Неприкаянные

Меня потряхивает.

– Прости, принцесса. Это инстинкт, его невозможно контролировать… – притягивая меня к себе, шепчет Афинский.

Я ничего не отвечаю – слишком много ощущений захватывают мое тело и душу, и просто нет сил говорить.

Его руки скользят по моей спине и смыкаются внизу живота. Он с наслаждением вдыхает запах моих волос и нежно целует в ложбинку у основания шеи.

Саднящее ощущение между ног постепенно стихает, и я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях под мягким одеялом. Его пальцы скользят по моей обнаженной груди, гладят низ живота, и я чувствую, как по телу растекается блаженство.

– Ты моя… – хрипло шепчет мне в шею он. – Только моя…

Я улыбаюсь и сжимаю его ладони своими пальцами. Он – мой океан. Моя вселенная, в которой я растворяюсь без остатка.

Глаза закрываются сами собой, и мы засыпаем в объятиях друг друга.

Глава 18

Когда я снова открываю глаза, за окном уже самый разгар утра. Афинского рядом нет, но я слышу, как шумит вода в ванной. Сердце радостно подпрыгивает.

Спустя пару минут Андрей заглядывает в спальню в одном набедренном полотенце.

– Доброе утро, – улыбаюсь я.

– Доброе.

Несколько мгновений он смотрит на меня с пронзительной нежностью, а потом садится рядом.

– Как ты себя чувствуешь?

– Смотря, что ты имеешь в виду, – отвечаю я и чувствую, как щеки заливает румянец.

– Все, – лукаво улыбается он и в глазах мерцают так полюбившиеся мне золотинки.

– Колени жутко саднят, а в остальном – счастье есть, – смущенно сообщаю я.

– Да, уж, неприятное повреждение, – морщась, посматривает на мои колени он.

– А еще, кажется, я испачкала простынь.

Некоторое время мы вдвоем таращимся на доказательство того, что так нужная Феликсу моя невинность уже в прошлом.

– Сейчас отправим простынь в стиральную машинку, – спохватывается Афинский.

Я тянусь за халатом и осторожно опускаю ноги на пол.

– Скоро Демид завезет твои вещи. Он уже звонил.

– Было бы очень хорошо.

Андрей помогает мне подняться.

– После ванной приходи на кухню. Я приготовлю для тебя отличный кофе, – посматривая в мою сторону, приглашает он.

– Если доберусь до ванной, то обещаю прийти, – усмехаюсь я.

Когда я выбираюсь из ванной, на кухне царит аромат свежесваренного кофе. Афинский в спортивном трико и футболке возится у столешницы.

– Держи свой кофе, принцесса, – ставит на стол передо мной чашку с дымящимся напитком он. – Сейчас приготовлю тебе яичницу с беконом.

– А как же работа? Из-за меня ты опоздаешь… – спохватываюсь я.

– Нет ничего важнее тебя, Тася. К тому же, папа чувствует себя лучше. Он меня подменит. Так что, наслаждайся спокойно кофе.

Я беру чашку и подхожу к окну. Из кухни не видно море. Только небольшой уютный скверик с вечнозеленой хвоей.

– Ты говорил родителям, что я пропала?

– Говорил, – кивает он и ловко вскрывает ножом упаковку с беконом. – Они очень переживали, Тася. Ты им пришлась по душе.

Воспоминания о последних моментах в доме Феликса медленно окутывают мое сознание беспокойством. Я отпиваю маленький глоток кофе. Пришло время озвучить свои вопросы.

– Андрей, вчера я не все сказала следователю.

Улыбка медленно сходит с его лица.

– Почему?

– Скажи мне, кто такая Дина?

Он на миг замирает. Потом отставляет сковороду в сторону и медленно подходит ко мне.

– Моя младшая сестра.

– Феликс был ее мужем? – с тревогой заглядываю в его глаза я.

– Нет. Но они некоторое время встречались. А потом она пропала. Мы искали ее, и не нашли. Через год она мне позвонила. Понимаешь, мы считали, что она мертва, а ее все это время где-то держали…

Андрей проводит по лицу рукой. В его ореховых глазах отчаяние.

–Я до сих пор чувствую себя виноватым перед ней, Тася… Мы искали несколько месяцев, а потом сдались. Если бы я или мои родители были настойчивее, возможно, ее бы удалось найти раньше. Мы бы спасли ей жизнь.

– А почему она умерла? Что с ней случилось?

– Ей удалось сбежать. Она позвонила мне поздним вечером. Сказала, что за ней кто-то гонится, и что ей надо очень многое мне рассказать. Но она не успела… Был конец сентября, шел сильный дождь. Дороги размыло. Она разбилась у меня на глазах…

Андрей тяжело вздыхает и смотрит в окно.

Я вспоминаю фотографию в черной рамке в его инстаграм. Начинаю понимать, из-за чего Афинский сбежал заграницу. Он не мог жить с чувством вины. Оно грызло его изнутри, а знакомые места только усиливали эффект. Он уехал из страны, но видимо, его это не спасло.