Бандитский причал

Бандитский причал
Юлия Бузакина

Их разлучила судьба. Его, ведущего юриста семейной компании, бросили в тюрьму. Она, спасая их еще не рожденного ребенка, бежала во Францию. Прошло три года, и судьба свела их снова. Теперь он – охваченный жаждой мщения наследник огромного состояния, а она тихо сходит с ума, тщательно оберегая от врагов свою тайну – трехлетнего сына, которого родила от него вопреки всему.

Содержит нецензурную брань.

Юлия Бузакина

Бандитский причал

Пролог

– Давай, Эжен, сделай хороший кадр!

Девушка приложила к лицу полупрозрачную сиреневую ткань и улыбнулась. Именно так, как улыбаются русские модели – искренне, от души.

Фотограф навел на нее объектив профессиональной камеры и принялся за работу.

– Повернись, красотка. Да, так… Еще несколько кадров и покончим с этим, – цокая, на французском языке приговаривал он.

Щелкала фотокамера, и красивые голубые глаза русской ослепляли вспышки.

– Да, так. Еще улыбайся, еще. Как будто делаешь это для своего Михаэля.

При упоминании имени жениха девушка улыбнулась. Будто невзначай, коснулась кольца с россыпью сапфиров, которое подбиралось специально под цвет ее глаз, и засияла.

Фотограф работал. Кадр, еще кадр. Бесценные эмоции на лице модели никак нельзя упустить.

– Великолепно, – восторженно выдохнула она, когда Эжен показал фотографии.

– Когда ты берешь в руки ткань, она становится великолепной по определению, недаром же твоя мачеха и сводный брат владеют сетью самых модных магазинов женской одежды в России, – многозначительно взглянул на нее фотограф.

Девушка мечтательно вздохнула.

– Ты прав. Если бы я была модельером, создала бы из этого отрезка что-то воздушное, в стиле «безе», – на безупречном французском языке заговорила она.

Покружилась у зеркала с прижатой к груди тканью и улыбнулась.

– Точно, Эжен! Платье бы напоминало мои любимые пирожные! Те, которыми меня угощал Михаэль в наше последнее свидание.

Улыбнулась. Ту маленькую уютную кофейню она запомнит навсегда. Затерянная за площадью Тертр, парижская кофейня стала местом, где Михаэль сделал ей предложение.

Украдкой посмотрела на свой сотовый телефон. Михаэль должен был позвонить полчаса назад, но он почему-то медлил.

Неясная тревога коснулась сердца русской. Он всегда звонил в один и тот же час, независимо от того, в какой точке земного шара находился.

– Твой будущий муж чудесный человек, Даша. У него такие смелые репортажи… Никто не осмелился взять интервью сразу после теракта в центре Багдада, а Михаэль Прежан рванулся вперед – и на следующее утро его интервью с одной из жертв на руинах здания облетело весь мир! Склоняю голову перед его мужеством, – рассеивая легкую тревогу, заговорил фотограф.

– Михаэль Прежан – самый благородный из всех мужчин, которые встречались на моем пути. Но каждая командировка в горячую точку – испытание моего сердца на прочность, – вздохнула она и погладила никак не вспыхивающий весточкой от жениха телефон, мысленно заклиная его позвонить.

– А свадьба? Вы уже выбрали дату? – пролистывая получившиеся кадры, поинтересовался Эжен.

– Конечно. Хотим успеть до Рождества. После свадьбы мы с Михаэлем поселимся в его квартире. Нет ничего уютнее его небольшой студии, из окон которой видно Эйфелеву башню. Это так романтично…

– Неужели твоя мачеха не раскошелится на роскошную квартиру в центре Парижа? – недоверчиво покачал головой француз.

– Она, конечно, раскошелится, – пожала хрупкими плечиками Даша. – Да только Михаэль гордый. Он сказал, что мы не возьмем ни копейки у моей русской родни. Будем жить на его и мои гонорары.

На самом деле противилась помощи влиятельной мачехи сама Даша. С тех пор, как ей исполнилось двадцать, она безжалостно рвала связи с русскими корнями. Дарья не планировала возвращаться в Россию. После свадьбы она получит французское гражданство и останется жить в Париже навсегда. Здесь вырастут их с Михаэлем дети. Они никогда не узнают о том, что у них есть русские родственники. Им не придется пережить тот ужас, в котором жила она сама. Они не узнают, как по приказу мачехи безжалостно расстреляли семью ее русского возлюбленного Михаила Воронова. Не узнают, как его самого бросили в тюрьму, на растерзание жестоким убийцам. Не узнают, как его пытали, чтобы выяснить, где прячет огромные деньги его отец…

Выжил ли Воронов? Даша была уверена, что нет.

Не узнают они и того, как семь месяцев после трагедии она скрывалась от мачехи в Париже, ровно до тех пор, пока на свет не появился их с Михаилом сын.

Ребенка пришлось отдать в приемную семью. Услуги приемной семьи были щедро оплачены. Официально Даша могла забрать ребенка, как только посчитает нужным.

Два года подряд она старалась жить на французский манер, безжалостно вычеркивая из сердца страшные воспоминания. Теперь у нее есть жених – смелый журналист Михаэль Прежан. Какая насмешка судьбы – имя нового возлюбленного звучит почти так же, как имя отца ее ребенка! Но Дарья научится с этим жить. Главное, Михаэль знает про ребенка. Знает он и про трагедию, случившуюся в жизни русской возлюбленной. Надо отдать ему должное – Михаэль Прежан благороден во всем. Он согласился усыновить мальчика сразу после свадьбы. Теперь осталось дождаться церемонии. Русская станет Дарьей Прежан, заберет своего сына у опекунов, и никогда не вернется в Россию.

Девушка отложила кусок ткани в сторону и вздохнула. Именно так вздыхают юные особы накануне важного события в жизни – с трепетом и надеждой на будущее.

Внезапно дверь студии распахнулась, заставив вздрогнуть французского фотографа и его русскую протеже. На пороге стояла испуганная француженка Амели – известная модель и лучшая подруга русской Даши.

– Даша! Скорее, идем… – сбивчиво заговорила она.

– Что случилось? – с тревогой взглянула на подругу русская.

– Идем…

Амели всхлипнула. Схватила Дашу за локоть и потащила за собой через узкий коридор.

В соседней студии громко работал телевизор. Все, кто был в помещении – давние знакомые Даши, с которыми вместе работали над проектами – растерянно смотрели на плоский экран, занявший почти половину стены.

И она тоже взглянула. В следующий миг ее счастливая жизнь полетела под откос.

«Полчаса назад на улице неизвестными террористами был расстрелян французский журналист и телеведущий Михаэль Прежан, – дрожащим голосом говорила модная французская ведущая новостей. – Пока ни одна из террористических организаций не взяла на себя ответственность за убийство. Журналист скончался на месте, прибывшая служба спасения констатировала факт смерти».

Дальше шли кадры – центральные улицы, мокрый от весеннего дождя асфальт и разорванное в клочья автоматной очередью тело красивого телеведущего на фоне цветущей сакуры.

Дикий, нечеловеческий крик прокатился по коридору. У русской перед глазами все замелькало, закружилось. Колени подогнулись, и она тяжело рухнула на пол студии.

***

Утро. Тяжелое, мрачное. Медсестра в белом халате и белой шапочке бережно переставляет капельницу.

– Госпожа Ховански, к вам посетитель, – приветливо говорит она. – Ваш брат Филипп приехал. А через два часа в аэропорту приземлится частный самолет, на котором летит ваша мать.

Русская Даша безучастна. Она не реагирует на слова медсестры. После неудачной попытки ухода из жизни вслед за женихом ее едва успели довезти до больницы прибывшие медики. На запястья обеих рук наложены швы. В глазах стеклянное равнодушие от успокоительного препарата, который в огромных дозах капают через капельницы. Ее нашли. Теперь, если найдут малыша, мачеха поймет, от кого ребенок. Нельзя, ни в коем случае нельзя проговориться о сыне.

Медсестра вздыхает. Бережно поправляет пациентке одеяло, подушку. Убирает тонкую иглу из вены на правой руке. Накладывает ватный диск и сжимает локоть своей подопечной.