Ангел Смерти

– Да нет. Вряд ли. У нас же обычная больница, – без особого энтузиазма протянула Олечка. – Мелкие пакости, клевета, анонимки – это да. Но чтобы убить? – Олечкино личико выразило глубокое сомнение.

– Неужели, кроме Скобелевой, некому было покуситься на жизнь Бурмистрова? – с недоверием переспросил Андрей.

– Понимаете, – серьезно сведя брови на переносице, проговорила секретарша. – Она единственная из наших сотрудников, кого я могу представить в роли убийцы. Причем ей и мотивов особенных не требовалось. Достаточно, чтобы Бурмистров решил с ней расстаться.

– А он решил? – насторожился Андрей.

– Понятия не имею. Я ничего такого не заметила, – с сожалением констатировала Олечка.

– А кто сейчас исполняет обязанности главврача? – поинтересовался напоследок Андрей Петрович, прощаясь с Олечкой возле кабинета директора.

– Зам главврача по медицинской части.

– Это кто? – решил уточнить Андрей Петрович.

– Примак Герман Юрьевич. Пойдемте, я вас к нему провожу, – снисходительно улыбнулась Андрею Петровичу Олечка и, по-свойски подхватив его под ручку, повела следователя по коридору.

Глава 10

– Полиция вскрыла сейф Бурмистрова. – Ирина Владиславовна сидела на краю стола в своем кабинете и нервно курила. – Я не знаю, что они там нашли! – раздраженно бросила она в ответ невидимому собеседнику. – Этот следователь, похоже, совершенно мне не доверяет. Меня не пустили в кабинет во время обыска! И это при том, что я – юрисконсульт больницы!

Ирина спрыгнула со стола и нервно прошлась по кабинету, крепко прижимая к уху телефон.

– Нет, я сама ему об этом сказала. Я же не дура. – Теперь она стояла у окна и нервно барабанила пальцами по стеклу. – Вся больница знала о наших отношениях…

– …

– Я представления не имею о том, что он там хранил!

– …

– Не идиот, а педант! – снова занервничала Скобелева. – Конечно, никаких связей с фондом в его бумагах обнаружить нельзя. Но зачем-то они туда полезли?..

– …

– Да. Я спокойна.

– …

– Да. Я попробую. Лучше у Дроботенко. Кайса мне ничего не скажет.

– …

– Да. Я все сделаю, – торопливо согласилась Скобелева. – Нам надо увидеться. Ты сможешь сегодня приехать?

– …

– А завтра? – В голосе Ирины Владиславовны появились столь несвойственные ей просительные нотки.

– …

– Хорошо. Я поняла. Да.

Разговор сложился совсем не так, как она рассчитывала, и не принес ей никакого успокоения.

Ирина убрала телефон, уселась в свое рабочее кресло и задумалась. Вообще-то она никогда не была нервной особой и редко выходила из себя. Но сегодня этот мерзкий мент просто оскорбил ее. Как он посмел так нагло ее проигнорировать?! А самое главное – почему?!

Ирина задумчиво постукивала незажженной сигаретой по столу.

Как не вовремя умер Бурмистров! Да нет, о чем это она? Ему вообще незачем было умирать. А теперь – вся эта свистопляска со следствием. В больнице постоянно ошиваются дознаватели. Дергают людей…

Странно, почему они до сих пор не арестовали Бурмистрову?

По мнению Ирины, это уже должно было произойти. У Бурмистровой был мотив, возможности и, насколько представляла себе Ирина, Елена Бурмистрова была вполне способна на подобный поступок.

Ирина Владиславовна всегда внимательно выслушивала рассказы Анатолия о его семье. Это помогало ей правильно выстраивать их взаимоотношения. Она была неглупа и прекрасно знала: каким бы феерическим ни был секс, надолго удержать им мужика еще никому не удавалось. Тем более женатого. У Ирины был богатый опыт в этом вопросе.

Когда-то давно, когда она еще лелеяла надежду на устройство полноценной семейной жизни, она избегала женатых «экземпляров», считая их бесперспективными. Но со временем приоритеты Ирины Владиславовны изменились.

Она оказалась слишком умна для замужества. Ее успешная карьера и особенно ее жесткая манера вести переговоры, не подходящая для устройства личной жизни, но весьма эффективная в делах, создали Ирине определенную репутацию. Она способствовала ее продвижению наверх, к достатку и успеху, но одновременно лишала ее всяческих надежд на счастливое замужество. И тогда она подошла со свойственным ей прагматизмом к устройству личной жизни. Теперь она выбирала наиболее состоятельных и влиятельных любовников и иногда заводила одновременно несколько романов, умело маневрируя между своими поклонниками.

Эти отношения были полезны для здоровья, она не ощущала недостатка мужского внимания, не чувствовала одиночества. И не имела изнуряющих любую женщину бытовых забот. Прекрасно выглядела, поддерживала себя в тонусе. И даже рассматривала в будущем возможность рождения ребенка. Подыскать подходящего кандидата в отцы она могла бы без труда. Бездетного и пожилого, горюющего о несостоявшемся отцовстве, или, наоборот, примерного семьянина, пекущегося о своей репутации. И тот и другой стали бы неусыпно заботиться об их с ребенком благополучии. Но пока что такой потребности Ирина не испытывала. Ее жизнь была комфортна и приятна. Если не считать последних событий…

Скобелева вновь встала и прошлась по кабинету. Она никак не могла понять, что случилось с Бурмистровым, что привело его к насильственной смерти? И этот вопрос ее беспокоил. Она упустила что-то важное… Но что?

Ирина считала, что она прекрасно осведомлена абсолютно обо всем, что происходит в его жизни, – и ошиблась. Что-то очень значимое осталось за кадром.

«За что убили Бурмистрова? И кто это сделал?» – в который раз задумалась Ирина.

Оба вопроса были одинаково важны. Вот уже четыре дня подряд она испытывала круглосуточное, ни на минуту не покидавшее ее беспокойство. Теперь она никому не доверяла. Ни с кем не могла быть откровенна. А самое скверное заключалось в том, что, кажется, ее саму, как ни дико это звучит, подозревают в убийстве Бурмистрова! И поскольку она не знает, кто стоит за этим отравлением, расслабляться нельзя. Ее могут подставить.

Такие случаи не редкость. Садясь в машину, она теперь каждый раз внимательно осматривала багажник и бардачок, заглядывала под сиденья. Ирина не считала это психозом или дамской истерикой. Она слишком многое повидала за свои тридцать семь лет и была прекрасно осведомлена о том, как легко можно подставить человека.

Она ни на минуту не оставляла сумочку без присмотра, а входную дверь в своей квартире снабдила «маячком», по которому могла определить, не появлялись ли в квартире непрошеные гости в ее отсутствие.

Подобное осадное положение не могло не нервировать. Особенно если учесть, что источник возможной опасности был ей неизвестен.

И еще одно беспокоило Ирину. Почему Шифрин уклоняется от встречи? «Шифрин» была ненастоящая фамилия Ирининого собеседника. Просто, имея дело с людьми публичными и влиятельными, она научилась вести свои дела так, чтобы не подставлять ни их, ни себя. Это касалось записных книжек, мобильных телефонов и устных упоминаний. Никто не должен был заподозрить ее интимных отношений с тем или иным лицом. Поэтому даже наедине с собой она привыкла называть своих любовников псевдонимами. Не ласковыми именами и кличками, которые, во-первых, вызывали у нее искреннее презрение, а во-вторых, мгновенно привлекли бы к ней внимание заинтересованных лиц. А вот вымышленные фамилии, затерявшиеся в длинном списке ее абонентов, в глаза не бросались.

Ее связь с Шифриным длилась уже годы. Пожалуй, этот роман стал самым продолжительным в ее жизни. Иногда она даже задавалась вопросом: а не полюбила ли она этого мужчину? Но нет. Никаких чувств, кроме дружеского расположения, Ирина к Шифрину не испытывала. Он был умным, расчетливым, полезным, они неплохо вместе зарабатывали, прекрасно ладили, понимая друг друга с полуслова. С ним она была более естественна и откровенна, чем с прочими своими партнерами. Ему она доверяла.

До последнего времени.

Ирина прошлась по кабинету и взглянула на часы. По всем расчетам, следователь с компанией уже должен был покинуть больницу, а значит, самое время навестить Дроботенко.