Звезда пилота

Рядом с ним сидел Арт Вэлли, выпускник Девятки из нижней половины списка. Во времена своего преподавания в Центре Человека Верховер его почти не знал, но за три недели бортового времени на «Заре» успел познакомиться с медиком-спасателем поближе. Нерешительный парень, просящий разрешения на каждый шаг, казался слишком осторожным, но Верховер надеялся, что на Стике медик сможет работать самостоятельно. Не зря же он проработал три года в Спасательной Службе!

С другой стороны вытянулась в струнку на своем месте изящная девушка с приветливым выражением лица. Ее звали Марианна Одоевцева, и она делала все, как полагалось – держалась деловито, двигалась уверенно, говорила звонко и четко. В ней невозможно было сомневаться.

Генерал Герхард Панин, старый знакомый еще по службе в отряде перехватчиков, сидел напротив Верховера и излагал суть задания. Большую часть этой сути Верховер уже знал, она его не радовала, а красноречие Панина было далеко от шекспировского.

– Значит, так. Задача у нас почти три месяца как есть, только успехов немного, одни, как их там… вопросы, – начал генерал. – На Нептуне, значит, восемьдесят семь суток назад по неподвижному пространству при твоем, Вэлли, прямом участии, замечено неизвестное явление. Во-первых, оно отключило это…электромагнитное оборудование, во-вторых, снизило гравитацию ориентировочно на полкилометра вокруг себя, в-третьих, вызвало страх.

– Господин генерал, разрешите обратиться! Не обычный страх, а ощущения, похожие на работу инфразвукового генератора паники! – вставил Арт Вэлли. – Безумный страх! Ходен, правда, вроде не чувствовал…

Верховер вздохнул. В космосе о своей трусости высокому начальству не докладывали, но может быть, нерешительный Арт прав, это не обычный страх. Ну а Ходен… Там все возможно, парень необычный. Верховер хорошо помнил замкнутого, сосредоточенного Ходена. Быстрый, энергичный, с прекрасной реакцией, отличный штурман-расчетчик – не просто пилот, а редкий талант. Может, и была там какая-то мутация, все-таки скандал с мутантами, созданными Данилевским, возник не на пустом месте. Но ведь любой талант – уже отклонение и, строго говоря, мутация. Но кто сказал, что мутация непременно угрожает людям? Или что Бено Ходен – враг человечества? Слишком много выросло вокруг этого парня страхов – причем не неизвестного происхождения, а обычного, человеческого.

– Слова произносить ты научился, Вэлли, а вот как его… думать не всегда можешь, – отреагировал Панин. – Значит, слушайте, для начала я это… подвожу итоги. Командир Гарайд сначала пытался бежать, бросив экипаж на Нептуне, потом хотел убить Ходена, который…в общем, сопротивлялся. В результате Гарайд убит, о Ходене ты, Вэлли, доложил, где положено и куда попало. А теперь докладывай, Вэлли, как медик и этот… очевидец.

– Господин генерал! – четко отрапортовал медик. – Ходен внушал мне свои мысли, когда тащил из ямы, потом заставил идти с ним, и я тоже стал меньше чувствовать страх. А еще, когда мы вошли в шлюз на «Солнечном ветре», на Нептуне был взрыв. Что взорвалось, я не видел, но после взрыва страх пропал вообще. И гравитация стала такая, как должна быть на Нептуне.

– Когда Ходен тебе внушал, что внушал, докладывай!

– Когда я висел на краю, он внушал только мыслями, чтобы я держался и не дергался, пока он меня вытаскивает. А когда командир погиб после драки на «Солнечном ветре», Ходен меня таким же внушением заставил уйти в анабиозную и заснуть в капсуле. И все молча, мыслями, неестественно как-то.

Верховер еще на Луне видел запись «черного ящика» с «Солнечного ветра». Запись, как и рассказ Арта Вэлли, говорила скорее в пользу Ходена. Даже учитывая его странные способности и постоянную сосредоточенность. Но кто сказал, что это неестественно или опасно для человечества? Как сказал Шекспир, «совсем не знак бездушья молчаливость, гремит лишь то, что пусто изнутри».

– Естественно или неестественно – это вопрос философский. – подтвердил вслух генерал Панин. – А теперь вспоминай, Вэлли, астрионы, большие или мелкие, ты на Нептуне видел?

– Там было темно, я астрионов не видел, но в таком тумане вообще ничего не видно , – сказал Арт.

– Ну ладно, – проговорил генерал. – Послушаем теперь Службу Безопасности. Вот тут у нас Марианна Одоевцева, специалист по этому… биополю и внушению. Рассказывай, Одоевцева, а то никто ничего внятно сказать не может. Эти там, те тут, а из тех до сих пор никто ни разу.

Тоненькая прямая девушка выпрямилась еще больше и отчетливым, ясным голосом заговорила.

– Восемьдесят семь суток назад находящийся вне закона мутант Бентоль Ходен угнал исследовательский космолет «Странник» и через трое суток был обнаружен локаторами Службы Безопасности. Было отмечено его движение в направлении закрытой для посадки планеты Стика, и принято решение проследить его передвижения с целью выявить связь с опасными космическими явлениями неизвестной природы. Сорок одни сутки назад по счету неподвижного пространства «Странник» появился рядом с базовой станцией Супер-Проксима. Одновременно с ним появился новый астрион, что подтвердило непосредственную связь мутанта и этого опасного явления. Неподтвержденной осталась связь мутанта с массовыми проявлениями страха, которые, по мнению Службы Безопасности, могли быть не внушенными, а естественными проявлениями психологического характера.

– Постой, Одоевцева! – генерал Панин поднял руку. – Так это что, служба ваша считает, что все кругом – трусы? Ты сама тогда здесь была? Страх чувствовала?

Марианна не смутилась.

– Безусловно, я его чувствовала, но не допускаю его неестественности и не считаю нужным обсуждать подобные темы вне кабинета служебного психолога.

– А я считаю очень нужным, – сказал генерал. – Многие пилоты наши, у кого отключалось на перехватчике электрооборудование, этот страх чувствовали, хотя как его… не хотели признаваться. Давай, командир Верховер, тоже вспоминай, сорок лет назад, когда ты сталкивался с тем астрионом, страх был?

Верховер пытался вспомнить много раз, но помнить было почти нечего.

– Я сам его не чувствовал, потому что был с бамп-тестом в засвете, а астрион был в досветовом пространстве. Но те, кто пережил отключение систем автоматики и не попал под огонь астриона, потом рассказывали о страхе. По их словам, было похоже на тот страх, что бывает от генератора паники, но о подробностях они не говорили.

Генерал согласно закивал.

– Ну, стыдно им было, да… однако, если утаивать в таком деле, потом только везде хуже будет. Знаю, у самого так бывало, чтоб везде хуже, вот и теперь так, потому что теперь не разберешь. Продолжай, Одоевцева, насчет «Странника».

Марианна продолжала доклад.

– Во время боя перехватчиков с последней частью астриона при наблюдении с помощью локатора в режиме реального времени мне пришлось наблюдать в досветовом пространстве гибель исследовательского космолета «Странник» одновременно со взрывом этой части астриона.

– Постой! – снова прервал ее генерал Панин. – А незаметно уйти он не мог? Ваши, которые разведка-контрразведка, записи локаторов просматривали?

Марианна едва заметно напряглась, но продолжала все тем же чистым голосом.

– В требуемых пространственно-временных коридорах от двух до четырех скоростей света «Странник» не был замечен при непрерывном наблюдении в течение 25 минут.

– Почему служба ваша решила, что именно эти скорости должны быть, как их…требуемые? А скорости повыше не смотрели? – поинтересовался Панин. – Технически «Странник» вполне может до восьми. Только, значит, пилотам на переход в восемь световых за двадцать минут никакого здоровья не хватит.

Верховер задумался. В сущности, выдержать такой переход можно, только автопилот на переходах включать нельзя, а работать вручную с нужной скоростью и точностью не удастся. Однако в жизни нет ничего невозможного, а в космосе тем более.

– Ну, у Ходена на что угодно здоровья хватит… – пробормотал Арт Вэлли, но генерал не обратил на него внимания.

– Так отвечай Одоевцева, – продолжал он. – Как там с высшими скоростями? Ваши, мягко говоря, операторы… смотрели там или нет?

– Операторы приняли меры в особых условиях и, безусловно, выполнили свои обязанности, – отчеканила Марианна Одоевцева. – Докладов об обнаружении «Странника» в коридорах высших скоростей в Службу Безопасности не поступало.

– А записи, миражи?

– Записи велись только до взрыва, после взрыва локаторы работали ограниченно, запись на всех была отключена.

– А почему у вас запись без дела висит? И много еще чего висит, а должно работать! – возмутился Панин.

– Локаторы военных частей тоже должны были записывать, господин генерал! – защищалась Марианна. Верховер поморщился – пререкаться по поводу того, кто виноват, надо было месяц назад.

– Это у вас в разведке-контрразведке все записывают, а мы сами смотрим. Вот вы лично конкретно – смотрели?

– Безусловно, я занималась бы этим, если бы наблюдение входило в круг моих служебных обязанностей. Но оно не входит в мои задачи как специалиста по мысленным воздействиям, – проговорила Марианна. – Я приму меры и доложу руководству по поводу ненадлежащей работы операторов.

– Ну ладно, принимайте чего хотите… как их… меры. Сохраняйте лицо, а то потом придётся сохранять другие части тела, – пробурчал Панин. – Значит, «Странник» мог идти только на Стику, а там астрионов никогда не бывало. Что думаешь, Верховер?

Верховер не знал, что думать. Странная связь необычного парня Бено Ходена с этим страхом была недоказуема, но вполне вероятна. Как командир «Зари» он не имел права ее не учитывать или безоговорочно доверять своему бывшему студенту. Однако что это за связь?

– Ходену сейчас двадцать пять, а со времени Катастрофы прошло уже сорок лет. С тем астрионом связь вряд ли есть. Однако стремление на Стику – вряд ли случайность, – сказал Верховер.

– По сведениям Службы Безопасности, на Стике до сих пор должен находиться бывший заведующий лабораторией номер девять Центра Человека профессор Ларс Данилевский. Этот человек конструировал Бентоля Ходена, и, безусловно, связан с ним, – вступила Марианна Одоевцева.

Верно, Данилевский должен до сих пор жить на Стике. После скандала он исчез из Центра Человека, улетел с Земли и зачем-то отправился на Стику. Зачем ему нужна была Стика, если это не его тема в науке? Даже попав в немилость к Службе Безопасности, вряд ли Ларс начал с нуля какое-то новое исследование. Но потом по случайному стечению обстоятельств он остался вместе со второй женой на зараженной знаменитым вирусом Стике, когда ее закрывали. Скорее всего, стечение обстоятельств не было случайным. Но какое отношение имеет это к полету «Зари»? Что должен делать со всем этим ее экипаж? Когда кто-то сведет в единое целое все эти вопросы?

– А был на Стике какой-нибудь страх, Одоевцева? – продолжал Панин. – Или, как его… феномен какой-то особенный? Докладывай, значит, и мне, и экипажу, зачем тебя твое начальство на Стику посылает?

Марианна снова обрела свое деловитое очарование.

– Сначала я должна обрисовать всем присутствующим имеющуюся проблему. В рамках борьбы с распространением малоисследованной инфекции, называемой вирусом Стики, Службой Безопасности на этой планете была установлена станция внушения. Станция была оборудована десять лет назад, при закрытии планеты для посадки и взлета. Наличие станции безусловно потребовало установки всему населению колонии на Стике вживленных приемников внушения, что и было сделано.

А вот с этим иметь дело Верховеру совсем не хотелось! Зачем нужно было превращать несколько тысяч человек в подобие заключенных, еще не имея точных сведений о заражении? И Ларс Данилевский, основатель научной школы конструктивной генетики, тоже живет с жуком…

– Данные меры были приняты во избежание беспорядков и отклонений от намеченного плана борьбы с вирусом Стики. В настоящее время на Стике отмечено появление неуправляемых людей, родившихся за последние годы и не имеющих приемников внушения, и назрела безусловная необходимость их установки.