Мужчины и женщина

– Да, – я улыбнулась, – такой же водитель… Мне очень понравилась… Нет, это не то слово. Ваша музыка удивительная. Вы дадите мне послушать?

– С удовольствием.

– Странно, что Егор мне ничего не рассказывал. Мы ведь с ним и о музыке говорим.

– Я совсем недавно, перед поездкой, закончил работу. Над всеми тремя дисками. Шесть лет ушло, пока я всё это сочинял и шлифовал. Вот вернулся, прослушал чистыми ушами и понял: всё, готовый продукт.

– Мне очень интересно, что вы делали там…

– У нас есть время, – он улыбнулся. – Я расскажу. В обмен на ваш рассказ.

– О чём? – Я посмотрела на Андрея.

– О том, как вам удалось чудовище в ангела…

– Не преувеличивайте… – перебила я его.

– Но это же совершенно другой ребёнок! – Настаивал Андрей.

Я стала серьёзной. Точнее, лёгкость ушла…

– Да. Он меняется. – Сказала я. – Только здесь никаких чудес, всё очень просто: любому живому существу нужно лишь одно – любовь. И дети – вовсе не дьявольские манипуляторы, как часто считают взрослые… На самом деле, чем более неуправляемо и агрессивно поведение ребёнка, тем с более беззащитным существом мы имеем дело. Внутри они перепуганные маленькие существа, сжавшиеся в комок и умирающие от страхов, которые нам и представить себе невозможно… Ведь свои собственные детские страхи мы стараемся подавить или забыть…

Я разволновалась до дрожи в голосе. С чего это?.. Сегодняшний день – такой долгий и наполненный, что-то новое, появившееся в поведении Егора, чего я никак не могу истолковать… Что-то происходящее со мной, чему я тоже не нахожу объяснения…

Андрей молчал. Мне стало неловко от собственной несдержанности. И я добавила уже более ровным голосом:

– Детей нужно нежить, ласкать, целовать, тогда уходят страхи и прорастает гармоничная личность.

– Но на это далеко не каждая мать способна, – сказал мой собеседник тихо.

– Мне, конечно, приятно слышать это, но… я не могу иронизировать на тему Егора… пока не могу… мне больно. – У меня и вправду сжалось всё внутри. – Простите.

– Это вы простите. – Голос Андрея напрягся. – Я взял не ту тональность в разговоре о нём. По правде, он мне не чужой. И я очень рад тому, что с ним происходит… нет, не так… я рад, что в его и в нашей жизни появились вы. – Он улыбнулся своей обычной едва заметной улыбкой.

– Я тоже рада нашей встрече, только вот… – Я чуть было не проговорилась о своих опасениях, которые стали одолевать меня в последнее время, но не стала продолжать.

– Только вот?.. – Андрей смотрел на меня, и мне показалось, что он знает, о чем я.

– Нет, не сейчас.

Я хотела спросить о матери Егора: кто она, где? Если Андрей – близкий друг семьи, он наверняка знает… Но сменила тему:

– А у вас есть дети?

– У меня… нет.

– Простите. – Его короткая заминка отрезвила меня. – Других учу, а сама… Это нетактичный вопрос.

– Мы теперь не чужие друг другу… до определённой степени. Поэтому некоторые вопросы переходят в разряд насущных. Вы согласны со мной?

– До определённой степени.

Мы замолчали. Пора идти спать. Расставаться не хотелось, но рано или поздно это следовало сделать.

– Ну, что, до завтра? – Решилась я.

– До завтра, – сказал Андрей, поднялся из кресла и протянул мне руку.

* * *

Я легла в холодную, пустую постель.

Уже почти пять лет это – обыденная реальность моей жизни, но почему-то именно сегодня я подумала об этом: о пустой, холодной постели. Почему?.. Вместо ответа на память пришёл ещё один не столь давний из ряда вон выходящий случай.

После первой беседы с моим потенциальным работодателем мне приснился сон – впервые за последние годы всколыхнувший моё женское естество. Некий мужчина, очень приятный мне, пытался склонить меня к близости. Мне хотелось ответить ему взаимностью, но я боролась с собой, не будучи при этом способной разобраться, кому же я не желаю изменить: мужу или любовнику? Я уговаривала себя во сне, что ни один из них не узнает, я смогу скрыть от каждого, но я должна это сделать, должна, я хочу этого…

Проснувшись, я пыталась вспомнить, что за мужчина был в моём сне, но образ расплывался, оставалось лишь острое чувство нашего с ним взаимного притяжения и желания физической близости.

Что могло спровоцировать этот сон? Не встреча же с крутым бизнесменом, показавшимся мне симпатичным мужчиной!..

Я написала Элке.

«Это весна, милочка моя!» – ответила Элка. – «Я рада за тебя! Выйди в чат.»

Я вышла. И вот такая «беседа» у нас получилась.

Я: привет. и чему же это ты так рада?

Э: весной повеяло!

– весна не бывает осенью. – Грустно пошутила я. – а осень-то не только на дворе…

И тут она напустилась на меня со свойственной ей горячностью:

– сейчас я начну кричать, приготовься! (смайлик) весна это не время года, это состояние души! это состояние роста, развития, движения!!! а твоя весна только началась!

– только – это когда?

– когда после гибели петра ты начала жить осознанно!

– и что – сейчас новая фаза весны? (смайлик)

– скорей всего! дух всегда тянет за собой плоть, не мне тебе рассказывать! дохлый дух – дохлое тело. (смайлик) а бодрый дух – весна в членах! (смайлик)

Что напомнило мне об одиночестве теперь? Беседа с приятным мужчиной, оказавшимся близким по духу и помстившимся мне симпатичным?..

Элкина теория «весны в членах» вполне объясняла моё состояние. Но это объяснение не отменяло лёгкого привкуса горечи и ощущения тоски, тонкой нитью перехватившей горло…