Крест великой княгини

Мать отреагировала странно.

– В нашей спальне? Его убили в нашей спальне? – Отчего-то именно этот факт особенно ее поразил.

– Невероятно, – закрывая дверь в комнату, проговорила мама. – Как мы теперь жить будем? И квартира эта огромная… Зачем она нам теперь?

– Мам, ты так рассуждаешь, как будто со смертью папы и наша жизнь рухнула, – укоризненно заметил Илья.

– А ты, дурачок, думаешь, что нет? – с жалостью взглянула на него мать. – Илья, без папы мы с тобой как две былинки у дороги. Любой может растоптать. Я уж не говорю о деньгах.

– Ну вот тут ты можешь не беспокоиться. У меня процветающая фирма, и я тебя ни за что не брошу, – великодушно пообещал Илья.

– Мальчик мой, – все тем же тоном проговорила мать, обращаясь к нему, как к маленькому, – твоя успешная фирма процветала исключительно благодаря отцу. И даже такой легкомысленный человек, как ты, должен это понимать. Вспомни свои последние заказы или наиболее прибыльные заказы. Начинаешь соображать? – выразительно посмотрела она на Илью. – Это были госзаказы! Понимаешь? А кто тебе их обеспечивал?

– Да мы просто умеем бизнес-предложение составить и смету подогнать, при чем здесь отец? – заупрямился Илья, которому стало вдруг как-то неуютно, если не сказать страшновато.

– Вижу по лицу, что стало доходить, – кивнула мать. – Да, мое великовозрастное дитятко, теперь нам придется нелегко. Думаю, квартиру лучше продать, но ремонт все же придется закончить.

– А тебе не жаль, ты же столько в нее вложила? – с недоверием спросил Илья.

– Жаль. Конечно, жаль. Но мне уже сорок пять, я всю жизнь не работала и, признаться, не планирую начинать. Мне нужны деньги на жизнь. Квартира – это деньги. После продажи я куплю себе приличное жилье, а скорее всего, вообще уеду из Петербурга.

– Куда? – с ужасом спросил Илья.

– Да уж не в Мартышкино, конечно, – усмехнулась, глядя на него, мать. – Например, во Францию или в Испанию, там подешевле. Французскую виллу тоже можно будет продать или сдавать в аренду. Ты будешь меня навещать.

– Мам, ты это серьезно?

– Еще бы, – поднимаясь с кресла, проговорила Инна Анатольевна. – Мы с отцом последнее время часто обсуждали, что будем делать на пенсии. На его, разумеется, пенсии. Так что все в порядке. А теперь помоги мне перенести все вещи в угловую спальню, придется пожить там. А потом пойдем перекусим и подумаем о похоронах.

Вот так просто, прагматично и по-деловому. Даже слезы не проронила. Последнее Илью почему-то особенно задело.

За окном кабинета сгустились призрачные сумерки белой петербургской ночи, а Игорь Михайлович Русаков все сидел за столом, то принимаясь водить ручкой по бумаге, то вертясь в кресле, то просто глядя в окно в бессмысленной надежде на озарение. Озарение не приходило. Да и откуда бы ему взяться?

Материала объективно было собрано мало, план разыскных действий составлен не был, а капитана Русакова охватил мыслительный паралич. И вместо того чтобы топать домой, отдохнуть, выспаться и завтра с новыми силами взяться за дело, он трусливо отсиживался у себя в кабинете, словно надеясь оттянуть неизбежный миг. Миг расплаты.

Ладно, что ему по большому счету грозит в случае завала дела? Выговор, косые насмешливые взгляды коллег? Ну так они скоро успокоятся. А выговор вообще сомнителен. Скорее всего, премии лишат. Ну так это он переживет, подбадривал себя Игорь Михайлович. Все, хватит, пора домой, а то завтра и вправду работать.

Вот только стоит, пожалуй, порыться напоследок в светской хронике Петербурга, а еще, пожалуй, в фотоотчетах Смольного, а еще, споро щелкая клавиатурой, соображал повеселевший Игорь Михайлович, дать запрос в Яндексе, набрав имя, отчество, фамилию покойного, а еще порыться в социальных сетях, отыскать все, что можно, по Илье Маслову. Эта идея посетила отчаявшегося Игоря Михайловича случайно, как-то вдруг, словно ангел-хранитель, сжалившись над своим подопечным, подкинул ему долгожданное озарение.

Идея оказалась неплоха. Покойный Юрий Кириллович Маслов оказался личностью известной, социально активной. Подробно изучить весь нарытый материал Игорь Михайлович не успел, но все скопировал во вновь созданную папочку. Поработает завтра.

Зато все, что касается Ильи Маслова, он изучил тут же, затратив на сына покойного не больше десяти минут. Золотой мальчик. Баловень судьбы. Своя строительная фирма, поднявшаяся и процветающая за счет госзаказов. Дайвинг, горные лыжи, тачки, девочки, в общем, весь набор. Загорелую самодовольную физиономию Маслова-младшего Игорь Михайлович имел удовольствие видеть вживую.

Жена Инна Анатольевна. Светская львица. Ну а кто же еще? Не учительница же в средней школе? Так, благотворительность, вернисажи, премьеры, приемы, глянцевые фото в колонке светской хроники. А вот это интересно! Игорь Михайлович скопировал несколько фото и выстроил их в ряд. Все пять снимков сделаны в разное время, в разных местах. Объединяют их лишь две немаловажные детали. Рядом с Масловой нет супруга, зато на всех фото будто случайно рядом с ней присутствуют молодые люди приятной наружности. На первый план не лезут, но присутствуют!

Любовники? Вполне вероятно, учитывая разницу в возрасте супругов Масловых. Надо будет показать Ларисе, пусть посмотрит, может, узнает кого-нибудь. Жена Игоря Михайловича работала в печатном интернет-издании, вела колонку культурных новостей. Но в наше время грань между культурными новостями и светскими сплетнями столь тонка и размыта… Стоит ей показать, может, заодно еще что-то про Масловых вспомнит.

– Илья, ты не видел мой телефон? – Мама бродила по комнате, бессмысленно перекладывая с места на место вещи. – Надо Вене позвонить, чтобы срочно приехал. Похороны, поминки, мне понадобится помощь.

– Мам, при чем тут Веня? С похоронами могу помочь я, и с поминками тоже. Все-таки мой отец умер.

– Гм, ты поможешь… Ах, вот он, – опускаясь в кресло с мобильником в руках, скептически заметила Инна Анатольевна. – Похороны – это не оплата гроба и места на кладбище. Отец был видным человеком, похороны и поминки должны быть соответствующими, стильными, элегантными, для нас с тобой это последний шанс добиться чего-то от его коллег и приятелей.

– В каком смысле добиться? – нахмурился Илья. Мамины рассуждения ему не нравились.

– В таком, мой мальчик. В таком, – откладывая телефон, жестко ответила мама. – Ты уже думал, как жить дальше будешь? Нет? Напрасно. Конечно, стараниями отца твой офис находится в собственности, причем расположен в очень хорошем месте. Если дела пойдут совсем плохо, продашь. Но что касается выгодных заказов… Вот об этом придется забыть. Последний шанс урвать что-то стоящее – поминки, советую его не упускать. Теперь, что касается наследства. Ты, наверное, рассчитываешь на половину? Напрасно. Мне полагается со всего наследства так называемая вдовья доля. То есть половина имущества. Вторая половина будет поделена между наследниками. А их, помимо тебя, еще трое. Машка, Кирилл и Игорь. Но тут я тебя могу успокоить, в последние годы отец все приобретения записывал на меня. Так что вам останется не так уж много. И надо сказать, что это в твоих интересах. Потому что у меня имеется единственное чадо – это ты. И рано или поздно, я надеюсь, что все же попозже, все состояние достанется тебе.

– Мама! Ты вообще можешь думать о чем-то, кроме денег? – не выдержал Илья. – Отец умер! Твой муж, между прочим!

– Еще напомни, что единственный, – усмехнулась одними уголками губ мать. – Вроде здоровый, взрослый мужик, а ведешь себя как младенец. Пора взрослеть, Илья. Отца твоего мне, конечно, жаль. Я его любила по-своему, столько лет вместе прожили, но пока еще я не в состоянии прочувствовать всю боль утраты. Это придет со временем, постепенно. Такой уж я человек. А фальшивых соплей и воя ты от меня не дождешься.

– Инночка? Ты дома? – раздался снизу мягкий, приятный голос.

– О! Венчик! Как кстати! – обрадовалась Инна Анатольевна. – Он поможет мне с выбором цветов. Гроба. А еще отцу надо приличный костюм выбрать, а главное – галстук, – бормотала себе под нос мать, выходя из комнаты.

Илья только головой покачал.

– Здравствуй, Ильюша, – просюсюкал привычно Венчик. – Прими мои соболезнования.

– Чего приперся? Надеешься, что и тебе кусочек наследства отвалится? – нелюбезно поинтересовался Илья.

– Представь, нет. Я рассчитываю в жизни только на собственные силы, – ласково улыбнулся в ответ Венчик, определенно намекая на Илью.

Сегодня на Венчике были неприлично зауженные клетчатые брюки «а-ля Буба Касторский» и женоподобный пиджачок персикового цвета, невыгодно подчеркивающий его округлое брюшко и узенькие плечики, на шее шарф. Ну, естественно. Тьфу. Пидор, сплюнул про себя Илья. Стилиста из себя строит, валенок провинциальный.

Венчик свалился им на голову пару лет назад, прямиком из Алапаевска, с родины предков, как пошутил отец. И с тех пор кормился при Инне Анатольевне. Она помогла ему открыть салон красоты и снабжала клиентами, а он был при ней кем-то вроде камеристки и секретаря в одном лице.

– Мальчики, не ссорьтесь, вы ведь братья.

– Троюродные, – мрачно вставил Илья.

– Неважно. Идемте кофе пить.

Венчик тут же подхватил Инну Анатольевну под ручку и поспешил с ней на кухню, только что язык Илье напоследок не показал.

– Инночка, а как же быть с вернисажем? Позвонить, предупредить, извиниться? Все поймут.

– Ни в коем случае. Ничего не отменять, – жестко оборвала его Инна Анатольевна. – Если сегодня я где-нибудь не появлюсь, завтра обо мне никто не вспомнит. Надо просмотреть планы на ближайшие дни и четко продумать график. Да-а. Во сколько открытие выставки?

– В двенадцать. От губернатора обещали быть.

– Не отменять ни в коем случае. Придется сперва на вернисаж, часик там побудем, а потом уже в похоронное. Илья, если будешь успевать, можешь тоже подъехать, адрес я тебе скину эсэмэской. Вместе гроб выберем и венки. Их надо делать на заказ, очень продуманно. Главное, конечно, некролог, но этим вопросом занимается Валерий Иванович, он обещал скинуть проект. Самое главное – это правильно подобрать образ. Строго, с намеком на утрату, но не мрачно. Что думаешь, Веня?

Илья смотрел на них исподлобья, поражаясь материнской черствости. Почему он раньше не замечал этого? А может, это не черствость? Может, ей просто было наплевать на отца? Он был старый, вечно занятой, а она? Да она выскочила за него замуж, когда ей еще и двадцати не было, а он уже был взрослым мужиком за сорок. У него уже за плечами два брака было! Интересно, мать его хоть немножечко любила или это сразу был чистый расчет? И почему Илья прежде никогда об этом не задумывался и не обращал на взаимоотношения родителей никакого внимания? Потому что было тепло и сытно? Потому что они никогда не ругались? Потому что он законченный инфантильный эгоист, как говорит мать?

Проглотить такую пилюлю было горько, но выходило, что мать права. А если она была права в одном, могло так случиться, что она права и в другом.

Значит, его успешный бизнес – это фикция, выходит, что он и впрямь вылезал на подставках отца? Илье невольно вспомнились короткие распоряжения отца. Позвони тому, съезди к этому. Тебе позвонят, я договорился. И если как следует подумать, то все стоящие заказы пришли в фирму именно через отца, да и открыть ее надоумил именно отец.