так создавалась иллюзия того, что живут они в загородном доме, а не на участке.

Дача их была крайней, с двух сторон подступал лес, а густо посаженные кусты сирени, рябины и прочие – непрактичные с точки зрения практичных дачников – растения надёжно прикрывали от ревнивого глаза невозделанный зелёный газон, подобие альпийских горок и спонтанные цветочные посадки по всей свободной территории.

Приезжали они сюда по большей части с компаниями – позагорать, побродить по лесу, нажарить шашлыков, отдохнуть, одним словом, от города. Только в первые годы – очень давно – они пытались сеять зелень с редиской, но скоро поняли, что дом и шесть соток земли нужны им исключительно для безделья. А время на это выпадало не так часто, чтобы тратить его на попытки заняться тем, что кто-то делает гораздо лучше. Постепенно к столь нестандартному использованию земли и времени соседи попривыкли и перестали бросать камни – и буквально и фигурально – в их огород.

На этот раз они приехали вдвоём. В пятницу был весьма бурный бомонд по поводу приуроченной к пятидесятипятилетию Андрея международной награды за вклад… – и т.д. и т.п. – с ночным боулингом и утренними заплывами в открытом бассейне.

Разумеется, в воскресенье хотелось отдохнуть от всех и вся.

К тому же, похоже, это были последние сухие и тёплые осенние дни, за которыми резко наступают холода, и жизнь входит в новую, отличную от прочих времён года, фазу. Правда, впереди ещё ждут рождественские и новогодние огни, бурные весёлые вечеринки – но они лишь ознаменуют конец, уход, отлив всего того, что зародилось весной, достигло своего апогея летом и смиренно увядает сейчас – вот как этот лес.

Лес был пустым и прозрачным, но не казался неуютным из-за удержавшегося до самого конца ноября пасмурного тепла.

Запахи были влажными и горьковатыми. Анна вдыхала их с наслаждением и жадностью.

Она шла по лесу без цели – просто сделать круг, пока муж разожжёт огонь, бросит на него заготовленный уголь, нанижет мясо на шампуры. Тогда она вернётся, и они будут наблюдать, как подрумяниваются розовые кусочки свинины вперемешку с полупрозрачными агатовыми дисками лука, слушать зазывное шипение сока на угольях, вдыхать будоражащий аппетит дым и подстёгивать его, аппетит, прохладным красным вином.

Да, она шла без цели и почти без мыслей. Если что-то и пошевеливалось в голове, так только связанные с нахлынувшими и переполнившими её существо несказанной благодатью обрывки подобающих сентенций.

…Так хорошо, так невыносимо хорошо может быть только вот в такой дивный, тихий день. Только когда в тебя – полную жизни и любви, вполне состоявшуюся женщину – безумно влюблён молодой, но уже заявивший о себе талантливый писатель. Только рядом с таким родным и близким, с таким надёжным и верным мужем, как её Андрей – с которым можно молчать и не заскучать, говорить и не наговориться, миловаться и не насытиться…

Анну охватило возбуждение.

Хорошо, что они приехали сюда под вечер субботы, а не в воскресенье, как планировали сначала.

Они переночуют здесь вдвоём, вдали от шумных компаний, города и неотрывно связанных с ним забот и переживаний.

Они отключат свои телефоны.

Они, наконец, смогут расслабиться и подарить друг другу незабываемую ночь – такую, о которой долго вспоминаешь, а потом ждёшь её повторения…

Наверняка, Андрей соскучился по жене.

Да и у неё самой давно не было «постели» – Роман уехал в Голландию по приглашению одного из университетов для участия в каком-то проекте в поддержку молодых литераторов Европы.

Она скучала, конечно, и даже начинала подумывать: а не продлить ли эту связь? В планах было сказать ему «прощай» после Нового Года – перед отлётом к Машке на день рождения.

Они летели с Андреем, и она предвкушала эту поездку: вдвоём, в хмуром зимнем Лондоне должно быть очень даже романтично!

Они будут бродить в обнимку по музеям и выставкам, греться в кафе и танцевать в ресторанчиках, а по ночам она будет отдавать свои любовь и нежность, которые предназначены только ему, и которые никогда не иссякнут в ней, а ему никогда не надоедят.

И роман с Романом вовсе тому не помеха!

Роман обожал её.

А ей нравилось быть обожаемой мальчишкой вдвое младше её самой. Младше её дочери!..

В разлуке он забрасывал Анну электронными письмами, короткими, как удары пульса, ёмкими, как стон.

Анна нуждалась в них, словно больной в наркотике…

Она вспомнила вдруг, что поток их заметно поредел в последнее время, и её снова больно кольнуло это обстоятельство – так больно кололо всякий раз отсутствие нового письма в сумке Летучей Мыши.

У любой влюблённой женщины найдётся масса разумных и логичных оправданий тому или иному поступку – и даже проступку – предмета её обожания. Экзальтированное воображение Анны раскладывало всё по полочкам на раз: безумно занят всяческими мероприятиями (предположение, что три минуты на пару фраз можно выкроить утром или перед сном, рассеянно опускалось), не всегда под рукой компьютер и инет (то, что айпэд всегда при нём, благополучно забывалось), и так далее, и тому подобное… Этой анестезии хватало ровно до получения следующей порции ожидаемого. К тому же, он вот-вот должен вернуться…

Нет, пожалуй, с Романом можно и потянуть. До весны, скажем. Или даже до лета.

Летом её снова ждёт милая сердцу Паланга, а в Паланге – милый сердцу старый добрый друг. Он, конечно, не старый, тоже намного моложе её – просто связывает их давнее-давнее знакомство, которое однажды плавно и естественно перетекло в такую же тёплую, как и их дружба, близость.

Да, пожалуй, она погодит с разрывом – жалко отталкивать мальчика, да и зиму с её угнетающими холодом и теменью легче пережить, когда ты в постоянном тонусе.

Решено! Всех оставляем на своих местах до лета!

* * *

Она уловила дымок мангала и решила вернуться.

Андрюша!.. Милый мой Андрюша! Мой милый, милый, милый, замечательный Андрюша…

Таким она не видела мужа очень давно. Лёгкость? Игривость? Он лучился счастьем и покоем!..

Когда они насытились удавшимся кушаньем, Андрей убрал лишнее со стола, накрыл растянувшуюся в шезлонге Анну пледом и поцеловал её в лоб.

– Андрюша… Как же я тебя люблю.

Анна прикрыла глаза.

– Как же я соскучилась по тебе. – Теперь она смотрела на него полными желания глазами. Она знала, как на него это действует. – Давай допьём и пойдём…

– Давай, – сказал он, раскуривая трубку. – Только поболтаем немного, ладно?